Алексей Пехов - Под знаком мантикоры
– А зачем понадобилось убивать посла Андрады?
– Убийцы смогли найти ламию, но не адъютанта. Тот несколько дней скрывался. Его обнаружили в момент беседы с Жераром де Альтеньи. Неизвестно, сколь многое он мог ему рассказать. К тому же дела в Тулине застряли и андрадцев следовало подтолкнуть. Убрав посла, де Фонсека убили двух зайцев разом. Остальное вы знаете.
Де Муора в бессилии откинулся на подушки.
– Что же, – Фернан отошел от окна, – ваш рассказ был любопытен и содержателен, сеньор. Не смею вас больше беспокоить. Если хотите сберечь свою жизнь, советую добраться до лошади и убраться в родовое гнездо. Да, кстати, – произнес сеньор де Суоза, уже открывая дверь, – забудьте о де Нарриа и плате кровью, иначе мне придется вспомнить о своем долге и отправить ваш род к Искусителю.
Разгрома в библиотеке прибавилось. Во всяком случае, количество трупов увеличилось. Сеньор де Рьезо лежал в луже крови, уставившись погасшими глазами в потолок. Укол маэстро Пито пришелся в шею. «Василиск» ни секунды не сомневался в том, кто победит в этом поединке.
– Хороший удар, маэстро.
– Благодарю, – поклонился старый ирениец. – Джованни хорошо его обучил. Этот сеньор оказался неплохим бойцом, но слабее вас. Мне лишь остается удивляться, как он умудрился дотянуться до вашей щеки. – Последнюю фразу учитель фехтования произнес ворчливым тоном.
– Досадная случайность, и ничего более. – Маркиз позволил себе легкую улыбку. – Я не забуду оказанной вами услуги.
– Пустяки. Мне это было даже интересно. Я вам еще нужен?
– Нет, благодарю. Надеюсь, когда все закончится, мы сможем возобновить наши уроки.
– Я тоже с нетерпением жду этого дня.
– Быть может, выделить вам сопровождение? На улицах неспокойно.
– Ну что вы! Не стоит. Кому может понадобиться старый мастер шпаги?
Учитель фехтования отвесил очередной поклон и вышел.
– И долго ты намереваешься здесь сидеть? – поинтересовался маркиз у де Вольга.
Герцог, не обращая внимания на трупы, развалился в кресле и, забросив ноги в грязных сапогах на стол, читал какую-то книгу. Судя по названию и пошлой гравюре на обложке – один из любовных романов, которые в последнее время были так популярны в высшем свете.
– Нет, погоди! – с воодушевлением воскликнул Его Светлость. – Ты только послушай! «Он провел горячей ладонью по ее плечам, и все ее молодое тело охватила блаженная дрожь»! – со вкусом процитировал сеньор де Вредо. – Каково, а? И подобное на каждой странице! Я бы этих писак вначале порол, затем отрубал руки и вешал на заборах.
– Кого?
– А? – не понял герцог.
– Кого бы ты вешал? Писак или их руки?
– И тех и других. – Де Вольга швырнул книгу через плечо, и та, пролетев через весь зал, звонко шмякнулась о стенку и упала на пол. – Узнал что-нибудь интересное?
– Немного, – уклончиво ответил Фернан.
– М-м-м… – протянул Его Светлость. – Сказать моим ребятам, чтобы убрались в комнате де Муора?
– Не стоит. Пусть живет. К тому же у нас слишком много дел.
– Война не ждет? – хмыкнул де Вольга.
– Она никогда не ждет.
Самое страшное началось после четырех часов дня. Если раньше все, что происходило в Эскарине, можно было с большой натяжкой назвать волнениями и мелкими стычками, то, после того как полк «Ардосских усачей» в очередной раз попытался пробиться через оборону суровых воинов Королевской гвардии и мушкетеров и добраться до Летнего дворца, началось то, что обычно называли «крупномасштабными боевыми действиями в городских условиях».
Столица вспыхнула. Лопнула. Взорвалась. Разбилась. Стала дыбом. Треснула и разделилась на два противоборствующих лагеря. Вечные и непримиримые соперники, столько лет взращивавшие ненависть друг к другу, взялись за оружие. Полки пошли на полки, дворяне на дворян, а горожане на горожан. На улицах и площадях огромного города гремели выстрелы, звенела сталь, полыхало пламя пожаров, слышались крики, ругань, призывы, стоны и мольбы. Улицы по нескольку раз переходили из рук в руки, и никто не мог взять верх, а потому кровь продолжала литься рекой. Смерть не успокаивалась и ежеминутно взмахивала косой, собирая богатую жатву.
К вечеру бои на улицах не стихли, а, наоборот, усилились. В них влились те, кто до этого момента все еще сомневался и не мог сделать выбор. К тому же с разных сторон в Эскарину прибывали вооруженные отряды из ближайших окрестностей, дабы поддержать ту или иную из противоборствующих сторон.
Известие от Сельто Фернан получил в сумерках, когда уже и не рассчитывал услышать о том, что вору удалось совершить невозможное. А ему удалось. Запискам Святого Агусто было суждено оказаться в святая святых монастыря Благочестия. Пришла пора нанести последний удар и сыграть завершающую ноту. Маркиз де Нарриа и часть маленькой армии де Вольга (сорок гвардейцев Его Светлость отправил охранять свой особняк) собрались в рискованное путешествие в центр столицы. Туда, где обстановка была неизвестна, а сведения, поступавшие из тех или иных источников, оказывались слишком противоречивы.
Трижды их останавливали, но им везло – это оказывались сторонники короля – и после многочисленных вопросов и подозрительных взглядов отряд пропускали дальше. Они почти достигли своей цели, оставалось проехать всего лишь квартал и городской парк, когда неприятности настигли отряд.
– Что там? – спросил сеньор де Вредо.
Улицу преграждали то ли деревянные щиты, то ли попросту выдранные из заборов доски.
– Кажется, славные горожане начали возводить баррикады, – пробормотал Фернан, но Снежную предусмотрительно придержал.
В густеющих летних сумерках можно было разглядеть лишь людские силуэты, но определить форму или хотя бы увидеть, какого цвета повязки на их руках[78], не представлялось никакой возможности.
– Нам лучше поискать другую дорогу, – бросил герцог.
– Согласен. – Маркиз не считал, что следует рисковать и лезть на рожон.
До сих пор ни бунтовщики, ни сторонники короля не имели четкого, централизованного руководства и действовали на свой страх и риск, порой даже не зная, кто контролирует ту или иную часть города.
Покинуть улицу они не успели. Щиты рухнули, и Фернан увидел десятки мерцающих огоньков.
– Берегись! – заорал маркиз, и тут же раздался слитный залп мушкетов.
Сеньора де Суоза спасло лишь то, что впереди него и герцога находился живой щит как минимум из двадцати солдат. Они-то и остановили смерть своими телами.
Кричали застигнутые врасплох гвардейцы, визжали раненые лошади.
