Дмитрий Хоменко - Идентификация эльфа
— Сначала предполагалось выстроить все под природный ландшафт. Но это было бы слишком банально, — объяснил Альфред, с удовольствием следивший за реакцией сыщиков и искренне полагавший, что без его комментариев впечатление от увиденного будет неполным.
Потом он провел гостей в «Лувр», что, видимо, делал всегда в подобных случаях. Альфред даже остановился в том месте, откуда лучше всего была видна «Мона Лиза».
То, что увидели сыщики, нельзя было назвать простой репродукцией известной картины. В своем роде эта «Мона Лиза» сама была произведением искусства. Тончайшее стекло, за которым находилась копия, специальный газ и искусно подобранное освещение создавали впечатление объемности и реальности. Казалось, стоит всего лишь подойти поближе, протянуть руку сквозь не столько видимую, сколько ощущаемую дымку, и можно почувствовать тепло живого тела. Но в следующий момент мысль о такой возможности вызывала у зрителя дрожь и оцепенение, а улыбка Джоконды наполнялась иным смыслом.
Альфред, вдоволь насладившись выражением лиц сыщиков и почему–то заговорщицки улыбаясь, предложил продолжить путь. Не отрывая взгляд от «картины», гости последовали за ним. Не успели они сделать и несколько шагов, как прекрасное лицо стало рассеиваться, открывая взору зрителей безобразный череп, застывший в смертельном оскале. Восхищение на лицах сыщиков тут же уступило место ужасу. Именно на такой эффект и рассчитывал директор завода. Он даже непроизвольно хрюкнул от удовольствия. Если бы не изданный им звук, кот и мышонок, наверное, остановились бы. А так, они непроизвольно перевели взгляд на своего экскурсовода и приведенные в чувства ударной дозой ехидства сделали еще несколько шагов вперед. Альфред явно не ожидал этого и выглядел разочарованным. К тому же Мона Лиза снова приобрела привычные очертания и как–то обреченно улыбалась своим зрителям.
Заранее заготовленный комментарий у директора завода не прошел, и он попытался сымпровизировать.
— Ничего так самка, да? Впечатляет, особенно слабонервных. Как говорил кто–то из великих, от прекрасного до ужасного — один шаг. Кстати, вы не слышали такую версию, что большинство великих страдали косоглазием?
Сыщики дружно отрицательно покачали головами.
— Нет? — немного расстроился Альфред, но тут же вернулся в прекрасное расположение духа. — А моя супруга в какой–то умной книжке вычитала такой факт.
— У вас очень умная супруга, — искренне заметил Бегемот, вызвав понимающую ухмылку на лице Миклоша.
— Ну что вы, она просто красивая, — снисходительным тоном ответил директор завода.
Далее следовала картинная галерея с двумя рядами тихо гудящих машин, стилизованных под дубовые бочки и соединенных между собой прозрачными трубами по которым текла разноцветная жидкость. Несколько рабочих в гламурных комбинезонах внимательно следили за датчиками и демонстративно не замечали присутствия посторонних лиц.
Кабинет же директора завода резко контрастировал с увиденным ранее. Это был самый обычный офис руководителя без всяких изысков, — только все необходимое для плодотворной работы. Хотя и тут Альфред, усаживаясь в ультрасовременное кресло, не удержался от комментариев.
— Я, знаете ли, существо самодостаточное. Не люблю ничего лишнего. Так что не удивляйтесь простоте моего логова.
Гости и не удивлялись. Они наконец–то получили возможность приступить к делу, с которым явились в это необычное место.
— Скажите, кто является владельцем предприятия, если не секрет? — спросил Миклош.
— Тут нет никакого секрета, — заученно излучая искренность, ответил Альфред. — Собственником является благотворительный фонд «Друзья Либерии».
— А подробнее можно? — уточнил Миклош.
Еще до того, как он закончил свой вопрос, директор завода успел развести руками.
— Настоящие друзья обычно предпочитают не светиться. Не ради же славы они взялись за это дело.
— И в чем же состоит благотворительность? — вступил в разговор Бегемот.
— Тут все просто. Наш завод за мизерную плату принимает промышленные отходы с других предприятий Либерии.
— И использует их как сырье, а заодно экономит на налогах, — закончил за эльфа мышонок.
— Ну зачем вы так, — обиженно упрекнул его Альфред. — Мы ведь сэкономленные деньги вкладываем в социальные проекты. В национальный парк, например.
«Ну да, пойди, проверь, сколько на самом деле вложено в парк», — завистливо подумал сознательный налогоплательщик Миклош, но вслух произнес совершенно другое.
— Давайте перейдем к вашей продукции. Она ведь в Либерии не используется.
— Совершенно верно, — подтвердил директор завода, — вся продукция изготавливается на экспорт. В Либерии в ней просто нет потребности. А вот в менее развитых странах она пользуется огромным спросом. Мало кто может с нами конкурировать по цене и качеству.
— А может кто–то взять бутылочку зелья для личного пользования? — в лоб поинтересовался Миклош.
— Это абсолютно исключено, — чуть ли не по слогам ответил ему Альфред.
Мышонок, конечно, ему не поверил, но вынужден был признать, что еще никто не смотрел на него такими честными глазами. Возможно, все дело было в том, что искал его эльф где–то в небесах, но, как бы там ни было, Миклош посчитал непристойным высказывать вслух свои сомнения. Дальнейший разговор для следствия был неинтересен. Говорили в основном об искусстве, но без фанатизма, поверхностно. Благо в этом узком кругу не было его истинных ценителей, поэтому никто не почувствовал себя ущемленным.
Еще одно запоминающееся событие все же произошло. Когда Альфред, излучая сожаление по поводу скорого расставания, провожал гостей к воротам завода, Миклош обратил внимание на «Пизанскую башню» посреди выводка карликовых пирамид.
— А там у вас что? — спросил он, указывая на башню.
Досада легкой тенью проскользнула на лице директора завода.
— О, это очень интересная штука. Это специальная цистерна, в которой хранится уникальный растворитель. Я называю его «умным растворителем».
— Почему? — в один голос поинтересовались сыщики.
— Потому что в нем растворяется практически все, кроме золота, — ответил Альфред.
В этом месте сыщики ожидали услышать нечто наподобие хохота, но эльф выглядел очень даже серьезным.
— И в какое средство вы его добавляете?
— Да ни в какое. Мы его так продаем, крупными партиями. в некоторых странах этот растворитель пользуется стабильным спросом. Хотя я ума не приложу, что они в нем растворяют.
— И в какие страны вы его продаете? — зачем–то поинтересовался Бегемот.
