Олег Северюхин - Чекистские фантазии
А.И. Гучков: Это известный прием защиты путем нападения. Так и волк, загнанный в угол, становится агрессивным. Если бы мы были большевиками, то мы бы Вас просто расстреляли в подвале и через несколько лет о вас бы все забыли, появились бы новые лидеры, которых бы мы по-большевистски отправили в концентрационный лагерь для перевоспитания и так бы решили проблему, которой Вы придаете такое значение. Ваши методы мы применим к вам и вашим последователям. Как это вы говорите: «если враг не сдается, то его уничтожают».
Ленин: Я этого не говорил. Эти слова принадлежат писателю Пешкову Алексею Максимовичу, более известному как Максим Горький. А вы разве не так делаете?
Адмирал Колчак: Мы были бы готовы проявить лояльность к каждому человеку, прекратившему борьбу, но все ваши обещания остаются пустым звуком. Вам верить нельзя, вы люди без чести.
Ленин: А много ли было чести у тех генералов и офицеров, которые давали обещание не бороться против Советской власти?
Адмирал Колчак: Вопрос пока не в этом. Самое главное, как уберечь от самосудов тех людей, кто пошел на службу Советской власти. Многие из них поверили в то, что Советская власть пришла навсегда. Ничего постоянного нет. Неизвестно, что будет через полвека, если не будет обеспечена преемственность власти и государственного устройства в России. Но эта преемственность должна быть обеспечена демократическим путем, путем принятия соответствующих законов российским парламентом, а не декретами съезда или постановлениями совнаркома.
Ленин: Я вас понимаю, господин Колчак. Мне, честно говоря, особенно терять нечего. Здоровье у меня сильно пошатнулось после ранения в 1918 году. Похоже, что кто-то из соратников постарался, потому что подозрительно быстро нашли исполнителя покушения и без суда и следствия расстреляли его, а тело сожгли прямо на территории Кремля.
Чем дольше продолжалась гражданская война, тем большими жертвами знаменовался каждый день. Любой человек, выступивший с инициативой проведения переговоров о перемирии, был бы отступником и подлежал неизбежному суду, как у нас, так и у вас.
Даже возможен был такой вариант, когда Россия могла быть разделена на три части: южную с диктатором господином Деникиным, восточную во главе с господином Колчаком и центральную, где была бы установлена Советская власть. Вполне возможно, что таким образом мы могли бы преодолеть последствия войны, перейти к мирной жизни, сотрудничеству и возможному в будущем объединению в единое целое государство — Россию.
Адмирал Колчак: Я сомневаюсь в том, что такой вариант вами был бы предложен, а нами был бы принят. Давайте вернемся к реалиям сегодняшнего дня. Праздники скоро отгремят, впереди большая работа по обеспечению достойной жизни граждан России и возвращению страны в разряд мировых держав. Готовы вы к сотрудничеству с правительством России, чтобы достичь мира согласия в русском народе?
Ленин: Мне нужно все обдумать и посоветоваться со своими товарищами, если они остались живы: Троцким, Сталиным, Дзержинским. Я пока не готов дать вам какой-то определенный ответ.
Адмирал Колчак: Хорошо, подумайте. Возможно, что такую встречу мы устроим, в зависимости от результатов наших бесед с ними.
Охранник выводит Ленина. Ленин идет, заложив руки за спину, не как заключенный, а как человек, размышляющий над какой-то важной проблемой.
Адмирал Колчак (обращается к А.И. Гучкову): Что скажете, Александр Иванович? Сильный противник этот Ленин, но нам нужно его победить и без всякой крови. Хватит делать мучеников.
А.И. Гучков: Мне кажется, Александр Васильевич, что всю борьбу нам нужно перенести в Государственную думу. Провести регистрацию политических партий по тем принципам, которые приняты во всем мире, и провести выборы по партийным спискам. Для каждого депутата мы установим министерские оклады и окружим их неустанной заботой и привилегиями. Может же вся Россия обеспечить безбедное существование пятистам человекам, будь это профессор университета или крестьянин-бедняк из глубинки.
Совершенно не страшно, если даже коммунисты будут иметь парламентское большинство в Думе. Мы постараемся довести каждое принятое решение до возможно большого количества жителей России, чтобы каждый видел, кто из депутатов является патриотом России.
Одновременно с этим должна вестись жесткая и бескомпромиссная борьба с антигосударственной деятельностью. Не будет никаких оправдательных приговоров убийцам губернаторов и государственным деятелям: каждый должен получать то, что предписано законом.
Никакой протекции в делах государственных быть не может. Чиновник любого ранга, в том числе министр должен лишаться должности и права работать в государственных структурах, если он даже заподозрен в коррупции и связях с криминалом и революционерами.
Не пройдет и десяти лет как популизм перестанет быть той монетой, которой оплачивается место в Государственной Думе. На смену популистам без денег придут популисты с деньгами, но эти всегда будут поддерживать политику правительства, чтобы снова не остаться без денег купцов и промышленников, которые хотели бы повлиять на условия предпринимательства и налогообложения в России.
Адмирал Колчак: Ну, что же, Александр Иванович, попрошу Вас в спокойной обстановке обдумать то, о чем мы сейчас говорили, изложить все это в письменном виде и приготовьтесь докладывать на заседании Правительства о мерах по достижению национального согласия в России. Сегодня у нас с господином Шульгиным предстоит встреча с бывшим наркомом по делам национальностей Джугашвили. Если у Вас есть интерес к этой встрече, то прошу присоединиться. Если займетесь сразу тем вопросом, о котором я говорил, то не буду Вас беспокоить.
Прощаются.
Часть 3Кабинет адмирала Колчака.
В кабинете А.В. Колчак и Шульгин В.В.
Под конвоем вводят Джугашвили-Сталина.
Адмирал Колчак: Здравствуйте, господин Джугашвили, присаживайтесь. Или Вы хотите, чтобы мы обращались с Вами по псевдониму Сталин? Или Коба? Давид?
Сталин: Мне это все равно, просто в России меня знают как Сталина и многие не поймут, кто такой Джугашвили и что он сделал для России.
Адмирал Колчак: Хорошо, господин Сталин. А что Вы сделали для России? Скажите нам. Может быть, Вас надо наградить орденом Андрея Первозванного, а мы Вас арестовали и держим под конвоем. Я сейчас же прикажу исправить допущенную несправедливость в отношении Вас.
Сталин: (пауза, во время которой Сталин пожал плечами, оглянулся по сторонам, как бы ища тот предмет, к которому он «приложил» руку) Вообще-то нормальный человек не ответит на вопрос, что он сделал для России в целом. Я был весь в революции и боролся с Вами, вот что я сделал для России!
