Дрянь с историей (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна

Ева впервые приехала в Орлицын вечером и с тех пор стен университета не покидала, так что рассмотреть город не могла. А теперь, когда появилась такая возможность, приходила к выводу, что и не стоило пытаться.

Нет, он оказался вполне милым провинциальным городком из числа тех, в которых очень приятно жить с семьёй или на заслуженной пенсии, но совершенно нечего делать энергичному туристу. Нарядные двух- и трёхэтажные дома, тенистые зелёные улицы, минимум транспорта на неплохих из-за этого дорогах — тишина, благолепие и скука. Из достопримечательностей имелась центральная улица Белокаменная с купеческими домами, начинавшаяся прямо от моста, пара старых усадеб на окраинах, ставших музеями, и три разновеликих церкви, одна из которых украшала небольшой городской парк — всё как в любом уважающем себя тихом провинциальном городе. Развлекательный центр всего один, в нём — кино- и концертный зал, по словам коллег — весьма достойный.

Многие прижившиеся в университете преподаватели — а вернее, большинство их — покупали жильё в Орлицыне и нередко, даже выходя на покой, далеко не уезжали. То ли сказывалась текущая вода, то ли расстояние, но на жителей города близость Котла так угнетающе, как на территории кремля, не действовала, её влияние находилось на уровне статистической погрешности.

Кроме ГГОУ, город ещё мог похвастаться огромной и широко известной текстильной фабрикой «Мануфактура братьев Ивановых», мясокомбинатом «Боярин Свиньин» и нелюбимым жителями лакокрасочным заводом «Радуга», от которого вечно ждали катастрофы, но который назло скептикам тихо и мирно работал, не доставляя проблем. Гораздо чаще вредил городу, окрестностям и реке «Свиньин».

Вокзал располагался немного в стороне, налево от моста и Белокаменной. Начинался путь по короткой набережной, с которой открывался красивый вид на крепость и можно было рассмотреть высокий ажурный железнодорожный мост, выкрашенный в нежно-голубой.

Потом реку отгородили деревья, а там и дома, и некоторое время педагогическая процессия двигалась по тихим улочкам Орлицына, вызывая любопытство немногочисленной праздной публики. А потом появился крошечный тихий сквер и за ним — розовый пряничный домик вокзала с белой лепниной и почти игрушечной башенкой с часами.

Внутри весь вокзал состоял из небольшого зала ожидания, в одном конце которого располагались три кассы, из которых работала одна, а в другом — вход в часовенку и дорожную лавку, где можно было разжиться тысячей полезных мелочей, — если она каким-то чудом окажется открыта, потому что сейчас табличка на двери заявляла обратное. Железнодорожное сообщение не отличалось оживлённостью, поэтому на вокзале было тихо и почти безлюдно, если не считать десятка скучающих с чемоданами. Кто-то читал, кто-то дремал, кто-то лениво ковырялся в наладоннике, так что тишина стояла почти библиотечная.

Караван из ГГОУ эту тишину нарушил и привлёк внимание ожидающих. Медведков со своим собеседником подошли к кассам, о чём-то поговорили и вернулись с новостью: поезд задерживался почти на час. Учитывая, что до него и так оставалось немало, в рядах присутствующих случилось волнение, а потом они начали неуклонно редеть. Кто-то предпочёл вернуться в университет, кто-то вспомнил о делах.

— Ева, разрешите пригласить вас в симпатичную чайную? — избавил её от размышлений по этому поводу Стоцкий. — Мне кажется, ждать там будет гораздо приятнее, чем тут или возвращаться.

— Я думала… — начала Ева, озираясь, и вдруг сообразила, что компании у неё не осталось, поскольку Ольга уже пропала в неизвестном направлении. — Впрочем, идёмте, чайная — это неплохо, особенно если там есть сеть.

— Разумеется, — весело отозвался коллега. — В Орлицыне она есть везде, сюда ведь вырывается волна молодёжи, отрезанной от привычных чатов и прочих удовольствий, местные прекрасно это понимают.

— А для чего это делается? Или просто побочный эффект от близости Котла?

— Отчасти эффект, но главное, ректор преданный сторонник современного веяния, что сеть и её соблазны сильно мешают учёбе, поэтому во многих школах и университетах тоже ставятся глушилки.

