Дэн Симмонс - Флэшбэк
Ник обошел стул и сел. Иначе он бы упал.
А ему нужно было сохранять энергию. Предоставят ли ему шанс или нет, — а он знал, что не предоставят, — но он был полон решимости использовать любую возможность. Хотя бы только из-за того, что несколько раз громко произнес имя Дары.
Ник не ждал бурных аплодисментов за свое выступление в стиле инспектора Клузо, и аплодисментов не последовало. Но дальше произошло то, чего он никак не ожидал.
Накамура встал и окинул взглядом комнату. С улыбкой.
— Последнее высказывание нашего гостя — последняя завуалированная угроза — связано с тем, что сегодня мистер Бот том отправил электронной почтой по восьми адресам копии дневника своей жены и фильма моего сына. К несчастью для нашего друга-сыщика, люди полковника Сато мониторили все выходы в интернет в этом унылом кондоминиуме и перехватили все восемь электронных писем, отправленных с компьютера некоего Ганни Г.
Ник чувствовал себя как после удара в солнечное сплетение. Черные точки поплыли у него перед глазами. Если брать его любимые фильмы двадцатого века, даже самые мрачные, то в конце герой непременно передавал доказательства темных делишек правительства или ЦРУ в «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» или другую воинствующую газету. Теперь этих газет больше не существовало, а вместе с ними исчезла надежда предать гласности записи Дары и съемки Кэйго.
— А это значит, — продолжил Накамура, — что остается всего лишь такая мелочь, как сам телефон миссис Дары Фокс Боттом с его… гм… компрометирующими файлами. Полковник Сато?
Сато подошел и продемонстрировал старый аппарат, изъятый у Ника. Охранник Накамуры, держа телефон над корзинкой для мусора, сильно сжал его; пластиковый корпус, а затем и электронная начинка покорежились. Когда он раскрыл руку, обломки серебристым дождем посыпались в корзину.
Ник чувствовал себя настолько уничтоженным, что даже не смог повернуть голову и посмотреть на Вэла. Продолжая стоять, Накамура быстро, как из пулемета, проговорил что-то на японском, обращаясь к Сато.
— Хай, Накамура-сама, — пролаял тот в ответ, затем жестом велел охранникам удалить из комнаты Ника, Вэла и лежащего без сознания Леонарда.
Ник прикидывал, что можно будет сделать за несколько секунд, пока они будут находиться на открытом воздухе, перед посадкой в ПМПЗВА. Но Сато направился наверх, а не вниз.
Все вышли на крышу: небольшой отряд охранников в черном, подросток, еле бредущий экс-полицейский и спящий старик, которого снова несли ниндзя. В трех футах над домом парил «сасаяки-томбо» — вероятно, так же он парил в ту ночь, когда Сато выбрался из него и пошел расправляться со своим юным другом Кэйго и своей дочерью Кумико.
Ниндзя работали просто классно. Ни один не оказался ни разу на линии огня другого. Ни один не приблизился к Нику настолько, чтобы тот мог наброситься и затеять борьбу. Как минимум трое из них постоянно держали под прицелом Ника, Вэла и даже Леонарда, пока другие занимались своим делом.
Старые приятели Ника по путешествию в Санта-Фе — ниндзя Синта Исии, Муцуми Ота и Дайгору Окада запрыгнули в парящую «стрекозу» вместе с еще двумя, неизвестными Нику. Все пятеро целились в Ника, Вэла и спящего Леонарда. Сначала на борт подняли Леонарда, потом затащили Вэла, потом поманили Ника. Троих пленников посадили у передней перегородки Леонард оставался без сознания, и пузырек с внутривенной жидкостью закрепили наверху, на скобе. Последним запрыгнул Сато.
Вертолет взлетел и завис в сотне футов над Уази-стрит. В другой вертолет погрузились с десяток людей Сато, в третий — еще с десяток.
Даже в тесном пространстве внутри вертолета Исии, Ота и Окада держали головы всех троих американцев под прицелом своих пистолетов-пулеметов. Но все же на секунду — на секунду-другую — возникла заминка, когда Сато надевал и подключал наушники и микрофон от внутренней связи вертолета-стрекозы.
Этого времени не было достаточно, чтобы Ник начал действовать; но он успел приникнуть к Леонарду, словно проверяя, не пришел ли его тесть в себя, и прошептать:
— Вы поняли, что Накамура сказал по-японски?
Старик, который, казалось, так и не приходил в сознание, кивнул.
— Что? — прошептал Ник.
— Что-то про свалку номер девять, куда нас нужно отвезти, — прошептал Леонард, не шевеля губами.
Ота прокричал что-то по-японски, а после него Синта Исии — по-английски:
— Нельзя говорить! Нельзя говорить!
— Сядьте спиной к перегородке, Боттом-сан, — велел Хидэки Сато.
Вытащив пистолет, он нацелил его в голову Нику и сделал плавное движение рукой.
Ник откинулся к перегородке, положил связанные руки на колени и скользнул взглядом в сторону Вэла. Глаза его сына горели, но испуга в них видно не было. Это удивило Ника. Вэл кивнул один раз, словно получил от Ника телепатическое послание.
Три «шепчущие стрекозы» заложили крутой вираж вправо и полетели над Денвером, быстро и бесшумно, направляясь на восток. Солнце окончательно закатилось за горизонт, и колорадское небо погасло.
1.19
В воздухе
25 сентября, суббота
Ник не слышал ничего, кроме шума воздушного потока, который обтекал корпус «стрекозы» и врывался внутрь сквозь открытые двери. Он сидел далековато от двери и не видел, когда они миновали восточную границу Денвера, но вид горизонта подсказывал, что вертолет уже летит над загородной местностью.
Полет до денверской муниципальной свалки № 9 занимал всего несколько минут. Ниндзя — Исии, Ота, Окада и еще один охранник в черном, незнакомый Нику, держали их под прицелом своих пистолетов-пулеметов. У всех на поясах или боевых жилетах висели электрошокеры. Пятый охранник (возможно, прошедший медицинскую подготовку) подошел поправить капельницу Леонарда, когда старик, казалось так и не пришедший в себя, завалился на бок и игла выскочила у него из вены.
Ник жалел только о том, что не воспользовался несколькими секундами на парковке у «Шести флагов», когда у них с Вэлом было в руках оружие и они могли вступить в схватку. Все произошло слишком быстро, но его это не извиняло. Копов обучали реагировать мгновенно. А еще им в сознание закладывали: никогда не сдавайте оружия. Ни при каких обстоятельствах. В тысячах киношных сцен плохой парень захватывает заложника (иногда — злосчастного напарника какого-нибудь злосчастного копа), и тогда главный герой или героиня расстается со своим оружием: «Смотри, я кладу его на землю!» Ник помнил, как в эпоху дотрехмерного телевидения он, еще совсем мальчишка, сидел на диване и смотрел полицейскую мелодраму. Отец, проходивший по комнате, заметил: «Такого не бывает».
