Александр Косарев - Хроники мёртвого моря
Решив не рисковать понапрасну, он взял с собой всю технологическую укладку, рассчитывая на месте провести необходимые измерения и определиться в дальнейших действиях, при необходимости выйдя по объединённому радиоканалу прямо на Москву.
Через полчаса сборы были завершены и они двинулись в сторону дальнего, вздымающегося чёрной стеной леса. Путь их оказался не так прост и краток, как первоначально рассчитывал Илья. Какое-то время они шли по полузаросшей песчаной дороге, а затем свернули в огромный, длиной в несколько километров овраг.
– Здесь раньше святой источник бил, – поясняла по ходу движения Настёна. Дедушка сказывал, что раньше жил здесь отшельник. Маврон его звали. Была у него избушка, а пить ему было не из чего. Вот и молился он три дня и три ночи, а потом поднял свой посох железный и стукнул им у себя под ноги и забил источник. А уж это потом его святым назвали, когда Маврон уже умер.
– Что же он пересох-то? – поинтересовался Илья, поддерживая таким образом общий разговор.
– Плохой человек в источник плюнул, – отозвалась та, – резво перепрыгивая через упавшее дерево, – вот он и засох.
– Разумно, – устало кивнул Илья. И в самом деле, что зря воду лить, когда тебя не ценят.
Часам к пяти они преодолели невысокий водораздел и вскоре вышли на спускающийся к реке узкий язык древнего елового леса, переломанного в некоторых местах ураганом.
– Вон он лежит, – радостно взмахнула рукой Настя, – видите его? Там, у самого края леса, на поляночке.
– Так там же уже река, – недоверчиво отозвался изрядно запыхавшийся после затяжного подъёма Илья.
– Нет, там он, – упрямо повторила девушка, – я точно помню.
И верно, перебравшись через луговину, Хромов увидел, что в сторону реки выдаётся длинный, низко расположенный полуостров в самом центре которого была заметна большая овальная поляна.
– Что я говорила! – победно улыбнулась девочка, – идёмте скорее.
Длительные тренировки на выносливость дали, наконец, ощутимый результат и Илья явственно почувствовал некоторый прилив сил. Поддёрнув намявший плечи рюкзак, он устремился вслед за удаляющейся вниз по холму Настей. Но по мере приближения к вожделенному месту, Хромов своим намётанным взглядом заметил, что окружающая их растительность стала заметно деградировать. Вначале исчезли относительно крупные деревья, затем кустарники и вскоре даже трава под ногами выродилась в еле заметный мох. Метров же за пять от громадного, будто вдавленного в землю валуна исчез и мох. Только бесплодная покрытая грязной окалиной глина широким кольцом окружала его. Это был столь недобрый признак, что Илья невольно придержал свою юную спутницу за локоток.
– Стой, Настёна, – хрипло выдохнул он, – не торопись так!
Он отвёл девушку метров на двадцать назад, где заодно и оставил на её попечение свой рюкзак.
– Посиди здесь, отдохни, – усадил он её на сухую кочку, – а я пока осмотрюсь.
Не обращая внимания на её недовольное бурчание, майор поспешно вынул компас, и сдвинул стопор стрелки в сторону. Но, вопреки его ожиданиям, стрелка не крутилась беспорядочно и не дёргалась хаотически из стороны в сторону, а вполне предсказуемо указывала на Север. Разочарованно сунув компас в карман, он приблизился к валуну вплотную и, вынув переносной дозиметр, опустился на колени. Прежде всего, он измерил радиоактивность на его поверхности, а попутно осмотрев валун более внимательно. Практически плоская поверхность камня выступала из каменистой земли всего-то сантиметров на десять – пятнадцать, и была на вид будто бы отполирована, как бывает с некоторыми видами кремней, долгое время подвергавшихся воздействию медленно капающей воды. Майор осторожно положил ладонь на бархатистую на ощупь поверхность и ощутил приятную прохладу не успевшего нагреться на скупом северном солнце валуна.
– Обычный камень, – решил он, – просто волею случая оказавшийся в центре мощной геопатогенной зоны. Вот народу и мерещится здесь невесть что.
– Ну, что, – услышал он нетерпеливый голос заскучавшей девчушки, – можно наконец-то подойти? Мне папа всегда разрешал.
Илья поднялся и призывно махнул ей рукой: – Конечно, иди.
Настя легко, будто и не было многокилометрового, изнурительного пути вскочила на ноги и подбежала к камню.
– Ты видишь, какой он замечательный? – коснулась она полированной поверхности. Он очень, очень старый. Чуешь, как в землю врос? Всё знает. Наверное, его волшебники очень давно здесь оставили. Потому он и вещий!
– Ну да, конечно, – недоверчиво хмыкнул Илья. Во-первых, как его сюда доставили, а во-вторых, объясни мне, как же он, по-твоему, вещает?
– Не знаю точно, – пожала плечиками девочка, – но папа говорил, что каждый месяц… да, и что-то там связано с луной, камень этот показывает знамение и в этот день каждый просящий может узнать свою судьбу. Вот видишь, – обвела она вокруг рукой, – как всё вокруг истоптано. Все местные сюда приходят, стараются узнать своё будущее. Только никто не знает когда наступит его день, когда его личная судьба будет решаться.
– Так сегодня же полнолуние, – оперативно сверившись с электронным справочником, сообразил Илья. Выходит, – сказал он уже вслух, – что, судя по моему калькулятору, сегодня и есть тот самый день, когда мы с тобой сможем узнать что-то про себя.
– Нет, – отрицательно помотала головой Настя, – сегодня только про вас может быть рассказ. Камень меня помнит, я ему не интересна, да и маленькая ещё. А вот вы совсем иное дело. Он вас точно проверит со всех сторон и даст знак.
При этих словах она так потешно подняла палец вверх и насупила выцветшие брови, что Хромов невольно рассмеялся.
– Ладно тебе страху на меня нагонять, – обнял он её за худенькие плечи, пойдём лучше чайку соорудим, а то у меня ещё один батончик завалялся, и надо его съесть, чтобы он не пропал.
Развести костёр вблизи валуна было не из чего, и они вернулись к еловому бору. Перевалив через полосу кустарника Хромов сразу понял, что именно в этом месте и останавливались на отдых деревенские паломники. Несколько полузаросших кострищ, кучки сухого лапника и остатки мусора указывали на это со всей очевидностью. Метрах в двадцати от этого места обнаружился и крохотный родничок, около которого они решили посидеть в ожидании сумерек.
Устройство лагеря, заготовка дров и приготовление немудрёной пищи заняло у них довольно много времени, поскольку они не столько делали дело, сколько спорили о вероятности предсказания собственных судеб. Илье плохо давались столь отвлечённые от материальной конкретике споры, но он со странным и даже в чём-то тревожным удовольствием слушал рассуждения своей юной спутницы.
