Алёша Попович (СИ) - Журба Анастасия

— Конечно, — спокойно согласился Тёмный, — всенепременно жалуйтесь. Запрещённое на корабле есть?

— Ничего здесь нет!

— Обыскать, — князь повернулся к сотнику.

Один взгляд Фёдора Петровича и десяток дружинников буквально разлетелся по кораблю. Вскоре наверх были вытащены все привезённые тюки.

— Что здесь? — лениво поинтересовался князь.

— Мой товар! — запальчиво выкрикнул капитан.

На палубу вбежало несколько запыхавшихся таможенников, тут же начавших обвинять дружинников в грубом произволе. Однако, как только они увидели Тёмного, все слова мгновенно исчезли, словно отключились, а вслед за ними попытались исчезнуть и бравые служители пристани.

Два дружинника преградили им дорогу, перекрыв спуск по трапу.

Не разобравшийся в ситуации капитан опять принялся орать:

— Вот они в курсе, — он ткнул пальцем в грустных таможенников, — у них всё записано.

— Надо же, всё записано, — Василий махнул крайнему дружиннику, — берешь одного прохиндея и идёшь, нет, бежишь, с ним за книгами. Если там не будут указаны эти товары, всех тут же на капусту порублю.

Тёмный указал на тюки.

— Смилуйся, князь! — служители пристани в едином порыве повалились на колени и запричитали, — Не губи!

— Видишь, — Василий повернулся к капитану, — врёшь ты всё, не твой это товар.

— А чей? — запальчиво вскрикнул капитан, хотя по его лицу было видно, что он догадался, откуда дует ветер.

— Посмотрим, — хмыкнула Алёнушка.

Они с Алексеем открыли первый тюк и достали парочку вещей.

— Китайское, — опознала девушка.

— Персидское, — раздалось над следующим тюком.

— Опять китайское.

— А это что? — девушка теребила в руках рулон материи, — Похоже на товар купца Киреева.

Участковый вспомнил, что девица, пошившая ему форму, упоминала магазин этого купца, как один из вариантов покупки материала.

— Только он из Европы, — продолжила Алёнушка, — нет никакого смысла везти его оттуда сюда, чтобы здесь его покупать и везти обратно. Втридорога выйдет.

— Что?! — казалось, князь серьёзно разозлился, — Ворованное скупаешь?!

Он схватил побледневшего капитана за грудки и поднял на вытянутые руки. Затем с силой шмякнул о палубу. Одежда капитана затрещала.

— Знаешь, что за это бывает? — грозно прошипел Василий.

— Смертная казнь, — подсказал сбоку Фёдор Петрович.

— Я очень высокий пост, — залепетал капитан, — мой брат очень высокий пост, он начнёт войну, если вы меня убьёте.

— Пусть сначала доплывёт сюда, — усмехнулся сотник.

— Где эти воры? — князь повернулся к мужичкам с телеги.

Они тоже уже валялись на коленях. Только молчали, понимая, что могут сгинуть в любой момент.

— У купца Киреева украли?

Мужички яростно закивали. Хоть бы шеи не сломали, подумалось Алексею. Впрочем, их шеи, как раз, и могут легко сломаться.

— Этих, — указал на них Василий, затем перевёл взгляд на таможенников и тяжело вздохнул, — и этих — в тюрьму. С корабля всё вынести на берег, товар конфискован.

— Только товар? — деловито поинтересовался сотник.

— Всё! Кроме продуктов питания, оставь лишь малость, — Василий свирепо насупил брови, — Не забудь про каюту капитана и казну судна.

— Но… — всколыхнулся капитан.

— А ему, — Тёмный усмехнулся, — десять плетей. Но по-нашему, чтобы неделю не мог отойти.

— Будет сделано!

А ведь князь именно это и запланировал, сообразил Алексей. Именно для этого он отправился на пристань — с целью не только наказать наглого иностранца, но и обчистить за преступление. И ведь поступил справедливо, мог вообще корабль отобрать. Хотя, участковый почесал в затылке, наверное, не всё так просто. Международный скандал, и тут либо отпускать голландца, либо в тюрьму сажать. Команда могла вообще не знать о тёмных делишках нанимателя, матросы здесь не при чём. И чтобы со всем этим не разбираться, Василий просто ограбил вора, да и дело с концом.

