Станислав Гагарин - Вторжение
— Коллективный психоз, — вздохнул Иосиф Виссарионович. — Один Кашпировский чего стоит. Будем надеяться, что Президент не смотрел по телевидению те чудовищные, понимаешь, свидетельства падения человеческого духа. Уверен: Президент запретил бы глобальное одурманивание легковерных сограждан. Хватит с них и уральского, понимаешь, балаганного царя-батюшки.
Вот мы и пришли. Закрываю нас невидимым, понимаешь, круговым экраном.
Станислав Гагарин успел заметить, как направился к ним дюжий охранник в гражданском платье, привычным жестом цапнув себя там, где подвешивался пистолет.
Но тут же они с вождем и исчезли… Охранник завертел головой, недоумевая, затем получил от Иосифа Виссарионовича успокоительный импульс и вернулся на прежнее место.
Президент, как и предполагал сочинитель, им не поверил.
Вождь подключил сознание главы государства к мозгу Станислава Гагарина, и тот явственно воспринимал ту гамму — любимое словечко хозяина дачи — чувств, которая возникла и хаотически переполняла Президента.
Вслух он говорил:
— Ваш визит, товарищ Сталин, согласен условно называть вас именно так, не скрою, ошеломил меня. Если это акция Владимира Александровича, который уже намекал на возможность… Конечно, все может быть… Но я говорил уже председателю Комитета — не так страшен черт. Скорее всего, вы предсказываете слухи, которые распространяют демократы-оппозиционеры. Через неделю Объединенный Пленум Центрального Комитета и Контрольной комиссии, вот и стараются запугать меня, в том числе и крайними средствами. У вас есть доказательства?
«Шарлатаны? — лихорадочно соображал Президент, и мысли его высвечивались в сознании писателя, как результат голосования депутатов Верховного Совета на табло. — Провокаторы? Но как они попали сюда… Немедленно вызвать начальника охраны! Но что это даст? Товарищ Сталин собственной персоной… Чушь несусветная! И этот писатель… Припоминаю его фамилию… Не тот ли это председатель литературного объединения, книги которого мне постоянно передает маршал Я зов? Вот и на юбилей доставили два издания, не припомню названий… Фантастика?! Вождь всех времен и народов, прибывший со звезды? Но появляются ведь ниоткуда летающие тарелки, о которых мне докладывают сногсшибательные вещи!»
— Ваши доказательства, товарищи-граждане? — повторил Президент.
Товарищ Сталин хмыкнул.
— Хорошо, — сказал он, и в просторную веранду дачи, на которой они вели странную на первый взгляд беседу, из внутренних комнат вышел второй Президент.
Первый не успел еще удивиться необычному появлению двойника, как по ступенькам, ведущим с веранды в сад, поднялся, затем миновал открытую дверь третий.
— Можно и четвертого сотворить, — усмехнулся вождь. — Но для того, чтобы подменить вас на посту главы государства достаточно одного такого монстра. И Конструкторы Зла умеют изготавливать их не хуже, понимаешь, чем делает это товарищ Сталин.
— Голограмма, — криво улыбаясь, произнес Президент, стараясь изо всех сил сохранить невозмутимость, хотя Станислав Гагарин хорошо видел, как трудно дается ему сие. — Фокусы!
Тем не менее, фокусы — один из них приветливо улыбался главе государства, другой напустил на себя озабоченный вид — неторопливо приближались к хозяину дачи с двух направлений.
Президент хотел отступить, только отступать было некуда, он стоял в середине веранды.
— Прекратите это! — строго сказал глава государства, обращаясь к Сталину, и писатель удовлетворенно отметил металлический оттенок в его голосе.
«Всегда бы оставался таким», — внутренне вздохнул Станислав Гагарин.
Иосиф Виссарионович ухмыльнулся в усы, пожал плечами, и монстры исчезли.
Президента передернуло, тыльной стороной ладони он вытер пот со лба.
— Конечно, фокусы, — согласился вождь. — Только ни один смертный человек не отличит монстра от настоящего человека. Между прочим, товарищ Президент, подобные нелюди находятся, понимаешь, и среди вашего ближайшего окружения.
— Вы мне покажете их? — быстро спросил Президент.
«Нет, эти прибыли ко мне не с Лубянки, — пропечаталась на воображаемом экране мысль главы государства. — Не тот почерк. И вообще… Что он мне ответит?»
— Зачем отбивать хлеб у товарища Крючкова? — возразил Иосиф Виссарионович. — Надеюсь, вы сумеете выявить их сами. А убрать монстров… Задача для смертного человека непосильная, понимаешь… Тут товарищ Сталин что-нибудь посоображает. Ведь это его с ломехузами и расчеты.
Вождь взял в разговоре тайм-аут, и некоторое время трое собеседников молчали.
— Завтра утром с вами, понимаешь, собираются покончить, товарищ Президент, — снова заговорил Иосиф Виссарионович. — Можете посмотреть сами этот спектакль. А позднее увидите, как хозяйничает, понимаешь, в вашем доме монстр в обличье главы государства. Потом по указке Конструкторов Зла он примется хозяйничать в Державе.
— И такое возможно в наше время!? — полувопросительно воскликнул Президент.
— Вы сами дали им карт-бланш, — жестко ответил, посуровев лицом, товарищ Сталин. — Слишком быстро отпустили вожжи… Забыли о том, что никоим образом нельзя давать народу внешнюю, понимаешь, свободу до тех пор, пока народ не подготовлен к свободе внутренне.
«По-моему, это сказал Герцен», — машинально отметил сочинитель.
«Какая разница, понимаешь, кто сказал, — протелепатировал ему, будто отпасовал, вождь. — Главное — правильно сказал. Подобный принцип действовал во все времена и народы».
И товарищ Сталин сказал об этом Президенту.
— Теоретически я тоже так считаю, — неуверенно произнес тот. — Готовить людей надо к свободе, готовить! Но хотелось быстрее…
— Быстро только кошки, понимаешь, любят друг друга, — безжалостно отрезал вождь. — Но котята у них появляются на свет слепыми… Вот вы и произвели на свет котят… Триста миллионов слепых и очумелых, понимаешь, граждан!
Он сделал резкий жест рукой, будто выдергивал из пустоты нечто, и Президент с писателем увидели, как Иосиф Виссарионович трясет неизвестно откуда появившейся у него газетой.
— Нарушил правило, понимаешь, — несколько смущенно сказал он. — Не удержался, чтоб не залезть в будущее… Это новая газета, у которой твердый знак на конце, крайне политизированный коммерсант номер семнадцать за 29 апреля 1991 года. Вот какой заголовок на странице одиннадцатой: