Майкл Маршалл - Один из нас
Естественно, сейчас большинство выходит в Сеть прямо из квартиры. Но несмотря на то что мои счета тоже привязаны к домашнему адресу, я не стал убирать агрегат из машины, так как в последние два года машина оставалась для меня самым стабильным местом проживания. Купил я ее после двух первых месяцев работы в «Снохране», и она была полностью оснащена. Позже, когда денег стало больше, я усовершенствовал ее до такой степени, что уже сам не понимал, где какой провод проходит. Так что вынимать агрегат из машины и переустанавливать его в квартиру было одним из тех дел, на которые я бы ни за что не пошел, наряду, например, с выбрасыванием ручек. Или отбыванием пожизненного.
Консоль в машине передавала изображение прямо в мозг, поэтому очки виртуальной реальности не требовались.
Свет сменился, и вместо подземной парковки я оказался на своей стандартной главной странице. Передо мной раскинулся зеленый жилой район одноэтажной Америки. Я нажал на газ и выехал на дорогу. Сетевая версия машины похожа на тюнингованный «Кадиллак» 1959 года с его ретроплавниками и покрытием небесно-голубого цвета. Но движок самый современный. В Сети я не имею ничего против скорости, потому что здесь действует стандартный протокол избегания столкновений, более того, благодаря ему иногда просто ради развлечения я на полной скорости лечу на другие машины. Особенно развлекаюсь, когда по дороге попадается один из ретроградов, что отказываются принимать новые условия и все еще предпочитают бороздить Сеть на досках. Иногда можно их встретить – пожилые хиппи на бордах, оборудованных маленькими колесиками от скейтов, постоянно жалующиеся на транспорт и вспоминающие былые браузерные войны. В конце улицы я повернул направо и какое-то время ехал прямо, а потом, сделав левый поворот, оказался на территории, покрытой холмами личных доменов. Нынче приходится пробираться через дебри множества предместий – через семейные сайты, набитые оцифрованными фото каникул и выносящими мозг подробностями того, как плохо Тодд написал контрольную – прежде чем доберешься до более темных зон. Раньше можно было просто набрать адрес в поисковике и оказаться на домашней странице нужного тебе человека. Но теперь, когда Сеть перешла на трехмерное изображение, домашние страницы стали выглядеть как настоящие дома, а их владельцы стали проводить в них большую часть времени – все изменилось. Теперь хозяева сайтов хотят, чтобы вы как цивилизованный человек подошли к их виртуальному дому по дорожке и позвонили в дверь. Хотя во многих местах Сети все еще можно сразу перепрыгнуть в нужный район, туда, куда я сейчас направлялся, не перепрыгнешь. Кроме того, пробки в местах переходов иногда достигают таких размеров, что проще нажать на газ и объехать проблемные зоны. То, что когда-то начиналось как альтернативная реальность, превратилось еще в один уровень обычной, подчиняющийся примерно тем же правилам.
Таковы люди. Начисто лишены фантазии.
Как всегда, я напомнил себе, что неплохо бы навестить бабушку и дедушку. Но сейчас на это не было времени. В общем-то, его никогда нет. Они ушли в Сеть шесть лет назад, недели за две до того, как к ним явилась старуха с косой. Купили себе скромную виртуальную ферму на самом краю Австралазия нет, и их переместили прямо туда. К сожалению, их кинул риелтор, и качество там абсолютно дерьмовое. Все состоит из полигонов[32] и цветовых блоков, а голоса звучат словно из динамиков трэш-эмбиент группы[33]. Думаю, я вполне мог бы позвонить им из реального мира, но я содрогаюсь при одной мысли – ведь так я, получается, притворюсь, что они еще живы. Они хорошие люди – или были хорошими людьми, не знаю, как правильно выразиться, – и я рад, у меня есть к ним некоторый доступ, но, на мой взгляд, существуют барьеры, которые лучше не преодолевать. Мы слишком мало знаем о нашем сознании, хотя думаем, что знаем достаточно; наверное, они, дедушка с бабушкой, сильно изменились, и вряд ли их можно понять с той же ясностью, что и раньше. Так что не спешите бросать в меня камень – тут мало кто может быть без греха.
Скорость снизилась, а это значит, что движение стало более плотным – люди проверяли утреннюю почту или делали ранние покупки онлайн. Но дорога все равно выглядела пустой, потому что мне так больше нравится: я обычно включаю фильтр, который оставляет на ней только машины людей, которых я знаю лично.
Дек ненавидит Сеть и приближается к ней только по необходимости. Говорит, что не доверяет опосредованному опыту. Я как-то спросил, в каком журнале он это вычитал, и ему пришлось сознаться, что это слова одной из его прошлых подружек. А мне Сеть нравится, нравится путешествовать по ней, не покидая удобного кресла, и появляться в других местах, просто щелкнув переключателем. Обычно Сеть нужна мне, чтобы делать дела с людьми, которые отказываются делать их по-другому. Квот, например, никогда не будет переводить деньги по телефонной линии. Он, видите ли, не может на них положиться, и когда что-то нужно срочно, возникает нехилая проблема.
