Йен Бек - Парк прошлого
Она передернулась, а потом предложила гостям свежий чай и еще немного тостов.
ГЛАВА 11
В тот же день Калеб стоял наверху, у окна в гостиной. Новенький, точно по мерке сшитый костюм плотно облегал худощавую мальчишескую фигуру. Калеб выглядел весьма элегантно, совсем как молодой человек из хорошего общества или, по-здешнему, «модник». Юноша стоял неподвижно, точно фарфоровая фигурка, вроде тех, что выстроились на камине, и ждал, пока отец возился со своим нарядом в примыкающей к гостиной туалетной комнате.
— Все, я готов, — объявил Люций, решительно входя в гостиную. — Ну-ка, Калеб, покажись со всех сторон.
Калеб отвернулся от окна, и отец изумленно выдохнул, как будто вдруг увидел и узнал самое настоящее привидение. В строгом черном сюртуке с высоким белоснежным воротничком, с горящими синими глазами Калеб показался ему совсем другим человеком.
— Ты что? — испугался сын. — Что такое?
— Ничего, сынок, ничего особенного, — отозвался отец. — Прости, ты просто вдруг напомнил мне кого-то, вот и все.
С улицы громко постучали в дверь, и через минуту миссис Буллок выкрикнула с лестницы:
— Ваш экипаж приехал, мистер Браун!
— Спасибо, — крикнул ей Люций и обратился к сыну: — Калеб, поторапливайся! Мы поедем на паровозе, тебе наверняка понравится.
Мистер Браун потер руки жестом радостного предвкушения, но Калеб заметил в отцовском взгляде отблеск испуганного беспокойства.
На улице, по дороге к местной железнодорожной станции на Хайбери-корнер, Калеб с близкого расстояния повидал, как живет город, все движение в котором обеспечивается лошадиной тягой. У станции выстроились повозки и лошади. Калеб, кажется, еще никогда в жизни не видел живую лошадь, а тут их было несколько десятков! Животные выдыхали пар, били копытами, качали мордами, разбрызгивали липкую слюну. Они испражнялись там же, где стояли, или прямо на ходу. Они шевелили губами и скалили крупные зубы. Лошади все время двигались, дергались вперед или перебирали копытами по мостовой. Даже приблизиться к ним казалось довольно рискованно.
Путешественники уселись в старомодный пригородный поезд на паровой тяге. Калеб впервые совершал подобную поездку. Он не привык перемещаться так медленно. Поезд казался юноше не просто шумным, но восхитительно напористым, целеустремленным механизмом. Дома вдоль железной дороги потянулись прочь; Калеб вдохнул и принюхался к облачному шлейфу дыма; в приоткрытые окна залетали хлопья темной сажи и копоти.
Отец прервал его размышления. Он заметил отблеск мрачной реки сквозь запотевшее окно, перегнулся мимо сына и протер кусочек стекла, чтобы было лучше видно.
— Вот там… — Он побарабанил по стеклу. — Дом, в котором будет маскарад, где-то там, на юге, у реки.
Двери вагона плотно захлопнулись; поезд, как огромное животное, пыхтел и пыхал паром. Калеб с неохотой отвернулся.
Путешественники покинули затуманенную платформу и спустились на несколько ступенек вниз. Тускло освещенный туннель, облицованный скользким кафелем, соединял около двадцати железнодорожных платформ под землей. Наверху грохотали величественные паровозы. Какой-то возбужденный Зевака, с головы до ног одетый в черное под развевающейся накидкой, размахивал над головой серебряным кинжалом. Лицо у него было скрыто под черной маской. Он решительно и бесцеремонно протискивался против потока других пассажиров. Проходя мимо Калеба, незнакомец с хохотом взмахнул своим игрушечным кинжалом и выкрикнул:
— Я Фантом!
Толпа Зевак рассмеялась. Впрочем, Калеб заметил, что Люцию не смешно; отец только скривился и пробормотал сквозь зубы:
— Идиоты! Да что они знают!
У турникетов на выходе со станции тоже было многолюдно. Перед ними к выходу шагнул еще один человек в накидке и маскарадном костюме по случаю Хэллоуина. Протягивая свой картонный билетик контролеру, незнакомец слегка обернулся, и Калеб разглядел, что человек тоже в маске — на этот раз в маске смерти — черепе, совсем как тот, что Калеб сунул себе в карман. Если бы юноша верил в предзнаменования, он бы впоследствии решил, что это знак; а впрочем, в тот вечер маски смерти всех видов и форм продавали по две штуки за пенни.
ГЛАВА 12
Люций Браун утверждал, что обладает природным чувством направления, внутренним чутьем, подсказывающим ему, куда идти, но Калебу вскоре сделалось ясно, что отец очень слабо представляет себе, куда им следовало двигаться. Покинув станцию, отец повернулся в ту сторону, которую уверенно обозначил «туда!». Они пошли; Калеб тащился чуть позади отца. Путешественники держали путь по длинной и непривычно безлюдной дороге — странный выбор. Калеб забеспокоился. Улица выглядела неприятно. Освещения не хватало, газовые фонари были расположены слишком далеко друг от друга. Здесь как будто и не предполагалось никаких прохожих, сюда ходить было незачем.
Юноша ощутимо нервничал вдали от шумной людской толпы, оказавшись вдвоем с отцом средь промозглых сумрачных теней, и сам не понимал отчего: то ли от заброшенности этой улицы, то ли из-за темноты, а может быть, из-за Хэллоуина или сгущавшихся вокруг них клочков и обрывков тумана.
— Хэллоуин — праздник не местный. — Отец внезапно обернулся к Калебу. — Тут, на мой взгляд, он не к месту; это американская традиция, привитая к здешнему прошлому. Порой Корпорация поступает в корне неправильно, хотя они и кичатся аутентичностью. Однажды я написал докладную записку на эту тему на имя мистера Баксоленда, изложил все, что думаю. Достаточно ночи Гая Фокса, сказал я. Иногда даже сомневаюсь, читал ли хоть кто-то мои докладные. — Он снова пошел вперед. — На старых улицах, вроде этой, я чувствую сущность или саму память о прошлом. Хаос и боль прошлых жизней, которые с течением времени проникли, впитались тут в самые камни и кирпичи. — Он остановился и побарабанил пальцами по влажной стене. — Мне кажется, в этом — одна из главных причин успеха «Парка Прошлого», всего этого места, самой идеи сохранения прошлых призраков.
Теперь они шли бок о бок, Калеб как-то незаметно догнал отца. Интересно, неужели папа сам не чувствует разлитую в тенях и сумраке вокруг угрозу? Люций остановился, придержал Калеба за локоть и проговорил почти шепотом:
— Я точно знаю, я сам видел сложные машины… Они такие изощренные, что практически наверняка обладают собственной душой и существуют не просто так!
Калеб нахмурился; отец говорил что-то странное.
— Где-то глубоко под нами раскинулся совершенно другой город, ничуть не похожий на этот, сплошь механизмы и системы управления туманами и все такое, — продолжал Люций.
![Елена Вихрева - Акелдама - кровавое поле битвы [СИ]](/uploads/posts/books/1764/1764.jpg)
