Леонида Подвойская - Изродок
Скальная порода поддавалась туго. Магма продолжала щедро делиться энергией, но и противник оказался еще тот. Оно и понятно - иначе все это огненное море давно вырвалось бы на свободу. И еще… Максим вдруг почувствовал, как начала растрачиваться иная энергия. Та, которая дается человеку с рождения. Теряя которую, угасает сознание. И еще - начало тускнеть ослепительное сияние триады. Он словно неслыханной мощи лазер расплавлял скальную породу, вгрызаясь в нее все дальше и дальше, и ловил себя на том, что мысли его тоже уплывают все дальше и дальше - в свой мир. Сколько же он там не сделал! Если бы сейчас начать по новой он бы… А вот если бы с такой силищей, как сейчас! А он - на солнышке грелся! Вот где силища! Надо было нырять вниз и черпать вот эту энергию! Да я бы тогда… Чего там с этими бандюганами возиться! Чтобы выжечь их всех всего-то и надо было чуть-чуть этой энергии. Подземной. Энергии сатаны? Ну и что? Главное - в каких целях. Вот сейчас я ее использую в каких целях? Спасаю мир… Чужой… На кой? А если сейчас вырваться вот таким - и к кукловоду? Хватит! Как там в песенке? «По ниточке, по ниточке ходить я не желаю… Отныне я живая… Живая…»
«Алена! Быстренько дуй отсюда! Здесь очень опасно» - поделился он своей тревогой с девушкой.
«Да? А я как-то и не заметила. Вроде все тихо-спокойно» - съязвила та.
«Да нет. Я не об этом. Тебе не хочется…»
«Закончим, я тебе расскажу, чего мне хочется. А может, и вместе наведем порядок. Раз и навсегда».
«Ну вот! Я же говорю - дуй наверх. Это как… дурь какая».
«Один не справишься».
«Справляюсь же».
«Да-а? Один? Ну, попробуй без меня!»
Оказалось, что Макс один действительно справится… Но опоздает. А может, и черт с ними всеми?
«Ну вот опять. Странные мыслишки, а?»
«Нам надо успеть!»
И здесь тоже ничего не давалось даром. Царство сатаны делилось с гостями своим могуществом и одновременно разъедало их души. Начали вспыхивать яркие картинки причиненной Максимом боли и страданий.
«Так ему и надо!» - ожесточенно подумал юноша, увидев сидящего на колу голого мужчину.
«Конечно-конечно» - услужливо прошептал кто-то. «Заслужил! И ведь не ты, да? Его же братва. А эти, посмотри на этого» - всплыла картинка разварившегося в холодец незадачливого короля бильярда.
«Ну, этого я не хотел».
«Ну да, ну да! Ты только убить хотел. И как славно, да? Какой смерти боится - такой наградить. Как того же урода - и кислотой!»
«Ну и что? Я еще долго возился! Если бы сейчас, я бы… я бы… Да у нас ни одной тюрьмы бы не осталось! И ни одного преступника!»
«Так что ты здесь делаешь? Иди, иди и разберись! Сейчас они все будут в твоей власти! Весь твой мир!»
Максим пришел в себя, мысленно потряс головой.
«Алена, тебе тоже вся эта чертовщина в голову лезет?»
«Да так… Кое что…»
«Ну конечно, она то с косой прошлась похлеще моего» - вспомнил Макс историю девушки.
«Дуй наверх, а?»
«Ты не отвлекайся».
«Понимаешь, если… если я вырвусь… другим… То… меня только ты и остановишь… А если и ты…»
«Пойдем вместе. До самого… дна пойдем вместе…» - также прерывисто отвечала Алена». Ей, конечно, было еще тяжелее. Да и что с нее взять - девчонка. Глупая, наивная простофиля. Правда, в последнее время ума прибавилось. Даже вот взять с этим Эйором как славно она его провела! Просто выпроводила, как незваного или засидевшегося гостя. Типа: «Извините, но мы и сами уже собирались уходить…» А что бы натворил ты? Да ты и не задумывался. Ну, сидит, да и пусть сидит. Да еще и терпел всякое.