— А вы не согласны?

— Сложно сказать. Скорее согласен, чем нет, потому что вся эта ерунда действительно отнимает много времени, особенно у студентов, да и мухлевать на экзаменах они пытаются. Другое дело, что в сети много полезного и для работы, а мухлевать они пытаются и без неё, но что поделать! Приходится выбираться в город, если нужно что-то найти, это и в будни можно, если есть пропуск. У ГГОУ-то всё равно нет выбора, под крышкой работать ничего не будет и без глушилок.

— Под крышкой?

— А ты… простите, вы ещё не слышали? — улыбнулся он. — Местный жаргон. Тот купол, который отделяет ГГОУ в семестр от остального мира, обычно называют крышкой.

— Можно на ты, — разрешила Ева. — А зачем он вообще нужен, этот купол? Сейчас-то Котёл существует без него.

— С ним, — удивил её Стоцкий. — Просто Смотритель как-то его то ли приподнимает, то ли сжимает до предела, но долго держать в таком положении не получается — то ли он не может, то ли это для Котла вредно.

— И ты не пробовал выяснить подробнее?

— Ну почему же, — развеселился собеседник. — И я, и многие до меня, и после обязательно попытаются, и ты можешь внести свою лепту. Это очень занимательно, но я с трудом верю в успех подобного исследования. Посмотришь на крышку — поймёшь. Это не чары. Нечто среднее между полосой тумана и озоновым слоем, только энергетической природы. Причём я уверен, это не рукотворная вещь, а некий естественный фон Котла. Мы даже пробовали искать следующую пучность и высчитывать её расположение. Не удалось, конечно, но опыт был весьма занимательным.

До чайной они обсуждали феномен крышки, и Ева окончательно убедилась, что в цифрах и ритуалах новый знакомый — действительно дока, и работу исследовательскую в ГГОУ провели — не чета её собственным возможностям. И Котёл, и Ту Сторону, на которые разговор естественно перетёк после обсуждения крышки, они изучали постоянно и постоянно писали различные работы. По разным причинам не все доходили до журналов и широкой общественности, но в университетской библиотеке имелся целый раздел, посвящённый этим исследованиям, куда обязательно совал нос почти каждый новый преподаватель. И Ева, конечно, не планировала нарушать традицию. Можно сказать, она ради него сюда явилась и сейчас с нетерпением предвкушала поиски. Там точно должно было найтись решение её проблемы! Или хотя бы подсказка.

Плотно позавтракала она совсем недавно, поэтому в чайной много заказывать не стала, но не отказала себе в ароматном чае со свежим лимонным десертом — обожала лимонную выпечку. Спутник, судя по всему, завтрак пропустил, поэтому долго совещался с немолодой пухлой официанткой. Ева воспользовалась этой заминкой для дела.

Она не вела социальных сетей, звонить ей было некому, поэтому всемирной сетью Ева пользовалась исключительно в скучнейших целях: искала информацию. Дома, конечно, и бесполезно-развлекательную, но не запускать же фильм, когда ты не одна! А вот поинтересоваться одной неординарной личностью — самое время.

Несмотря на не самую распространённую фамилию и ещё более редкое имя, найти что-то путное так и не удалось. Мелькали какие-то невнятные старые новости о спуске на воду каких-то кораблей и невразумительных назначениях Дрянина чьим-то помощником и ответственным за что-то, нашлась переписка на форуме какой-то столичной школы о праздновании дня встречи выпускников. Несколько расплывчатых фотографий, где толком не понять, Серафим это или нет. Нашёлся он и в одной из популярных соцсетей, но в виде закрытого профиля с сотней друзей и крокодилом вместо портрета. Обыкновенным таким, крупным крокодилом, дремлющим на солнышке, приоткрыв зубастую пасть. А кроме того, нашёлся десяток его однофамильцев, один из которых — популярный фотограф, и уйма информации о библейских серафимах и тёзках — исторических личностях.

Ева почувствовала разочарование, хотя и сама толком не понимала, что надеялась найти. Секретные документы в открытом доступе? Заявление о том, что «Я, такой-то и такой-то, на самом деле прибыл в ГГОУ, чтобы отравлять жизнь Еве Калининой»?