Пока я ехал, мой мозг работал с удвоенной нагрузкой – я пытался предугадать развитие событий после того, как узнал, какой пост занимал убитый. Результат размышлений был очень простым: теперь уж точно надо избавиться от воспоминания, и чем скорее, тем лучше. Если что-то и может вывести копов из себя, так это убийство одного из них. Не знаю, будет ли для них играть какую-то роль, что сам я не стрелял, но, думаю, если я попадусь им в руки, они не станут тратить время на все эти философские заморочки.
И в то же время, думал я, есть плюс: преступление не так легко раскрыть, поэтому пока мне ничто не угрожает. Копы могли достать меня только через Лору, а что-то подсказывало мне, что ее связь с Рэем Хаммондом не лежит на поверхности. То, что я увидел в его глазах в воспоминании Лоры, свидетельствовало: он умел хранить секреты, и Лора была одним из них. Больше всего меня беспокоили ребята в сером в самом конце. Как я уже сказал Деку, на мой взгляд, они не походили на копов, а теперь, узнав, кто такой Рэй, я был в этом уверен. Об этом говорила и их реакция на месте преступления, и нечто в их облике. У этих ребят на меня вообще ничего не было, так что не стоило дергаться, но и забывать о них тоже не стоило.
Возможно, полиция начнет раскручивать Страттена на предмет его последних клиентов. Страттен ничего не знает о моей работе на стороне, но мне надо создать себе алиби и показать, что веду себя абсолютно как обычно, иначе у него могут появиться кое-какие мыслишки. Другими словами, надо позвонить и мило с ним побеседовать.
Обдумывая ситуацию со всех сторон, я неизбежно возвращался к этому выводу. Если нам удастся лечь на дно, а Квот сделает то, что мне надо, то шансы выкрутиться достаточно высоки. В этом случае оставался только один вопрос – не очень важный, но все-таки интересный.
Какое отношение мог иметь высокопоставленный коп к недвижимости на задворках Лос-Анджелеса?
Постепенно небо стало темнеть, и моя скорость увеличилась, когда я приблизился к территории для взрослых. На перекрестке на меня взглянула сетевая нянька и позволила проехать, верно догадавшись, что я если и не повзрослел, то из детского возраста точно вышел. Зона для взрослых была не очень гостеприимной – непрекращающаяся ночь, заправки и круглосуточные мини-маркеты, автобусные остановки без пассажиров и редкие фигуры на улицах. Но я не мог избежать этой дороги, если хотел попасть туда, где жили настоящие вершители судеб Сети. Баннеры конкурирующих заведений двигались вместе с машиной, вослед неслась реклама преимуществ разных порносайтов. В какой-то момент в салоне оказалась совершенно голая и накачанная силиконом фигура, которая ворковала обо всех прелестях, которые я могу увидеть всего за 19,75 доллара в час, но я продолжал давить на газ и выскочил на другой стороне зоны еще до того, как у меня начались проблемы. Фигура надула губы и исчезла, оставив после себя лишь звук поцелуя, как только я пересек границу с территорией хакеров.
Она тоже покрыта индивидуальными доменами, но дома здесь более вычурные, и перед ними спят собаки-отгонялы. Когда в сумерках проезжаешь мимо, они приоткрывают один глаз и издают рычание, чтобы все знали, что они на посту. Обычно собаки-отгонялы – это компьютерные охранные программы, которые могут справиться со всем, что угодно, за исключением, пожалуй, супервирусов. Было время, когда вместо них сидели львы, лежали драконы или крутились вихри лезвий, но потом хакеры обратили свою фантазию в другое русло, и псы потихоньку вернулись.
Кажется, что в зоне хакеров время замедляется – это связано с требованиями к их оборудованию. Дороги здесь редко ведут туда, куда должны, и если не знать, куда ехать, и не иметь на это разрешения, то вполне можно неожиданно оказаться на другой стороне Сети.
Наконец я попал на улицу, где жил Квот, и подъехал к его дому. Его отгоняла поднялась и с ненавистью смотрела на меня, пока я шел к двери. Она уже старая и потихоньку сдает, но сентиментальный Квот не обновляет версию. Я протянул руку и дал понюхать, как всегда, опасаясь, что она куснет по самый локоть, но собака учуяла мой файл желанного гостя и позволила пройти. Когда я проезжал мимо нее, она попыталась отправить мне куки[34], но и в этот раз я его заблокировал. Самый невинный из куки-файлов Квота вполне может полностью парализовать систему, а однажды он умудрился превратить мое виртуальное воплощение в серийного убийцу. Я успел убить в киберпространстве четырнадцать виртуальных людей, прежде чем на меня вышла киберполиция, но, по счастью, Квот прописал функцию экстренного отката, так что урон не достиг значительных масштабов.