И кто-то немедленно подсуетился - высветил в памяти картины, когда ящер высасывал кровь у жертв. «Это я видел?» - удивился Макс, глядя, как бьются в конвульсиях, а затем затихают жертвы драка. А на кой? И правильно. И если бы они остались, больше порядка было бы. Боялась бы вся эта шваль.
Он дальше плавил, сверлил, выгрызал скалу. А вокруг бурлило и все также делилось своими силами… зло? Тьма? Бери! Бери!! Бери!!! Спасай мир! Мы пойдем за тобой! Пусть - пока. Пусть - на мгновение, но пойдем. И ты спасешь мир. На секунду. Потому, что миллион лет - это для нас миг.
«Вранье! Это - не тьма! Потому что…» - все больше путались мысли. Макс попробовал сосредоточиться и понял, что два дела хорошо не получаются. Но додумать хотелось. «Потому, что Тьма не может быть такой яркой и горячей…»
«Ага! Значит, тьма-это холод? А вспышки сверхновых, выжигающие и свои и чужие планеты? Да зачем так далеко ходить? А вот эта магма, если вырвется наружу? А ты, да-да, а ты сам? Ты - Свет? Всегда? А для тех, кого отправил во Тьму?»
«Заслужили…»
«Не об этом. Ты для них кто?»
«Отвали… Достал… Ты вообще кто? Тот самый кукловод? Или Тьма? Нет, для нее мелко плаваешь».
«Мелко? Ха-ха. Ничего, всплывем вместе. Вон, смотри, подружка твоя уже… Я вот еще расскажу ей про твою дочурку».
«У меня сын, урод. Отвали и не мешай…»
«Ну, насчет сыновей я не говорю. А вот от блудницы… Алена не зря вспоминала. Ты рой, рой. Чего остановился. Мир ждет от тебя подвига. Просто затаился и ждет, когда ты спасешь этих ничтожеств. Давай- давай…»
«А что Алена? Да ты, блин, на самом деле… давай-ка вместе…» Макс потянулся к съежившейся, словно остывающий свинец, капельке и растворил ее в себе.
«А теперь, давай, ври. А мы продолжим». И Макс вновь вдавился в скалу.
«Ну так вот, дорогие мои. Я только напомню» - и невидимый собеседник воспроизвел страстные объятия спасенной Максимом женщины. «О, да ты совсем еще невинно, дитя мое! Оно и понятно - только Дик и только в минуты отчаяния. Ты посмотри, как это было у нее. Куда уж ей, правда?»
«Прекрати, урод! Кто бы то ни был, прекрати!»
«А что? Стыдно? Это не стыд. Вот сейчас… Аленушка, ты думаешь, его один раз бес попутал? Ага… Еще про Стервозу догадываешься? А я тебе покажу еще кое-что. И ему напомню. «Воинство Христово» нашлось! Вот грешок. И вот еще… И еще… А?»
«Я доберусь до тебя, гад!»
От стыда и переполнявшей его ярости, Максим проламывал в породе огромные куски и они, словно сдаваясь поодиночке, медленно растворялись в магме.
«Я не хочу… Я не хочу видеть… Я ведь знаю и хорошее. Вспомни Максим, да вспомни же…»
И он вспомнил. Пушку и Хому. И первых неизвестных исцеленных в больнице. И сияющие глаза когда-то обезображенной кислотой девушки, вновь увидевшей свет. И удивленные, круглые, как у котят глаза слепорожденных детишек. И возвращенных к жизни детей- инвалидов. И ошеломленный, благодарный взгляд Синички, ее захлебывающийся от слез крик «Свершилось! Он пошел!» А ведь свершилось! Разве нет? И померкли, показались мелкими и вздорными его «грешки». Да и грешки ли это вообще?
