Мариэтта Шагинян - Месс-менд. — Лори Лэн, металлист.
Непримиримо тогда в литературе противостояли друг другу «бытовики» и «условники», формалисты. Одни объявляли основным все повседневно-жизненное — «нутро, быт, почву»; другие на первое место выдвигали форму — «беспредметный мир приема, трюка, фокуса», условно-авантюрного сюжета. Об этом размышлял в своих «Дневниках писателя» Андрей Белый (журнал «Россия», 1924 год, № 2). Об этом писала Мариэтта Шагинян, включившись в дискуссию рядом статей, вошедших затем в состав ее книги «Литературный дневник» (1923 год). «Два молодых писателя спорили между собой о том, что брать материалом искусства — условность или быт... спор их заставил меня задуматься» — так начиналась одна из этих статей. Анализируя поставленную здесь творческую проблему, писательница убежденно отстаивала главное — неразделимую связь искусства с исторической реальностью. Истинно художественное произведение, какие бы «условные» формы оно ни обретало, всегда корнями своими уходит в толщу жизни. Нельзя превращать «условность» в прием, потому что «произвольная, ничем не вызванная условность — приведет к беспочвенности и бесстильности», — утверждала Мариэтта Шагинян. Да, основа всякого искусства — сама жизнь, «натура». И потому, как бы ни была причудлива, фантастична избранная художником форма, его произведение говорит хотя бы и «косвенными способами», но всегда «о современном, о выношенном и рожденном своей эпохой». Об этом и шла речь в статье писательницы «Условность и быт», опубликованной петроградской газетой «Жизнь искусства» (1922 год, № 11). А ранее с тех же самых позиций высоко оценила она талантливую «новизну «Серапионовых братьев», определив в статье, целиком им посвященной («Жизнь искусства», ноябрь, 1921 год), все значение их творческих исканий: «Они храбро вступают во владение новыми формами жизни; делают современность содержанием искусства; они оформляют для нас текучую прыгающую злободневность, даруя ей „лик и число”». В молодых своих соратниках Мариэтта Шагинян увидела подлинных художников, в полный голос заговоривших о своем времени, «о революционном быте», «о новом мироощущении» людей. В статье «Серапионовы братья» отчетливо проявилась идейно-эстетическая позиция самой писательницы: вопреки «условникам», формалистам, отрывавшимся от действительности, и «бытовикам», заземлявшим жизненные процессы, М. Шагинян требовала познавать и воплощать реальность в художественных образах не обедненной, а во всем богатстве новых исторических ее форм, в движении и непрестанном обновлении.
Полемика эта оказалась продолженной в романе «Месс-менд, или Янки в Петрограде». Обратившись к подчеркнуто условной форме «авантюрно-фантастического романа, даже «романа-сказки», — по определению самого автора, — М. Шагинян создает остросовременное, политическое произведение: написанный с революционным задором, весело, изобретательно — первый в нашей литературе антифашистский роман.
В «Месс-менд» могучее единство рабочих противостоит международному заговору фашистов, готовых развязать новую чудовищную войну против Советской страны. Две группы героев, два классовых лагеря противопоставлены Мариэттой Шагинян. Старый, эксплуататорский мир она рисует с остротой сатирического гротеска. Мир этот бесчеловечен и страшен, а фашисты, как наиболее полное его выражение, представлены в виде кучки вырождающихся злодеев. Их главарь Грегорио Чиче болен таинственной болезнью — он из человека деформируется в зверя. Но такова судьба реакции в целом, она в своем развитии выпадает из человеческого общества, утверждает писательница.
