Ева Гончар - Нектар Полуночи
— Но как же так? — Принцесса сжала руки. — Папа… Его величество… Если бы вы были невиновны, он не стал бы…
Предчувствие окрепло.
— Я виновен, — спокойно сказал Многоликий. — Я делал то, от чего отказалось королевское правосудие — защищал бедных и слабых. И подрывал тем самым авторитет Короны в глазах богатых и сильных, вы же понимаете. Чего стоит власть Короля, если он не может найти на меня управу?
— Бред какой-то, — вымолвила девушка. — Не может этого быть… Но даже если вы меня обманываете…
— Ваше высочество, я вас не обманываю…
— …Даже если вы меня обманываете, позволить Потрошителю ставить на вас опыты… — голос у неё задрожал. — Я помогу вам сбежать! Что нужно сделать, Многоликий? Снять пояс?
— Открыть на нём замок.
Порывистым движением Принцесса вытащила из волос шпильку, блестящие тёмные пряди рассыпались по воротнику.
— Вот! — она протянула шпильку пленнику, у которого комок подступил к горлу от её простодушного искреннего жеста. — Попробуйте ей!
Он покачал головой:
— Этот замок шпилькой не откроешь. Разве что она у вас заговорённая, ваше высочество. А ключ… он, скорее всего, хранится у самого Короля.
Вдалеке хлопнула дверь, зашумели, переговариваясь, тюремщики. Принцесса вздрогнула и поднялась над полом.
— Я принесу вам ключ, обещаю! — торопливо прошептала она, оттолкнулась от решётки и улетела.
Глава четвёртая,
Взъерошенная и растерянная, Паркер вынырнула из сна. Та же пустоватая серая комната, что и вчера, та же кровать с аккуратно заправленной второй половиной, та же жёлтая мужская футболка. И точно такой же провал в памяти… Женщина ясно помнила, как пришла вчера к «викингу», как ела в его обществе изумительно вкусную рыбу и говорила себе, что не будет, ни за что — ни за что! — не будет снова пить Нектар Полуночи, невыносимо соблазнявший её и ароматом своим, и видом… и как, в конце концов, поддалась соблазну. Ягодный вкус во рту — последнее, что осталось в голове от вчерашнего вечера.
Что же он такое, черт возьми, этот Нектар? Наркотик с эффектом мгновенного привыкания? Мощное снотворное, от которого людям снятся истории с продолжением? «Пусть так, но всё-таки: зачем Акселю понадобилось меня отключать? Что он делает со мной, пока я сплю?» Паркер закрыла лицо руками и внимательнейшим образом прислушалась к своему телу. Оно не давало ни единого, даже самого крошечного сигнала о том, что нынче ночью побывало в чьих-либо объятиях, кроме объятий Морфея. Приглашать женщину в гости лишь затем, чтобы она хорошо выспалась в твоей постели? Абсурд!
«Ладно, разберёмся…» — пробормотала Паркер, поднялась и отправилась в ванную, краем глаза отметив, что её одежда, как вчера, аккуратно висит на плечиках на стенке шкафа. Сон, яркий, полноцветный, богатый ощущениями и эмоциями, не отпускал, тянулся за плечами невесомым и невидимым шлейфом. То одна, то другая картинка вспыхивала перед глазами.
Знакомые лица в незнакомых декорациях. Обида на отца, жгучая неприязнь к мачехе… Надо же, сколько времени прошло, Бриджит давно умерла, а горечь и боль тех месяцев, похоже, всё ещё живы! Женщина покачала головой и криво усмехнулась своим мыслям: «Меня хотя бы не вынуждают выходить замуж «в интересах Центра» — и на том спасибо!» Причудливые игры подсознания… Но всё же не настолько причудливые, как с Притворщиком-Многоликим, благополучно пойманным и надёжно запертым, которому она зачем-то пообещала побег. «Маленькая дурочка, — подумала Паркер о Принцессе, — считает, наверное, что это сойдёт ей с рук!» Копаться в сложной смеси чувств, которые Джарод вызывал у неё во сне, ей совершенно не хотелось.
Одевшись и причесавшись, Паркер полезла в сумочку за косметикой, и тут ей в руки попал флакончик с лекарством от мигрени. «О, ты-то мне и нужен!» — обрадовалась женщина, вытряхнула в сумочку пилюли, а ёмкость из-под них положила к себе в карман.
Акселя Эспеланна, как и вчера, она застала на кухне, он опять колдовал над плитой и расплылся улыбкой при появлении гостьи.
— Доброе утро, Паркер! Как спалось?
— Превосходно, — ответила она, добавив в голос мурлыкающую нотку. — Что у нас сегодня на завтрак?
— Опять яичница, но в этот раз — по-французски, с хлебом.
Как только он отвернулся, она приблизилась к нему, положила руки ему на плечи, потёрлась щекой о клетчатую махровую спину. Плечи его напряглись. Женщина встала на цыпочки — «викинг» был на полголовы выше неё — коснулась губами уха и шеи, пахнущей кремом для бритья, потеребила серьгу и прошептала:
— А может, завтрак подождёт?
После чего решительно обняла мужчину и запустила ладонь за отворот халата. Аксель поймал её руку, поцеловал в запястье, а потом сделал шаг в сторону и потянулся за лопаткой для горячего, высвобождаясь из объятий.
— Хлеб так быстро подгорает! Ещё немного, и нам с тобой пришлось бы завтракать углями!
Не ответив, Паркер отошла от него и села за стойку.
Ничего не было! Теперь она в этом совершенно уверилась, точнее, уверилось её тело. Реакция «викинга» лишь подтверждала догадку. Какого чёрта он морочит ей голову?! С прямыми вопросами женщина решила повременить, признаваться в том, что у неё не всё в порядке с памятью, по-прежнему не хотелось.
После завтрака, привычно уже отменного, и нового приглашения поужинать, которое Паркер с готовностью приняла, она спросила:
— Какие у тебя сегодня планы, Аксель? Снова собираешься работать дома?
— Увы, нет! — он развёл руками в шутливой досаде. — Я бы рад, но коллеги меня не поймут. Думаю, ваши бюрократы, в конце концов, дадут нам разрешение на экскурсию, и потому…
— Конечно, дадут, — улыбнулась Паркер. — Значит, увидимся в Центре?
— Непременно! — он подал ей руку, помогая спуститься с барного стула.
— Моя сумочка осталась в спальне, — спохватилась гостья. — Принесёшь?
Аксель кивнул:
— Момент! — и удалился.
Паркер метнулась к шкафу, откуда он позавчера при ней доставал своё зелье. Синяя бутылка была на месте! Задержав, на всякий случай, дыхание, чтобы избежать неуместных позывов, женщина наполнила Нектаром пузырёк, поставила бутылку обратно и закрыла дверцу. «Вот так! До вечера я точно узнаю, чем он меня опоил. А вечером узнаю, зачем!»
В Центре Паркер первым делом явилась к Сидни и протянула ему свою добычу.
— Мне нужен состав этой гадости!
— Что это? — удивился тот.
— Обсудим, когда принесёшь результаты.
