Кира Стрельникова - Агентство острый нюх
- А давно вы в Москве живёте?
И замолкла, смутившись своего интереса: а ну вдруг подумает что-то не то?.. Я же всего лишь хотела узнать, по возможности аккуратно, действительно ли Рожнов имеет отношение к моему прошлому, или это всё лишь мои догадки, не имеющие под собой никаких реальных оснований.
- Лет пять где-то, - спокойно ответил между тем Рэм, не сводя взгляда с дороги.
Я осторожно покосилась на его чёткий профиль. Татуировка, шрам Поспрашивать дальше, что ли, пока есть возможность? Любопытство не давало покоя, хотя вроде решила для себя не ворошить прошлое, в которое не хотелось возвращаться.
- А шрам откуда у вас? всё же, набравшись храбрости, задала следующий вопрос.
Уголок губ Рэма пополз вверх, он бросил на меня весёлый взгляд.
- Боевое прошлое, - кратко ответил он. Неприятная история, я тогда ещё подростком был.
А мне вспомнилось ночное видение, странно похожее на молодого Рэма. И опять слова опередили меня, сорвавшись с языка:
- А что за история, если не секрет?
Рожнов ответил не сразу, улыбка пропала с его лица.
- В другом городе дело было, нападение на семью одну, - наконец ответил он, а у меня холодок по спине пробежал от его слов.
Нападение на семью. Не о моей ли семье речь?.. Но спросила я другое.
- Барсы ведь тоже в Москве не живут, да? вернула я ему его же заявление о моём клане.
- Скажем так, мы живём там, где нам хочется, - поправил меня Рэм и на его лицо вернулась лёгкая улыбка. Большинство да, не любит покидать места нашего обитания, но некоторые всё же уезжают, по разным причинам.
- Понятно, - кивнула я и замолчала, не решившись продолжить расспросы.
В голове вертелось ещё с пяток вопросов, но слишком уж они были личными и напрямую касались нашего возможного общего прошлого, а я всё же не готова была вот прямо сейчас о нём узнать. Может, и никогда не буду, несмотря на всё моё любопытство.
- Приехали, - спас Рэм, завернув на стоянку около большого здания больницы.
Я поспешно вышла и направилась к входу, вернувшись в мыслях к предстоящему делу. Обследовать палату, где лежал Николай, и проверить больничный морг. Надеюсь, Рэм отвлечёт врачей, потому как мне снова придётся раздеваться. Хотя, это можно и в туалете спокойно сделать. Рожнов догнал меня, поравнялся и галантно придержал дверь больницы, и я переступила порог. Вообще, не любила эти заведения, здесь для моего чувствительного носа слишком резко пахло: лекарствами, старостью, целительной магией, травами и прочим, что сопровождает заботу о человеческом и не очень здоровье. На несколько мгновений я задержала дыхание, а потом направилась к табло около стойки регистрации нам нужен был главврач. Рэм только мельком глянул на него и уверенно пошёл к лестнице, я за ним.
- Не против, я сам поговорю с врачом? по пути осведомился он.
Странный вопрос. Он начальник, почему я должна возражать против его действий? Пожала плечами, кивнула, поднимаясь по ступенькам. Кабинет оказался на третьем этаже, и на табличке значилось «Станислав Петрович Иванченко». Рэм постучал, получил разрешение войти, и мы зашли.
- Добрый день, Станислав Петрович, - поздоровался шеф и протянул руку.
Я же огляделась: действительно кабинет, не врачебный, а как будто в каком-то офисе. Полки с папками, удобный диванчик в углу, письменный стол, заваленный бумагами, тонкий экран компьютера. И сам хозяин, молодцеватый, подтянутый мужчина средних лет с умными, живыми глазами.
- Добрый, - главврач пожал руку и скользнул по мне взглядом.
Целитель, определила я, почуяв тонкий, цветочный запах, исходивший от него. Они все так пахли, травами или цветами, уж не знаю, почему. Видимо, особенность магии.
- Чем обязан? спросил Станислав Петрович и махнул рукой на стулья для посетителей. Присаживайтесь.
- Меня зовут Рэм Рожнов, я директор агентства «Острый нюх», - представился мой шеф. Это моя сотрудница, Алёна Наумова. Мы здесь по поводу одного вашего пациента, Николая Колесова, он недавно умер, а перед этим в реанимации лежал после тяжёлой аварии.
- А, - врач кивнул, соединив кончики пальцев и не выказав никакого удивления по поводу того, откуда мы. Помню такого. А что с ним не так?
- Дело в том, что с ним провели запрещённый ритуал, и мы расследуем, кто и зачем это сделал. Нам надо посмотреть палату, где он лежал, - объяснил всё, как есть, Рэм.
Станислав Петрович нахмурился, побарабанил пальцами по столу.
- Тёмный ритуал, говорите? Нехорошо, - он покачал головой. Пойдёмте, она как раз свободная сейчас, - мужчина поднялся.
Палата реанимации, где провёл свои последние дни Коля, располагалась на втором этаже. Станислав Петрович предупредил медсестру на посту, что мы по делу пришли, и чтобы нам не мешали, показал палату и оставил нас, попросив держать его в курсе, если вдруг это кто-то из персонала виноват. Я зашла, огляделась. Обычная безликая палата, на стене пара нейтральных пейзажей в рамках, кровать, вокруг всякие сложные приборы, сейчас отключенные. Рэм повернулся ко мне и внимательно посмотрел.
- Ну, исследуй, я в коридоре подожду, - негромко произнёс он и вышел.
Вот кто мне скажет, почему я смутилась? От того, что барс знал мне придётся раздеваться? Ведь сам тоже оборотень, в курсе особенностей нашего вида. Я тихонько фыркнула, покачала головой и начала снимать одежду. Дело, прежде всего дело, Алёнка. Где-то в середине сего процесса, когда я уже снимала свитер, зазвонил телефон, и кто это, я догадывалась. Тихо ворча ругательства, выпуталась из одёжки, выудила из сумки трубку и ответила.
- Да, Жень, - голос был слегка запыхавшийся, и, признаться, на мгновение кольнуло раздражение: не вовремя он позвонил.
Однако Лис сразу насторожился.
- Ты чем там занята, Алён? спросил он с подозрением. Дышишь так тяжело
- В больнице я, палату Колину буду осматривать, - я нахмурилась. Ты что-то хотел, Жень? Если просто поболтать, то давай позже? постаралась, чтобы прозвучало не слишком резко, и надеюсь, у меня получилось.
- Хотел твой голос услышать, узнать, как дела у тебя, - чуть тише ответил он. Я пока у Солодовых застрял, опрашиваю всех, не знаю, когда вернусь.
Я тихонько вздохнула, присев на кровать.
- Удачи тебе там, надеюсь, ничего серьёзного не случилось, - всё же поддержала я Лиса. Как освободишься, звони, ага?
