Сергей Недельский - Прайм Поинт
Все как в тумане. Стук в дверь. Один из убийц достает клинок. В этот момент слышатся странные хлопки. Боевики падают на пол. Кто-то подбегает и щупает пульс.
Голос Милы вновь проникает в сознание:
– Вспомните автобус, Егор. Вы возвращаетесь на нем домой.
Перед глазами появляется салон автобуса. Измотанные долгой задержкой на таможне пассажиры. Кто-то болтает, кто-то дремлет на неудобных сиденьях. На улице совсем темно. Водитель торопится, но дороги не расчищены, особо не разгонишься. Неожиданно автобус останавливается. Шофер тщетно пытается завести его. Матерится. Открывает дверь и вместе с напарником лезут под капот автобуса. Пассажиры пользуются задержкой, чтобы покурить и размять ноги.
– Вызывай тягач, тут всего километров пятнадцать осталось.
Напарник водителя лезет за телефоном, растерянно крутит его в руке: «Мобила сдохла, дай твою».
Водитель, хмуря брови, разглядывает свой телефон:
– Моя тоже походу умерла.
Выясняется, что ни у одного пассажира не работает сотовый телефон. Люди нервно курят, переминаясь на морозной трассе.
Наконец, удается завести автобус и все спешат в еще не остывший салон.
Спустя сотню метров автобус притормаживает и в открывшуюся дверь заскакивает заметенный снегом мужчина:
– Уф, спасибо что подобрали.
Обычное дело – водилы халтурят, подбирая случайных пассажиров.
Голос Милы вновь направляет воспоминания в нужное русло:
– Присмотритесь к этому человеку. Что он делает?
– Смотрит на шофера. И тот не берет с него денег, просто закрывает дверь и автобус едет дальше.
– Что потом делает вошедший?
– Он идет по салону очень медленно, заглядывает каждому в глаза, словно ищет знакомого. Останавливается, смотрит и идет дальше. Опять останавливается. Что-то говорит.
– Что именно?
– Я не слышу. Он еще далеко.
– Что дальше?
– Подходит к каждому пассажиру. Я последний. Подошел, смотрит. Говорит что-то.
– Что он говорит?
– Я не понимаю.
– Его голос, выражение лица, ты видишь его перед собой, слышишь его голос, что он говорит, Егор?
– Я не могу рассказывать. Он не разрешил.
– Как он выглядит?
– Высокий, крепкий, лет пятидесяти с небольшим.
– Есть ли, что-нибудь приметное в его внешности?
– Глаза. У него глаза разного цвета.
– Вслушайтесь внимательно. Он говорит. Что именно?
– Говорит, что его зовут Синдбад. Его зовут Синдбад.
– Что он хочет?
– Миссия. У него есть для меня миссия…
– Егор, очнитесь!
Голос Милы вырывает из воспоминаний.
Егор очнулся и почувствовал, как бешено молотит сердце. С удивлением осмотрелся вокруг: обеспокоенное лицо Милы, хмурый и встревоженный Роман. Егор перевёл взгляд на свои руки – пальцы вцепились в одеяло, словно их свело судорогой. С трудом разжал их и вытер мокрое от пота лицо. Перед глазами все плавало.
– Что случилось? Почему вы меня так быстро вытащили назад. Еще немного и я бы вспомнил, – Егор попытался сесть, но тело отказалось слушаться.
– Вам стало очень плохо, Егор. Продолжать не было возможности. Я сейчас позову медсестру, – Мила поднялась, – вам нужно принять успокоительное, и хорошенько выспаться.
Рыбаков похлопал друга по плечу.
– Спасибо, дружище, ты сильно помог нам. Отдыхай. Извини, домой отпустить не могу. Я тебя при себе пока держать буду, так безопасней.
– Ром, у меня к тебе просьба.
– Какая?
– Дай мне ствол.
Роман на секунду замер:
– Не могу. Не положено. Тебя охраняют, не волнуйся.
– Постараюсь.
Роман направился к выходу.
* * *В коридоре ждала взволнованная Мила. Роман прикрыл за собой дверь палаты. Уже идя по коридору, спросил:
– Что там произошло, Мила? Он едва не умер сейчас.
– У него стоит блок, Роман Владимирович, очень сильный, – девушка выглядела необычайно взволнованной. – Дальше мы не пробьемся. Егор явно подвергся какой-то психической обработке, пока сложно сказать точнее. Этот человек в автобусе, которого он назвал. Специалистов такого уровня во всем мире единицы. Держать под контролем автобус полный людей – это просто нереально. Я уверена, что он запрограммировал одного или нескольких пассажиров на выполнение какой-то миссии. Нам нужны пассажиры этого автобуса. Они как неразорвавшиеся бомбы. Непонятно, что он им внушил, когда они начнут действовать и что делать. И еще: по описанию он похож на отца Ивана из Ерёмино.
– М-да, интересный тип, этот батюшка. Похоже, надо поторопить Филиппа с замерами, а то, как бы не сбежал этот Синдбад из Ерёмино.
Глава 4
Роман стоял всего в сотне метров от Аномалии и внимательно рассматривал туман, пытаясь предугадать, что ждет группу, когда она войдет в него. Стихия стала спокойней со вчерашнего дня: неторопливо ворочалась на месте, словно спящее чудовище. Раскаты грома едва слышны, росчерки молний изредка мелькали в глубине тумана. Хотя кто знает, что произойдет завтра. Резкий порыв ветра усыпал камуфляж Рыбакова снегом, принесенным откуда-то из-за стены тумана. Буря напомнила о том, что готова проснуться в любую минуту.
Вчера Роман весь вечер отчитывался перед начальством и обосновывал необходимость разведывательно-спасательной операции. С большим трудом ему удалось получить в свое распоряжение взвод армейского спецназа, двух егерей проводников и мобильную группу МЧС в количестве пяти человек. Создавалось впечатление, что руководителей мало волновала судьба оказавшихся в зоне бури поселков. И еще меньше судьба пропавших групп МЧС. Чиновники слишком заняты предстоящими выборами, чтобы думать о попавших в беду людях. Губернатор уже успел объявить по каналу местного телевидения, что дело об убийствах, наконец, раскрыто, а банда боевиков благополучно обезврежена доблестными сотрудниками правоохранительных органов района. Заслуги группы уже записали на свой счет местные чинуши. Да и хрен с ними. Первый раз, что ли, такое происходит. Что характерно – об Аномалии и пропавших в ней МЧС-никах не было сказано ни слова, ни в одном СМИ. Зато интернет пестрел фотографиями и видеороликами о необычной буре.
Роман вытащил из кармана фляжку с коньяком, открутил крышку и отхлебнул обжигающей жидкости. Спрятать назад не успел: подошедший Жорж ловко перехватил фляжку. Принюхался, жадно глотнул, и довольно хмыкнул:
– Отличный коньячок.
– Флягу верни.
Измайлов улыбнулся и еще раз отхлебнув, вернул:
– Короче, на технике не пройдем. Машины глохнут, ближе трехсот метров ничего не смогли подогнать. У большинства людей сильные головные боли и паника, когда близко подходят. Ты сам-то как себя чувствуешь, уже полчаса тут стоишь?
