Анна Бахтиярова - Глаза Поднебесья
А потом я вспомнила о заинтересовавших поросёнка старинных книгах. Полистала и задумалась. Крепко. Все до единой были исторические — о последних пяти столетиях Мира Отражений. Вдруг ответ в одной из них? Вот только в которой? Увы, бестолочь Гай, покидая дом в спешке, умудрился свалить все десять томов на пол вперемешку. При всём желании теперь не узнать, какой именно побывал в руках негодника перед поездкой к убийственной во всех смыслах бабуле.
В завершении «расследования» я навела справки о почившем папаше подопечного. Того самого, которого грохнула старая перечница. Для этого даже лезть в вотчину Берта не требовалось. Наведалась в архив Перевертыша, порылась в документах, но не обнаружила ничего достойного внимания. Мужика выловили из реки. С пулей в затылке. Убийцу так и не нашли, но основной версией стражей порядка было банальное ограбление.
…Когда на горизонте показалась больница, настроение достигло отметки на пару десятков ниже нуля. Хотя чему я удивляюсь? Мои подопечные кого угодно до дыма из ушей доведут. Никакое терпение не выдержит. Даже ангельское. Мало мне Гая с двумя полоумными бабулями, так ещё и Матильда решила наплевать на подаренный шанс.
Но прежде я достигла палаты подопечной и выяснила, почему лампочка сигналит об опасности, в коридоре меня чуть не сбили с ног. Я покачнулась, невольно взмахнула крыльями. Не столько от удара, сколько от неожиданности. Люди по определению не способны врезаться в ангелов. Если только последние, по тем или иным причинам, не захотят стать видимыми и осязаемыми для человечества.
— Ши? — окончательно растерялась я, когда сообразила, кто передо мной. — Что ты тут…
Вопрос застрял в горле, когда я разглядела выражение лица шимантки. Оно точно не отражало моё ошеломление, а показывало во всей красе ужас владелицы.
— Я облажалась, — оповестила дочь Мира Вечной Ночи, всхлипывая, и принялась тереть серое веко. — С первым же клиентом! Ты не знаешь, — нос зашмыгал громче, — за гибель подопечных в капсулу сразу отправляют?
— Она умерла? — ахнула я, вспомнив, что шимантку приставили опекать девицу, прочно подсевшую на сонные пилюльки с конфетками.
— Почти, — в одно коротенькое слово Ши вложила всё отчаянье. — Я была на свадьбе другой клиентки — дома. Хотелось посмотреть… И вообще… Это же важный день, и я пыталась сделать так, чтобы всё получилось идеально. И пропустила, как эта дурочка перестаралась с сиропом. Приняла слишком много. Пока летела, её сюда доставили!
— Ты дала ей жизненную силу?
Шимантка замотала головой.
— Тут Ллойд. Сам разбирается. Посмотрел так, будто я весь город убила.
— Не переживай, — начала, было, я и осеклась на полуслове.
По вестибюлю в нашем направлении шагал сам Высший Амэй. Сосредоточенный и мрачный, как затянутое тучами вечернее небо. Ши затрепетала, вжала голову в плечи, но старец смотрел только на меня.
— Что ты тут делаешь, Ларо? — осведомился он, поравнявшись с нами. Шимантку Высший предпочел не «заметить», что мне показалось недобрым знаком.
— Клиентку навещаю, — пробормотала я, занервничав. Взгляд медовых глаз прожигал насквозь, разбирал душу на составляющие, если таковые у неё, конечно, имелись.
— Вот и ступай к ней, — велел старец сурово. — А с тобой, милочка, — Амэй покосился на пошатывающуюся Ши, — нам предстоит непростая беседа. Не дело, когда мой эксперимент пытаются загубить, едва начав.
Ох, как меня пробрало! Это ведь я виновата, что мы четверо оказались втянуты в заварушку не по зубам. А очередная порция шишек упадет на серую голову шимантки. Но открыть рта в защиту подруги не получилось. Старец подарил та-а-кой опасный взгляд, что я покорно засеменила прочь, как побитая хозяином собака, проклиная день, когда увидела Матильду.
Кстати, о последней. Ситуация, и впрямь, ухудшилась. Значительно. Несмотря на то, что жизнь девушки поддерживали мощные аппараты, душа отчаянно продолжала рваться наружу. И весьма в этом преуспела, ибо моя подопечная угасала слабым огоньком на беспощадном ветру.
— Жаль её, — печально сказала одна медсестра другой, когда я подошла к палате клиентки. Сотрудницы клиники стояли в дверях и глядели на блеклую оболочку — всё, что осталось от человека, еще недавно считавшего себя целой вселенной.
— Вот умрёт, так и придётся хоронить безымянной, — вздохнула вторая медсестра. — Не напишешь же на надгробии: здесь лежит жертва антииллюзионистов. И имя Матильда использовать неправильно. Ненастоящее. Не понимаю, почему родственники не объявляются? Неужели её никто не ищет? Родители или жених?
Признаться, тот же вопрос волновал и меня. Уже месяц прошёл со дня теракта, унесшего жизни восьми сотен человек, а девушка продолжала лежать в больнице никому не нужная. Хотя её фотографии сначала регулярно показывали по местному каналу, а потом и по центральному. Это было странно. У всех есть кто-то. Всегда. Если не родственники, то друзья, коллеги, соседи. Не могла же моя подопечная жить затворницей или появиться из-под земли.
Медсестры вздохнули грустно в унисон и отправились обходить других больных, а я шагнула в палату, чтобы сделать то, ради чего прилетела. А именно — сотворить ещё одно чудо во славу несуществующей богини Виолетт. С минуту постояла, глядя на бледное, неживое лицо, а потом включила браслет на режим передачи и положила ладонь, растопырив пальцы, на живот Матильды.
Сегодня серьезных энергозатрат не требовалось. Лишь небольшая «доза», которая позволит телу побороться ещё какое-то время. До следующей подпитки. Или решения Высших, что душе девушки пора перемещаться в хранилище Поднебесья, дабы отдохнуть и снова вернуться в Мир Грёз и Обманов перерожденной. В другом теле. Для новых свершений. Ну, или заурядной жизни. Это уж как получится.
Мои усилия сработали моментально — кожа девушки стала розоветь, дыхание и сердцебиение приблизились к норме. Но я решила немного задержаться в палате. Судя по показаниям браслета, остальные клиенты пока во мне не нуждались. Для Матильды я тоже не могла больше ничего сделать, но и улететь сразу показалось неправильным. Кроме меня у бедняжки никого не было.
Занимать стул я не стала. Расположилась на подоконнике. Ангелам там удобнее. Быть может, мы так «запрограммированы», раз уж столько времени вынуждены просиживать, заглядывая невидимками в чужие окна? Но странное дело, едва я села, почувствовала невероятную усталость. Голова потяжелела, словно чугунный котелок напялили, не спросив разрешения. Повинуясь импульсу, я легла на бок, подтянув под себя колени. Но легче стало лишь на мгновение, потом глаза застлала пелена.
