Александр Лонс - Химера
— К Дворцу он сейчас никак не относится, — снова повторился я. — Да, никаких документов я лично не подписывал, но, на мой взгляд, вопрос по водопроводу требует безотлагательного решения. Скоро лето. Город не может без воды. А так как собственник еще вроде как не определен, истинный хозяин не вполне ясен, то мое решение будет такое: все работы идут за счет муниципалитета. Причем работы должны быть выполнены как можно быстрее, я прослежу. Это городское хозяйство. На все я вам даю месяц, а деньги у вас есть, это мне известно. Я так сказал! Мне-то ваш водопровод вообще без надобности — у дворца своя вода, от города не зависим.
— Но повелитель… — опять подал голос старшина городского собрания.
— Что? Денег не дам! У меня свободных денег просто нет. На крепости дал меньше, чем нужно. Армию держать не на что, наемникам надо платить, полицию вооружать, снаряжение закупать, оружие делать. Стражникам жалование за месяц задолжали. Вы что хотите, чтобы сюда ворвались орды с окраин? Тогда вам уже никакой водопровод не понадобится. А у вас… одних только налогов с продаж сколько собираете! Ведь эти налоги остаются в городском бюджете! Вон купцы стонут от вас уже!
— Но… — что-то еще хотел возразить бургомистр.
— Что, разве еще что-то не ясно? — продолжал вещать я, постепенно повышая голос и тон. — По моим сведениям, Казна и так ежегодно отпускала вполне неплохие деньги на муниципальные нужды. На водопровод в том числе. Столица, как-никак, и мы все в ней живем. А результаты где? Есть, конечно, но мизерные! Зато себе лично вы отгрохали колоссальный особняк, с парками и фонтанами. Если вы так уж радеете за горожан, то продайте его!
— А где… — начал что-то возражать бургомистр, но я его перебил, — Где вы будете жить со своей семьей? А чем плох ваш старый дом? Он вполне крепкий, большой и хороший, по-прежнему принадлежит вам. Я узнавал. Кстати, какое у вас жалование, запамятовал я?
— Ну, я сейчас не могу так сразу…
— Так вот, я вам проверочку устрою. Отчеты запрошу за последние годы, и мои люди все расследуют. Справочки наведем о ваших расходах, и доходах заодно. На что и когда были потрачены солидные суммы, полученные вами из государственного кармана. Или вы считаете, будто Казна это такая бездонная бочка, специально придуманная, чтобы можно было черпать оттуда бесконечно? Ничего подобного! Если найдут нецелевое расходование средств, виновные отправятся под суд. А потом — на Остров Скорби! Еще есть вопросы? Нет? Тогда все свободны!
Последнюю фразу я уже практически орал. Наверное, зря я так. Надо было действовать, но молча. Но чего уж там…
Когда все ушли, я вернулся в свои покои. Пора было домой, да и хотелось уже уйти отсюда. Этот дворец меня быстро утомлял. Но стоило мне прийти в свою спальню, сразу же появился старший слуга. Вот черт…
— Да, Ольгерд? — как можно вежливее сказал я. — Скажешь, что я был излишне резок?
— Нет, повелитель. Вас желает видеть госпожа Вульфила. — Торжественным тоном заявил этот парень. Можно было подумать, что меня желает видеть не кто иной, как генсек ООН или, как минимум, глава Международного Валютного Фонда. — Разрешите?
— Прямо сейчас? — чисто механически осведомился я. Судя по виду слуги можно было не сомневаться, что особых вариантов для выбора поведения уже нет.
— Да, повелитель. Она здесь.
В этот момент двери раскрылись, и вошла давешняя дама, что я сегодня имел счастье лицезреть в своей ложе. На ней уже не было сверкающих драгоценностей, да и одежда стала другой. Сейчас на ней сидело легкое платье неопределенного покроя. Судя по складкам — только оно одно.
— Ступай, Ольгерд! — сказала она властным голосом. Но старший слуга, не трогаясь с места, вопросительно взглянул на меня.
— Спасибо, Ольгерд, можешь чувствовать себя свободным, — сказал я, и посмотрел на «госпожу».
…Она глубоко дышала, а ноздри ее расширялись от возбуждения. Я не знал тогда, как зовут эту бабу и как вообще надо правильно обращаться с ней. Довольно быстро стало понятно, зачем она пришла, но тогда мне совсем ничего хотелось. Кажется, я прекрасно понимал все ее желания и устремления. Но мало ли какие у нее могли возникнуть идеи на мой счет? Вдруг не оправдаю ожиданий и надежд? Трудно было не сообразить, что означает эта полуулыбка, почти открытая грудь, облегающая юбка из мягкой тонкой полупрозрачной ткани…
— У меня есть женщина, — почему-то бухнул я. — И я ее люблю.
— Мне это все равно, — спокойно сказала она, и села на низкое кресло из какого-то черного дерева, забросив ногу на ногу и поддернув юбку так, что обнажилось круглое колено.
— Тогда что тебе надо?
— Долг. Ты должен исполнять свой супружеский долг. Вспомни, нашу первую ночь. Помнишь, ты же был тогда очень счастлив? Ты признался тогда, что все для меня сделаешь, о чем только я не попрошу. А я тогда сказала, что попрошу, но позже, а еще ты мне сказал, что всегда исполняешь свои обещания. Слово мужчины. И вот я прошу.
«Интересно, — подумал я, — что она имеет в виду? Что еще за первая ночь, когда я будто бы был “очень счастлив”? И почему я сам ничего об этом не знаю?»
— Чего тебе надо? Денег? Власти? Чего? — выговорил я очередную дурацкую фразу, услышанную в каком-то фэнтезийном фильме и вдруг всплывшую из мутных глубин памяти.
— Не-е-ет! — засмеялась она. — Тебя!
Она широко улыбнулась, обнажив ряд белых зубов, и облизнула пухлые губы своим розовым язычком.
— Но это же неправильно, — неуверенным тоном промямлил я, вспоминая что-нибудь более оригинальное. Никогда не говори женщине, что ты не достоин ее любви: она и сама про это знает.
— Ты обещал. Все очень просто. Ты будешь со мной сейчас, а потом я уйду к себе.
— Но я… — снова начал я, но она закрыла своей ладонью мой рот.
— Я прошу! — Она произнесла эти слова тихо, почти шепотом, наклонившись слегка вперед. Левая грудь при этом выскользнула из ее декольтированного платья, и показался розовый сосок.
— Пожалуйста, — сказала она почти совсем не слышно, и медленно переползла с кресла на ковер, а потом на четвереньках подобралась к кровати, на которой сидел я. Потом она стала медленно поднимать юбку, поглаживая себя ладонями по бедрам.
— Я тебя ждала, ты мне снился по ночам, я чувствовала тебя и просыпалась от сладостной дрожи. Я хочу сейчас, здесь. Сделай это для меня, — прошептала она.
Я уже совсем не противился, даже для вида. Она расстегнула пуговицы на моих джинсах и залезла внутрь узкой ладонью. От прикосновения ее руки у меня все напряглось.
— Можно мне, — еще раз попросила она шепотом. Кажется, ее вовсе не смущал фасон моих штанов.
