Павел Амнуэль - Что там, за дверью?
Лоусон остановил машину у обочины, обернулся и, не мигая, смотрел на превращения, которые все ускорялись, «зоны молчания» становились все короче, Элен и рыжеволосая женщина мелькали перед глазами, будто колесико стробоскопа ускоряло свое вращение, Памела отодвинулась от девочки и дергала ручку двери, но замок был блокирован, и у Памелы ничего не получалось.
Реклама кончилась, призывы покупать освежающую зубную пасту «Корелл» сменились фанфарами, а потом голос журналиста, будто его и не прерывали на рекламную паузу, вскричал:
«Подумать только, бить трехлетнюю девочку! Беззащитное создание! Но вы все же обратились в полицию?»
«Это мой долг, — твердо сказала миссис Бакли. — Но семейка скрылась в неизвестном направлении. Девочку они увезли с собой…»
«Можно ли назвать это похищением?»
«В полиции так и квалифицируют! Объявлен федеральный розыск, и они, конечно, не скроются от правосудия, но больше всего меня беспокоит, как бы эта парочка не сделала чего-нибудь с бедной девочкой… Я надеюсь, что ваши радиослушатели…»
«Да, конечно! Господа, слушайте внимательно! Если вы увидите или услышите что-то, позволяющее пролить свет и найти… Полиция и органы опеки ищут девочку трех лет, со светлыми волосами, заплетенными в две косички, глаза карие, лицо чуть удлиненное, откликается на имя Элен, одета в…»
«Не надо, — перебила миссис Бакли, — они могли ее переодеть, вы только запутаете людей…»
«Да, верно. С девочкой двое взрослых…»
Памела справилась, наконец, с непокорной дверцей и вывалилась из машины, а Себастьян не мог не только пошевелиться, но и думать не мог тоже, вообще ничего не мог, только смотреть — похоже, и Лоусон находился в таком же состоянии, оба были загипнотизированы мельканием изображений, сменой фигур, частота совпадала, должно быть, с какими-то внутренними ритмами организма, так мелькание цветов на экране телевизора доводит некоторых людей до тяжелых приступов, в том числе эпилептических, Себастьян чувствовал, что ноги у него становятся ватными, голова — тяжелой, а пальцы вцепились в спинку кресла с такой силой, что фаланги готовы были сломаться от мышечного напряжения.
Все кончилось в тот момент, когда Себастьян начал терять сознание, и перед глазами вместо сменявших друг друга Элен и рыжеволосой женщины возникли и начали расплываться разноцветные круги — быстрее и быстрее, и быстрее…
Все.
— Папа, — сказала Элен, — что с мамой? Маме плохо?
Себастьян открыл глаза и встретился взглядом с девочкой. Взгляд был беспокойным. Обычная девочка. Обычная.
По радио передавали музыку. Лоусона за рулем не было.
— Сейчас, — пробормотал Себастьян, — сейчас, дорогая. Наверно, маму укачало, мы ехали слишком быстро.
Он вышел из машины и увидел Лоусона — детектив стоял, согнувшись, на обочине спиной к шоссе. Памела сидела в сухой траве, прижав ноги к подбородку. Себастьян сбежал с насыпи, к брюкам сразу прицепились десятки приставучих колючек, он подошел к жене, присел рядом, обнял за плечи, она вся дрожала, и голос дрожал от напряжения, когда она спросила:
— Это… Это теперь всегда так будет?
— Не знаю, — признался Себастьян. — Пока все закончилось. Успокойся.
— Закончилось? — с горечью сказала Памела. — Кто там, в машине? Кто остался? Эта женщина?
— Элен. Наша Элен. Ей нужна ты, она спрашивает тебя, вставай, надо ехать.
Памела тяжело поднялась, опираясь на его руку, и они пошли к дороге. Притормозила красная «хонда», и из окна выглянула дородная женщина средних лет.
— Вам нужна помощь? — прокричала она визгливым неприятным голосом.
— Нет, спасибо, — сказал Себастьян.
— Как знаете, — сказала женщина, и «хонда» умчалась.
Лоусон, будто ничего не произошло, сидел на водительском месте, руки на рулевом колесе, нетерпение во взгляде — чего, мол, вы ждете, надо ехать, садитесь скорее.
— Я сяду рядом с Элен, — предложил Себастьян Памеле, — а ты на переднее сиденье.
Не отвечая, Памела открыла переднюю дверцу. Себастьян опустился на сиденье рядом с девочкой, и Элен сразу прижалась к нему, Себастьян обнял дочь, спросил:
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Я пить хочу, — заявила Элен.
Себастьян налил кока-колу в одноразовый стаканчик, и Элен пила маленькими глоточками, она так любила, это была обычная Элен, к которой он привык, она или совсем уже забыла о том, что происходило минуту назад, или вовсе этого не помнила.
Лоусон тем временем свернул с шоссе на двухрядную дорогу, Себастьяну показался странным выбор маршрута, но спрашивать детектива не было никакого желания: в конце концов, все пути вели в Нью-Йорк.
— Дорогая, — сказал Себастьян тихо, — ты спала, тебе, наверно, что-нибудь снилось?
— Я не спала, — покачала головой девочка. — Мы с Элен играли в прятки.
— С… кем?
— С Элен, — спокойно повторила девочка. — Она сказала мне, что это нечестно. Почему? Я же не нарочно.
— Дорогая, — сказал Себастьян, — иногда ты говоришь очень непонятно. Тебе кажется, что я понимаю, а я… Ты играла в прятки с Элен?
— Ну, я же сказала…
— Элен — это кто?
— Ты не знаешь? — удивилась девочка. — Элен — моя подружка. Только она взрослая. Так придумалось.
— А… Ты хочешь сказать, что это твоя фантазия? На самом деле нет никакой взрослой Элен?
— Есть, конечно! Как ты не понимаешь, папа? И Микки есть, и Большой Зеленый Годзилла…
— Кто? — вырвалось у Себастьяна.
— Ну, папа! Годзилла — это такое зеленое страшилище, большое, но доброе, я точно знаю, потому что…
Элен замолчала, глядя на темное пятнышко на спинке — переднего сиденья. Себастьян подумал, что сейчас большое доброе зеленое страшилище может оказаться рядом с ним, и ничего он с этим не поделает, и как это физически возможно, если Годзилла — судя по словам Элен — гораздо больше девочки, есть же закон сохранения массы или энергии, или еще чего-то, не может такого быть, невозможно, не надо, не надо, пожалуйста…
Ничего и не происходило — Элен сосредоточенно смотрела то ли перед собой, то ли внутрь себя, Памела, если и слышала их диалог, не обернулась и делала вид, что ничто, происходящее на заднем сиденье, ее не интересует, а Лоусон свернул еще раз, въехал на сонную улицу небольшого городка, где редкие машины ехали навстречу так медленно, будто участвовали в съемках фильма о ленивых водителях. Себастьян опять подумал о том, что Лоусон выбирает странные дороги… Он разглядел впереди стандартное серое двухэтажное здание с надписью…
— Лоусон, — резко сказал он. — Остановите, пожалуйста.
Машина продолжала двигаться, детектив даже немного прибавил скорость.