Новый мир — рабочих, осознавших свою коллективную созидательную мощь, — М. Шагинян рисует, прибегая к веселой, яркой, романтической фантастике. Рабочие — это творцы вещей, а следовательно, всего материального окружения человека. «Подумайте-ка, — восклицает главный герой романа, рабочий Мик Тингсмастер, — никому еще не пришло в голову, что мы сильнее всех, богаче всех, веселее всех: дома городов, мебель домов, одежду людей, печатную книгу, утварь, оружие, инструменты, корабли, пушки, сосиски, пиво, пирожное, сапоги, железнодорожные рельсы — делаем мы и никто другой. Стоит нам опустить руки — и вещи исчезнут, станут антикварной редкостью...» Но этого мало, считает автор романа, рабочие не просто труженики, но и созидатели жизни. Они приносят с собой в мир дух творчества, оптимизма, жизнеутверждения. Потому-то герои «Месс-менд» — простецкие рабочие ребята — предстают в романе умными, благородными, смелыми людьми. Они всегда находчивы и веселы, быстры на выдумку и уверены в победе над заговорщиками из лагеря реакции. Таковы Мик Тингсмастер — «отец вещей», техник-изобретатель Сорроу, рабочие — Лори Лэн, Виллингс, Нэд, Бикс, Том Ван Гоп. С ними-то и связана сказочная линия повествования. Все эти герои наделены особой чудесной силой — властью над вещами. Сделанные руками рабочих, вещи обладают таинственными свойствами, известными только их творцам. И служат не деньгам, а людям труда. Рабочие проходят сквозь стены, пользуются подземными ходами, открывают все запоры, слышат и видят все то, что фашисты пытаются свершить тайно. Фантастика всех этих приключений, однако, лишь романтическая оболочка. В основе реальность: люди труда становятся могущественными, когда объединяют свои разрозненные усилия.
В авантюрно-фантастический роман у М. Шагинян вплетаются элементы романа производственного — пафос созидания вещей — и романа утопического. Главы, посвященные Советскому Союзу, рисуют страну социализма, увиденную глазами Джима Доллара, рабочего — мечтателя, романтика. Это сказочная страна будущего. Здесь уже построена гигантская сеть электростанций и даже изобретен регулятор электроклимата, обеспечивающий высокие урожаи. А кроме того, мирные социалистические города хорошо защищены от нападения с воздуха «электроприемниками колоссальной мощности». Советский профессор из «Университета практической экономии» поясняет американцу Артуру Рокфеллеру сущность этого изобретения: «Мы можем в одно мгновение наэлектризовать все пространство над городом на высоте более чем тысячи метров, что делает нас недоступными для неприятельского воздушного флота. Когда до нас дошли сведения об изобретении французами ядовитого вещества, мы занялись, в свою очередь, техникой. Но цель наша — не нападение, а защита».
Прибегнув к романтико-утопической форме повествования, Мариэтта Шагинян как бы прогнозирует будущее, заглядывает в грядущие десятилетия и высказывает весьма важные догадки о новом типе хозяйствования, присущем социализму. Позднее она разовьет эти мысли на страницах реалистического произведения — «Гидроцентраль». В романе «Месс-менд» один из его персонажей — американец, прибывший из «мира прошлого» в Советский Союз, видит здесь много нового. Это и торжество в экономике «единого метода», соединение в целостный комплекс разных отраслей промышленности. Захватывает его и «симфонизм труда» на производстве. Герои романа — большевики утверждают: «Счастье дают лишь две вещи: созидание и познание». Но в старом мире «те, кто созидал, ничего не знали, а те, кто познавал, ничего не созидали» — это повело к разрыву между мыслью и действием. Разрыв должна устранить новая система хозяйствования: «Мы твердо решили сделать производство познавательным, а познание — производственным». Деловой американец Артур Рокфеллер не может не увлечься «чудесным зрелищем труда» в стране социализма. Невольно вопреки предвзятости своего класса он проникается симпатией к советским людям: «Сердце его сжалось... Вот эту сумасшедшую, удивительную, трижды милую страну должен он помочь разрушить, залить кровью, обесплодить, наводнить врагами... Он знал, что прежней ненависти в нем нет ни капли». Так произошла моральная победа над убежденным противником молодой социалистической страны.
