Филип Фармер - Чужое принуждение
Мысль эта была невыносимой, и он сразу же отбросил ее. Словно читая его мысли, капитан произнес:
– Не рассчитывайте, что моя дочь сможет вас услышать. Каюта далеко отсюда, к тому же она слушает оперу.
У Галерса отлегло от сердца. Теперь оставалось только побеспокоиться о том, как выпутаться живым из создавшегося положения. Ну и отлично!
Они вошли в лабораторию. Эверлейк прикрыл дверь. Марк продолжал идти, пока на его пути не оказался стоящий в центре помещения стол. Здесь он, не спрашивая разрешения, медленно повернулся к капитану лицом. У того это не вызвало возражений.
– По-моему, применение оружия противоречит принципам вашей религии, – спокойно произнес Галерс, указывая на дуло многозарядного пистолета.
Будто легкая рябь пробежала по лицу капитана.
– Я выбрал меньшее из двух зол. И, если мне придется убить, чтобы предотвратить еще больший грех, то я убью.
– Вот уж не знал, что существует больший грех, чем убийство, – на удивление твердым голосом сказал Марк.
– Существует. И пусть мне по всей тяжести воздастся в следующей жизни, но я не позволю запятнать себя в этом.
– Значит, это вы убили Джинаса? И Клакстона?
Капитан кивнул.
– Так же, как и вынужден буду убить вас.
Впервые в его голосе появился хоть какой-то намек на эмоции.
– Великий боже, у меня нет выбора!
– Почему нет? Теперь уже никого не сажают на электрический стул. Вас поместят в больницу, вылечат и выпустят.
– Моя болезнь неизлечима. И – клянусь вам, что все, что я совершил, было сделано ради Дебби, – ее тоже нельзя вылечить!
Кровь отлила от лица Галерса. Чтобы не закачаться, он оперся руками о стол.
– Что вы хотите этим сказать?
Лицо капитана снова стало бесстрастным.
– Я не намерен открывать вам что-либо еще. Если вы, благодаря какой-то непостижимой случайности, спасетесь, то принесете мне огромный вред. Разумеется, я опровергну то, что уже сказал вам, но отрицать остальное не смогу.
Галерс протянул руку к автодиагносту, в котором до сих пор находилась принесенная бутылочка.
– Полагаю, анализ пробы покажет то, что искал Джинас?
На какое-то мгновение на губах капитана появилась улыбка.
– Для того я и привел вас сюда, чтобы вы своими собственными руками вынули эту бутылку, избавив меня от необходимости оставлять на ней отпечатки своих пальцев. Возьмите ее, вылейте содержимое в отлив, а затем уберите из машины отпечатанный анализ.
Галерс медленно и неохотно взял бутылочку.
– А что все-таки показал бы анализ? – спросил он, не оборачиваясь.
– Скорее всего, ничего. Или, может быть... Делайте то, что я вам велел!
Марк хотел быстро развернуться и швырнуть бутылочку в лицо капитану, но пришедшая в голову мысль удержала его от этого – такой поступок только ускорит неизбежное, а умирать ему определенно не хотелось.
После того, как он разделался с бутылкой, капитан взмахом пистолета указал ему на дверь. Очевидно, он должен будет идти впереди Эверлейка. Куда – об этом нетрудно было догадаться.
– Послушайте, капитан, – сказал Галерс. – Бросайте это дело. Пока что вам удавалось выходить сухим из воды. Ну, уберете еще нескольких. А ваша вера запрещает вам...
– Моя вера запрещает мне многое. – В голосе Эверлейка появились сердитые интонации. – Но наступает время, когда не приходится больше полагаться только на свою совесть. Нужно выбирать из двух грехов. Я свой выбор сделал, и ничто ни на Небесах, ни в Преисподней не свернет меня с избранного пути!
Галерс понял, что это конец.
То, что в устах другого человека могло быть просто бахвальством, в устах капитана было грустной констатацией факта.
Пожав плечами, он двинулся вперед, чтобы пройти мимо Эверлейка, и в тот же момент дверь лаборатории распахнулась.
На пороге стояла Дебби.
– Отец, я слышала голоса...
Увидев Марка, девушка остановилась, как вкопанная.
– Меня удивило, что мы не ушли в город, – более спокойно произнесла она.
– Возвращайся в свою каюту! – резко приказал Эверлейк. – И забудь то, что ты здесь видела!
Галерс сделал шаг в сторону, чтобы она смогла заметить наведенное на него оружие. Не обращая внимания на Марка, Дебби подошла к отцу.
– Вернись, Дебби! Ты не осознаешь своих действий! – повысил голос капитан и, взмахнув в сторону Марка пистолетом, добавил: – Не пытайтесь бежать, Галерс! Я буду стрелять, предупреждаю!
По-прежнему не обращая внимания на происходящее вокруг, девушка, как лунатик, приближалась к отцу, не сводя с него глаз. Эверлейк медленно отступал, пока не наткнулся на стол. В глазах его мелькнуло отчаяние. Дочь подошла к нему вплотную.
– Отец, разве ты мог бы убить? Мог бы?
– Прекрати это, Дебби! – вскричал капитан. – Ты не понимаешь, что делаешь со мной!
Неожиданно он вскинул руку, словно защищаясь от удара. Дебби посмотрела на него понимающе, но вдруг вскрикнула, словно от боли. Они неотрывно глядели друг на друга, тяжело дыша. Черты их лиц начали смягчаться. Марк видел, как губы Дебби вспухли от внезапного прилива крови, грудь поднялась...
Эверлейк тихо застонал.
– Нет... нет...
Он выронил пистолет и обнял девушку.
У Галерса хватило присутствия духа метнуться вперед и подхватить пистолет. Ткнув дулом капитана в ребра, он громко произнес:
– Эверлейк, мне непонятно, что здесь происходит, но я бы советовал прекратить это прямо сейчас.
Отец и дочь не обращали на него ни малейшего внимания. Он повторил свое распоряжение. Никакой реакции. Тогда, схватив пистолет за дуло, Галерс ударил капитана рукояткой по голове. Эверлейк, даже не вскрикнув, грузно опустился на пол. Вместе с ним скользнула вниз прижавшаяся к нему девушка.
Оторвав ее от капитана, Галерс, не в силах сдерживать испытываемое им отвращение, отшвырнул Дебби к стене. Затем склонился над ее отцом, чтобы осмотреть рану на голове, но тут же был вынужден выпрямиться, чтобы еще раз отпихнуть девушку. Поняв, что она не остановится, что ее будто подгоняет что-то изнутри, он повалил ее на пол и попытался связать подвернувшимся под руку кабелем от датчика автодиагноста. Дебби отчаянно царапалась и кусалась, и ему пришлось ударить ее по затылку ладонью, а затем нанести удар коленом под подбородок. Она упала на четвереньки и, прежде чем успела подняться, была туго связана. Отдышавшись, Галерс связал и капитана, уже начавшего приходить в себя.
Казалось, какая-то внутренняя сила старается вырваться из Эверлейка наружу, прорвать его плоть, словно чрезмерно раздутый воздушный шар. Глаза капитана выкатились, рот широко открылся, спина изогнулась дугой...
– Ради всего святого, Галерс, – хватая воздух ртом, взмолился он, – выпустите меня! Я не перенесу этого! Какой стыд!