Захочет голландец ещё раз сюда приплыть? Вряд ли. Его ведь могут просто так обуть, без прелюдии, за прошлые заслуги.

С берега вызвали грузчиков, которые под грозным взглядом Тёмного вынесли всё на берег, затем князь указал, что отдельно на складе спрятать, что нести вслед за ними.

Капитану влепили десять плетей и это слышала вся пристань. Ну, начало точно, в концовке иностранец лишь хрипел и пускал пузыри ртом. Дорогая одежда превратилась в лохмотья.

Как только местные спустились с корабля, сотник махнул ему плыть прочь. Старпом торопливо кивнул, и морской неудачник спешно покинул берега негостеприимного Ростова.

Тащить деньги опять досталось Алексею. Правда, кучка была немного меньше, зато вся из золота. Младший лейтенант периодически вскидывал на плече мешок, слушал позвякивание и думал о том, что он никогда в жизни ещё не видел столько золотых изделий за один раз.

Деньги и вещи, принесённые с корабля, сложили в пыточной, воров и таможенников увели в гарнизонную тюрьму.

В терем входили, когда уже совсем стемнело и команду сыскарей во главе с князем встречала его жена.

— Что так долго? — проворчала Алевтина, — Мы без вас не ужинаем.

— Дела, дорогая, дела! — радостно ответил Василий, целуя жену в щёку, — И весьма неплохо идут.

Пройдя через прачечную, умывшись и переодевшись, новая сыскная служба князя Тёмного наконец-то появилась на торжественном ужине в честь создания таковой.

Блины с красной икрой, копчёные свиные окорока, варёные раки и крабы, парочка запечённых кур, жареный молочный поросёнок, нарезанные и присоленные репа и редька, редис, огурцы, помидоры, варёная картошка, маринованные грибы, плошки со сметаной и ягодами, несколько жбанов с искрящимся хмельным запахом.

Разумеется, половину из того, что было на столе, Алексей никогда не видел. Что с чем есть, он не представлял, надеясь, что можно будет сделать вид очень голодного, а потому торопящегося закинуть в рот всё подряд, без разбора. Впрочем, это было правдой.

— Что за напитки? — поинтересовался участковый.

— Медовуха, — облизнулся князь, — одна покрепче, для нас, другая помягче, для девиц. Неужто раньше не видел.

— Видел, — смутился Алексей, — но я же малопьющий. Никогда внимания толком не обращал. Так, понюхать.

На столе стояли металлические кубки, тарелки, вилки, ложки и ножи.

— Серебро? — кивнул младший лейтенант.

— Конечно, — покосился на него князь, — ты никак не доверяешь мне?

Участковый ещё больше смутился и только махнул рукой, наливай, мол.

— Вот это по-нашему, — обрадовался Василий.

Подскочивший слуга аккуратно и точно разлил медовуху по кубкам, и князь поднял свой высоко над головой:

— За успешное начало! Как трудно бы нам не было, чтобы никогда и ни в чём не останавливаться! За доблесть и силу! За великого князя! За новую службу! За удачу!

На последних словах Авось хрюкнул и подмигнул участковому. Все дружно выпили и поспешно накинулись на еду.

Кажется, тут все оголодали, подумал Алексей и решил не отставать. Разумеется, всё-таки поглядывая по сторонам. Мало ли.

Жена князя, Алевтина, по части хмельного сама могла дать фору мужу, вскоре раскраснелась и они с Тёмным пожелали послушать песни за едой.

В углу нарисовались два гусляра и полилась нежная мелодия. Попович заслушался, неожиданная романтика в музыке пробрала его, он стал коситься на Алёнушку. Встретившись с ней взглядом, покраснел и уцепился за клешни раков. Когда ещё поест, да таких здоровых.

Последнее, что помнил Алексей, это как Алёнушка уговаривала его есть кислую ягоду.

— Голова меньше болеть завтра будет, — тихо приговаривала девушка, запихивая в рот участковому красные бусинки, — можно, конечно, и знахарку позвать, но пора и самому головой думать.

Младший лейтенант мычал в ответ, собственно, не сопротивлялся и только успевал раскрывать губы. При этом разглядывая в упор коралловые уста княжеской дочери.

Интересно-то как, со злостью подумал Алексей, пил в одном Ростове, а голова болит в другом. Да что там Ростов, в другом мире!