Григорий Неделько - Три фальшивых цветка Нереальности
— Хорошо бы пройтись анализатором по лаборатории, а ещё там, где ты гонялся за этим пятном.
— Охранники это уже сделали.
У них были карманные анализаторы.
Но они ничего не показали.
Хотя нет…
Было.
Было кое-что!
Энергетический сгусток!
Я приподнял бровь.
— Вроде тех, что описываются в файлах Повелителя?
— Да!
О, это уже кое-что.
— Молодец, Кашп, ты отлично поработал. Выяснил много всего интересного, заработал шишку, поставил под угрозу леса Ада…
Губы Кашпира растянулись в улыбке.
— Я же не нарочно.
— Ну понятно. Ты молодец, и всё такое. А теперь собирайся-ка и иди домой. Тебе надо отоспаться, чтобы завтра быть готовым к новым подвигам.
— О’кей, Дец.
Отоспаться — это как раз то, что мне нужнооо. — Кашпир зевнул и смущённо улыбнулся. —
Извини.
— Норма, Кашп. Спок нок.
— Спок нок, Дец.
Я положил фон на стол. Покрутил на пальце шляпу. Надел её. Подошёл к зеркалу и оценил себя — как всегда на «отлично».
В голову стали лезть мысли о случившемся.
Я снял шляпу, бросил её на кресло и залез в постель. Завтра у меня будет целый день, чтобы подумать об этом, а сейчас мне хотелось поспать.
Но меня не покидало странное беспокойство. Оно копошилось в голове, настойчиво сверлило мозг. Назойливое и очень неприятное чувство. Я не мог заснуть. Поэтому я выкинул из головы все мысли — и вскоре погрузился в сон…
Track 8 “Here Comes the Heat” [8]
Мне показалось, что я проснулся в бане. Пот струился по шерсти, разгорячённое тело ныло, голову напекло так, что, пошевелись немного, и перед глазами поплывут звёздочки.
С трудом, но я унял звездопад. Когда он прекратился, я слез с кровати и оделся.
В сознании тотчас вспыхнули картины предыдущей ночи. Те, что я видел сам: кошмарные видения — «чёрное пятно» и белая завеса. И то, о чём мне рассказывал Кашпир: неизвестный, забравшийся в лабораторию, погоня за «пятном»…
Как ни старался я не думать о «пятне», оно вновь и вновь проникало в меня, в мои мысли и вытесняло собой всё остальное. Каждый раз, когда я представлял его, мышцы деревенели, и необъяснимое напряжение сковывало меня изнутри.
Я вспомнил свою ночную встречу с ним и ещё страх, который меня тогда обуял. А вот это уже интересно… Я в стольких переделках побывал и столько раз смотрел в лицо смерти, что давно ничего не боялся. Если бы вы спросили меня, испытывал ли я когда-нибудь страх, я бы не смог ответить. Зосуа рассказывал мне кое-что о том, как существа боятся. И однажды тайная полиция ворвалась в стриптиз-бар — тогда я испугался, что не удастся поглазеть на девочек. Но вот животный страх и боязнь умереть… о них я имею слабое представление.
И всё-таки я понимал, что чувство, поселившееся во мне и владевшее мной, было страхом. Я помнил, как выглядел Кашпир, когда позвонил мне. Такое ощущение, что его едва не сожрала Годзилла и он только в последний миг спасся.
А как я выгляжу со стороны? Так же или нет?
Я готовил завтрак и думал об этом.
Страх понемногу проходил, и я снова чувствовал уверенность в своих силах. Я был готов прыгнуть в зубастую пасть Армагеддона.
И всё-таки, не унимался кто-то жутко любопытный у меня в головах, откуда взялся тот страх? Даже не страх — ужас. Чего я испугался? И почему? Неужели я старею?
Я усмехнулся. Если страх заставляет думать на такие глупые темы, хорошо, что я его лишён.
Я сжевал б у тик, залил его кофе и отдал мойке кружку с блюдцем. Пока она занималась ими, я занялся собой и умылся.
Я выплюнул воду и оскалил три пасти. Зеркало любезно вернуло мне три белозубых улыбки. Я вытерся полотенцем и бросил его. Оно подлетело к ванной, выжалось и повесилось на крючок. Я выключил свет.
Сладко позёвывая, в комнату вбежал Цербер, своей обычной утренней трусцой. Похоже, ночью с ним ничего паранормального не случилось. Да если бы весь дом вдруг оказался в чужом измерении, он бы и ухом не повёл. Проснулся бы и, как ни в чём не бывало, пошёл на поиски съестного.
Церб выглянул из кухни, укоризненно посмотрел на меня и гавкнул.
— Что?
Ах, ну да. Завтрак. Я насыпал ему в миску собачьего яду. Раздались хруст и чавканье. Ни намёка на признательность.
Я взял фон и вышел в коридор. На ходу я бросил Цербу:
— Я пшёл. Обед организуешь себе сам — робот-помощник заряжается в комнате.
Чав-чав-чав.
Я спустился на лифте и вышел на улицу. Адский зной поджидал меня. Я нырнул в него, как в густой омут из света и жара. Я оказался прав: вчерашняя парилка была только подготовкой к настоящему пеклу.
Покормив «ракушку», я вывел из неё мобиль. Включил систему охлаждения, без которой сесть сейчас в «коня» — всё равно что забраться в печку.
Я вытер со лба пот.
Обмакнуться бы… Море недалёко, а те симпотные скелетихи наверняка уже загорают.
Мои губы растянулись в улыбках.
Обязательно познакомлюсь с девчушками поближе. Но сначала — дело.
Я ободряюще похлопал «ракушку» по щеке. Она жалостливо посмотрела на меня, и я скормил ей ещё один кочан. Затем коснулся пульта, и конструкция закрылась.
— Не перегревайся — отползи в тенёк.
«Ракушка» поползла в тень, а я запрыгнул в «коня» и поехал в университет.
Погодка шептала. Я был в шортах и без футболки, но мне казалось, что меня в шубе и валенках засунули в парилку. Организм настойчиво требовал колы.
Я притормозил у автомата и кинул ему душу. Механическая рука поймала монетку.
— Две колы.
— Есть только кола-бриз.
— Давай бриз.
Автомат разломил душу и отдал мне половинку.
— Ваша сдача. — Щёлкнул механизм. — Ваша кола.
Подлетели два морозильника, с виду — обычные трубочки, заполненные холодным воздухом. Открылись отверстия, выскочили банки, и я поймал их влажными ладонями.
— Спасибо за покупку. Ждём вас ещё.
— Конечно, приятель.
Мы с «конём» распили по баночке и почувствовали себе лучше.
Я включил автопилот. Мобиль вырулил на шоссе и поддал газу.
Я частенько приходил без приглашения — не понимаю, зачем оно нужно. Но всё-таки я вытащил фон и позвонил Кашпу: не дай дьявол, отвлеку его во время какого-нибудь важного теста.
Наверное, они с Колбинсом уже у станка — ставят опыты, исследуют цветок. Интересно, откопали они что-нибудь? Или этот цветочек — самый обыкновенный? Но тогда какую роль он играет во всём этом деле? Он и ещё два цветка…
Я прокручивал в голове варианты и ждал, когда Кашпир подойдёт к фону. Но гудки сменяли друг друга, а на звонок никто не отвечал. Я с беспокойством взглянул на чёрный экран. Гудки не прекращались.