Ирина Баранова - Свидетель
Сегодня она занималась свитером, распускала его. Потом свяжет из него два маленьких, на близнецов Вовку и Мишку. Орнамент уже придумала, и своих ниток добавит, чтоб понаряднее сделать. Вязка ручная, так что распускать не сложно. Руки работают, а голова — думает…
Начнем с Лоры. Время убийства. Рат нашел ее около четырех утра. К этому времени она была мертва уже около часа или двух. Точнее Мамба сказать не может. Векс появился на станции около трех. То есть вполне мог убить. Вопрос: за что? Ни в какую логику это не влезает… Стоп! Эмоции потом. Сначала факты. Убил, раздел. Или она уже раздета была? Бр-р-р… Не насиловал — ни он, ни кто-то еще. Может, хотел, да не получилось? Убил случайно? Так, куда-то ты, дамочка, не туда полезла. Но спросить надо будет. И ботинки его посмотреть: кровь есть или нету. Одежду снимать бесполезно, там теперь его собственной кровищи прорва. Но, с другой стороны, дозорные на нем крови не заметили. И запасной одежды с собой не было. Снял и выкинул? А где? В сторожке ничего такого не было, рядом — тоже, она специально смотрела. В туннеле? В принципе, возможно. Только какой-то убийца предусмотрительный получается: первый раз сюда из Токсово пожаловал, и сразу взял с собой запаску… Что, думал — убивать придется? Или он не за того себя выдает? Но… Но тогда он наверняка мог слышать про Сашку, хоть и не распространялись про него, но земля, метро, то бишь, слухами полнится…
И совсем не понятно, на кой ляд он заявился сюда? Что забыл? Ладно, спросим… Интересно, а вот почему никто не слышал шума? Хорошо, стенки толстые, но через дверь-то крик бы услышали? Когда Рат закричал, все повыскакивали. И… Лежала девочка перед дверью его комнаты. Не перед своей, перед его! Уф… Нет, она про такое даже думать не будет, слишком получается жутко. Рат, конечно, скотинка еще та, но дочь любил очень. Жил для нее. И ради нее. Хотя… Почему Рат вчера не дал осмотреть ее комнату? Она все осмотрела, и его тоже, а вот к Лоре он не пустил? Прогнал в сторожку… Нет, дико это. Да и нервничал он, пока она там все осматривала. Торопил ее постоянно. Нет. Марк вот… Плакал… Наверное, влюблен был.
Интересно, а какие на самом деле между ними были отношения? Что он знать может? Пока она сумела выяснить только одно: он, как и все остальные, ничего не слышал, спал. И… И с кем Лора спала? Интересно, имеет этот ухажер отношение к ее смерти? Вообще, кто он? Пожалуй, даже Рат не знает. Ну, конспираторша… Может, Марк? Почему бы и нет? Парень-то видный и возможностей для уединения у них прорва была — все-таки отдельная комната. И свой он, на чужака бы внимание обратили тут же… Вопросы, вопросы… Пока комнату Лоры не посмотрит, и на половину не ответит. И Векс… Только будет ли он с ней разговаривать-то? А если будет, то скажет ли правду?
Векс… Сколько у него росту? Так, она сама — сто семьдесят, а он-то, пожалуй, пониже будет. Или такой же. А Мазай — сто восемьдесят? Правда, Векс, судя по всему, мужик крепкий, тренированный. И не старый. Мазай-то постарше будет. Не на много, но постарше, точно. Наверное, ровесник Рату. И ботинки у Векса подходящие, тяжелые, армейские… И за что его так? Ведь точно, мертвого били-то. Это же какая ненависть должна быть? У человека, с которым и не встречался никогда. Или встречался?..
И еще беглец этот…
Странно, кстати, а зачем она все это делает? Ведь от ее отчета не зависит ровно ничего, судьба Векса решена. Рат, правда, всегда требует подробного изложения доказательств. Правосудие, мать его ети… Одних показаний Саши ему якобы мало. Хотя, на самом-то деле, именно они и являются основными. Как же, главный свидетель обвинения. Очевидец, фактически. Надо бы спросить, что он в этот раз видел-то… Интересно, а что скажет Рат, когда я ему вот это все выложу? Как выкручиваться будет?
Свитер кончился, вода в термосе — тоже. Интересно, а сколько сейчас времени? С другой стороны, какое сейчас время? Идеальная условность: сколько назначим, столько и будет. Но не вечер точно — с работы народ еще не потянулся.
В животе требовательно заурчало. Кристи поняла, что жутко хочет есть. При всем при этом, идти никуда не хотелось. Комната неожиданно показалась ей такой родной и уютной, а остальное станционное пространство, наоборот, чужим, враждебным… Вот останется она тут, и никаких тяжких мыслей больше не будет. Ни убитой Лоры, ни Мазая, ни Векса… Ничего этого не будет. Дом укроет, дом спасет…
Наваждение прошло так же быстро, как и появилось: ни страуса, ни улитки из нее не получится. И проблемы сами собой не рассосутся. Так что: обедать, потом — комната Лоры. И с Сашей поговорить обязательно. И Векс… И Марк еще. Но комната — в первую очередь. Осмотр — это первоочередное. Негоже недоделанным оставлять.
Глава 6
ФЕЛИКС РАТНИКОВ, КОРОЛЬ КРЫС
Старухе Смерти взятку дали
И погрузили в забытье,
И напоили вдрызг ее,
И даже косу отобрали…
9 ноября — утро 10 ноября. Станция Гражданский проспект
Бульк… Бульк… Приятные звуки, ласкающие. Еще раз — бульк. Три булька — как раз, глоток. Теперь еще раз: бульк-бульк-бульк…
— Димка! Азаров, мать твою! Эй, Координатор хренов! Кому сказал — сюда! Ик… С-свол-очь, прятать от меня мою же выпивку?! С-с-су-ик… — а… Вон! — кружка летит в дверь.
Сколько прошло времени? Час? Десять? Или вечность? И разве это имеет значение теперь? Все… Нет ничего. И ничего не нужно. Умереть… Он хочет умереть. Какое блаженство: ничего не чувствовать, не видеть, не знать… Слез нет…
* * *— Лора, Лора, помидора,
Мы в саду поймали вора.
Стали думать и гадать,
Как же вора наказать?!
— Феликс! Ты ее замучаешь! — Марина пытается состроить хмурое лицо, но не выдерживает, хохочет.
Маленькая девочка вырывается из рук мужчины и, смешно переваливаясь на пухленьких ножках, бежит в коридор.
— Ай, сейчас догоню-догоню-догоню! — Рат хлопает в ладоши и смеется ей в след. Девочка визжит от удовольствия.
Счастливая семья…
— Папочка, папулечка, а расскажи, — получается смешно «вафказы», половину букв мы еще не выговариваем, — а расскажи, как люди раньше жили, как там, сверху? — Лора обняла его за шею, хитрюге пора спать, но она не хочет, тянет. Как все дети.
— Так я же тебе рассказывал?
— А ты еще расскажи!
— А спать?
— Ну-у, папулечка!
— Лиса! Ладно, слушай…
И он опять, в который раз уже, пересказывает ей одно и то же. Чудесную сказку о прошлом…
Лора… Его Лорочка. Он больше всего боялся, что родится девочка. Там, наверху, остались два его сына, он заставил себя забыть их, похоронил раз и навсегда: шанс, что они выжили — один к тысяче. Так же, как и жена. Он заставил себя все начать сначала. Поэтому и хотел сына, наследника. Марина родила дочь.
