Павел Амнуэль - Что там, за дверью?
— Значит, это правда? — поразилась Фиона.
— Что?
— Ну… То, что говорят. Будто вы убили девочку и спрятали тело? Я не верю, это невозможно, Басс, скажи, что это не так!
— Это не так. Если бы у полиции было хоть какое-то доказательство, нас не отпустили бы домой.
— Да, наверно… Дин…
— Я не знаю, что с Дином, — со злостью отозвался Себастьян. — Понятия не имею. Извини, Фиона…
Он положил трубку и долго стоял у аппарата, прислушиваясь к звукам воды из ванной. Он прислушивался внимательно, потому что боялся услышать тяжелый всплеск, но вода лилась равномерно, и Себастьян не то чтобы успокоился, но понял, что в ближайшие часы ничего не случится, и нужно заставить себя расслабиться, иначе не дожить до завтрашнего дня, когда все решится, но что именно решится завтра и что вообще может хоть в каком-то смысле решиться после случившегося, он не представлял и даже вопросом таким не задавался.
В полицейском участке с ними обращались вежливо. Майор-афроамериканец, то ли следователь, то ли начальник, приказал им сесть, спросил имена и адрес, а потом задал вопрос, которого Себастьян ждал и ответа на который у него не было:
— Где девочка?
Себастьян покачал головой. Он хотел сказать, что Элен ушла от них, оставив после себя покореженный и вспучившийся линолеум, но произнести это вслух было невозможно.
— Сотрудник университета Форестер подобрал вас по вашей просьбе на триста девяносто девятой дороге, так? — сказал майор.
— Да, — кивнул Себастьян. Это они знают, значит, Форестер все рассказал.
— Он привез вас в университет…
— Да.
— Вы подтверждаете?
— Да. Подтверждаю.
— Частного детектива Лоусона вы выбросили из машины в Хайленде…
— Не выбросили! — вскричал Себастьян. — Он сам вышел…
— Хорошо, он вышел, а вы уехали, — кивнул майор. — В это время девочка была с вами. Вы подтверждаете?
— Да. Конечно.
— Следовательно, — резюмировал полицейский, — вы избавились от девочки на участке дороги между Хайлендом и тем местом, где вас подобрал Форестер.
— Нет! — воскликнул Себастьян. Какая глупость! Избавились. Стоп, подумал он. Форестер не сказал о том, что Элен была с ними, когда они приехали в университет. И никто не сказал — наверно, не обратили внимания. «Не знаю, майор, не видел, девочки с ними не было». Так, что ли? А как же опрокинутые столы в лаборатории? Кровь? Наверняка была кровь на полу — там, где…
Неужели Форестер успел все прибрать прежде, чем…
— Что значит «нет»? — удивился майор. — Девочка была с вами в машине. Когда вас подобрал Форестер, вы были без машины и без девочки. Машину нашли в полутора милях. Послушайте, Флетчер, пошевелите мозгами и жене своей скажите, чтобы вспомнила, это вам зачтется. Лес мы все равно осмотрим на всем участке, мы найдем, не сомневаетесь, давайте лучше сразу…
— Майор, — неожиданно подала голос Памела. — Вы действительно думаете, что я могла убить собственную дочь и закопать… в лесу?
— Собственную дочь, говорите вы? Элен не была вам дочерью. Наверно, в этом проблема.
— Офицер, — твердо сказала Памела, — вы не имеете права так говорить!
— О'кей, — кивнул майор. — Мы, собственно, ищем девочку. Скажите, где она — надеюсь, живая и здоровая, — и можете быть свободны. Итак?
— Мы не знаем.
— Не знаете? — поднял брови полицейский. — Девочка была в машине с вами, так? Когда Форестер вас забрал, вы были без машины и без девочки, верно?..
Сколько это продолжалось? Себастьян не знал, внутреннее ощущение времени подсказывало, что допрос продолжался не меньше пяти или шести часов, но тогда он должен был бы проголодаться, его и Памелу мучила бы жажда, но ничего подобного не происходило, и даже сейчас, когда они вернулись домой, он совсем не хотел есть, пить не хотел тоже, и Памела отправилась в ванную, даже не посмотрев в сторону холодильника, значит, на самом деле в полиции их продержали недолго, даже вечер еще не наступил…
— Не знаю, — повторял Себастьян в ответ на любой вопрос майора, а Памела молчала.
— О'кей, — сказал майор. — Прямых улик против вас нет, хотя даже слепому ясно… Можете отправляться домой. Домой, в Хадсон, Третья улица, двадцать восемь, никуда больше. Собственно, вас отвезут. Из квартиры не выходите, иначе…
— Моя машина… — пробормотал Себастьян.
— Ах да, — кивнул полицейский. — Машина на нашей стоянке, возможно, когда-нибудь вы ее заберете. И ваши мобильные телефоны.
— Телефоны?
— Мы их нашли, — сообщил майор. — Оба. Под железнодорожной насыпью в десяти милях от Хадсона. Видимо, вы их выбросили из поезда. Аппараты, конечно, повредились при ударе, но у полиции нет средств, чтобы ремонтировать чужие телефоны. Я последний раз вас обоих спрашиваю: где девочка?
Себастьян молчал.
— Идите, — вздохнул полицейский. — Подпишите показания и — вон отсюда! Имейте в виду — не вздумайте сматываться из Хадсона.
— Мы поняли, офицер, — сказал Себастьян.
Понял он только одно: следов борьбы полиция в лаборатории не обнаружила. Почему? У Форестера не было времени отвести их наверх, вернуться и все тщательно прибрать до появления полиции. И куда, черт возьми, делся сам Форестер?
За домом, наверно, следят. Где-нибудь под деревом на противоположной стороне улицы…
Себастьян подошел к окну, демонстративно встал так, чтобы его могли видеть, и сразу пожалел о своей выходке: три человека, стоявшие на тротуаре за низким заборчиком, повернулись к нему и нацелили свои фотоаппараты, кто-то закричал, и из-за угла появились еще двое, один нес на плече телекамеру, второй что-то говорил в микрофон. Себастьян отступил в глубину комнаты. Черт, как он не подумал, конечно, репортеры со всего штата дежурят перед домом, ожидая, что он появится…
Теперь уж точно им не выйти. Майор может быть спокоен, полиция может не тратиться на наружное наблюдение, журналисты сделают за полицейских агентов всю работу.
Зазвонил телефон. Номер был незнакомым, и Себастьян решил не поднимать трубку: скорее всего, какой-нибудь настырный журналист нашел их фамилию в телефонной книге…
Телефон перестал звонить и через несколько секунд начал заливаться опять, номер на дисплее оставался тем же, это был не местный номер, звонили из Пенсильвании. Что ж, там тоже есть журналисты, не менее настырные, чем здесь.
Когда телефон зазвонил в третий раз, а Памела крикнула из ванной «Басс, ты поднимешь трубку или нет?», он решил все-таки ответить — если журналист, то послать его подальше, вот и все.
— Себастьян? — произнес неуверенный мужской голос.
