Людмила Стрельникова - Феномен режиссера Филина
Я слушал его сосредоточенно, но ответить не мог.
– Это слишком сложно. На твои вопросы могла бы дать ответ только наука, но, кажется, пока она подобными вопросами не занимается. Это относится к части психологии, а психология человека, на мой взгляд – белое пятно. И ты своим экспериментом мало что прояснишь и вряд ли сделаешь явным даже тысячную часть этого пятна. Сколько шишек получил ты на свою голову! Я считаю – пора остановиться.
– Не уговаривай, – холодно ответил Феликс, и глаза его засверкали решимостью. – Я свою чашу выпью до дна.
На следующее утро не успели мы встать с кровати, как нам позвонили. Схватив на всякий случай увесистую пепельницу, я подошёл к двери и грозно бросил:
– Кто?
Снаружи ответил хрипловатый мужской голос:
– Телеграмма.
Я приоткрыл дверь, насколько позволяла цепочка, и посмотрел в щель. Мужичок был мал ростом и выглядел довольно безобидно, но я дверь настежь распахивать не стал.
– Давай.
– Распишитесь. – Заодно в щель мужичок сунул и бумагу, на которой я должен был расписаться за получение телеграммы.
Я поставил свой росчерк, одним глазом косясь в бумагу, вторым следя за ним, но он вёл себя обыденно.
Вернувшись в спальню, я прочёл:
«Феликс, срочно вышли тысячу рублей, подробности письмом. – Анна».
Это была сестра Феликса.
Я проверил телеграмму, действительно ли она отправлена из города, в котором та жила. Телеграмма подтверждала её местожительство.
– Откуда Анна узнала, что ты у меня?
– Я сообщил ей, что собираюсь два месяца жить по твоему адресу.
– Может, отсрочим высылку денег? Некстати это всё.
Феликс отрицающе покачал головой.
– Срочно. Ты же сам прочёл.
Он встал с кровати, оделся. Часов в девять мы отправились в сберкассу снять с книжки Филина нужную сумму, так как при себе таких денег он не держал.
Сберкасса только открылась, перед окошками контролёра и кассира толпился народ. Однако я сразу заметил подозрительного типа, который пристроился сзади Феликса, хотя в очереди у него была возможность встать впереди, потому что Феликс задержался за столиком, оформляя ордер.
Я встал в стороне и откровенно уставился на него, но тот был так поглощён ордером, который держал в руках Феликс, что меня просто не заметил. Он буквально прилип к спине Филина, заглядывая через плечо. Это ему удавалось легко, так как он оказался на голову выше.
Получив деньги, Феликс бросил их в портфель и, не оглядываясь, пошёл к выходу. Мужчина последовал за ним, даже не обратившись к кассирше, которая вперила в него выжидающий взгляд. Он собирался было в дверях нагнать Феликса, но я, грубо оттолкнув его, выскочил вслед за другом.
– Держи крепче портфель, – прошептал я, когда мы с ним поравнялись. – За нами следят.
Я шёл так, что портфель оказался между нами.
– Ничего, до почты недалеко, – успокоил меня Феликс-Дойдём.
Не успели мы пройти сорока метров, как навстречу вышли трое крепких парней, физиономии которых не предвещали ничего хорошего и вызвали вибрацию в моём сердце.
– Перейдём на другую сторону, – не разжимая губ, сквозь зубы процедил я.
Феликс не успел ответить. Я увидел, как парень, шедший в центре группы, посмотрел на кого-то за нашими спинами, кивнул ему, и в тот же момент я почувствовал сильный удар в челюсть, от которого мир из светлого превратился в чёрный, и я тут же рухнул на землю. Потерял я сознание ненадолго, потому что вокруг нас не успела собраться толпа. Над нами стояли только двое растерянных прохожих. Народу в эту пору на улице было мало.
– Беги, звони в милицию, – говорил один другому.
– Нет, «скорую» надо, – возражал второй.
– А может, лучше преступников догнать? «Скорая» и милиция успеются, – сомневался первый. – Увидев, что я очнулся, он воскликнул радостно. – Нет, этому «скорая» не нужна, сам очухался.
Я пошарил глазами вокруг и обнаружил Феликса, лежащего чуть в стороне. Он, видимо, получил несколько ударов, так как был крепче меня, и одним ударом его не сшибёшь. Изо рта у него сочилась кровь – один удар нанесли прямо в лицо, разбив губы.
Неприятное тошнотворное чувство застряло где-то внутри. Я поднялся, подошёл к Феликсу и, с трудом присев, приподнял его голову.
– Феликс! – позвал я и подул в сомкнутые веки. Он открыл глаза.
– И этот жив, – обрадовался первый. – Значит, «скорая» отпадает.
– Милиция тоже, – сказал второй. Феликс поднялся, я поддержал его. – Они теперь и сами заявят в милицию, – продолжил второй. – Пошли, а то в свидетели запишут, а мне некогда.
Публика в количестве трёх человек, не желающая попасть в свидетели, моментально рассеялась. Мы остались одни.
– Придётся снять вторую тысячу, – припухшими губами произнёс Феликс. – Не донесли до почты.
Мне было всё равно, я знал, что его не переубедить, и молча поплёлся вслед за ним.
Когда голова Феликса с разбитыми губами вновь возникла перед контролёром, она испуганно вскинула брови, но ничего не спросила и передала документы кассирше на выдачу.
На этот раз он откровенно раскрыл портфель, сделав вид, что кладёт деньги в него, а сам незаметно сунул их во внутренний карман пиджака. Портфель понёс я для отвода глаз.
Чтобы более обезопасить наш путь до почты, сразу же возле сберкассы мы остановили такси. Ехать пришлось три квартала. На преодоление подобного расстояния ушло меньше пяти минут.
– Подъезжайте прямо к главному входу, – попросил я водителя.
– Там остановка запрещена, – недовольно ответил он и, развернув машину, остановил в стороне.
Феликс сунул ему рубль, открыл дверцу и… исчез.
Я буквально раскрыл рот от изумления. Никогда мне не приходилось наблюдать, чтобы люди в центре города, на асфальтированной дороге исчезали, как по мановению волшебной палочки. Какое-то мгновенье я сидел, остолбенев. Внезапное исчезновение друга казалось мне непостижимым.
– Чего сидишь? Вытряхивайся, – привёл меня в чувство грубый голос водителя.
– К-куда он пропал? – пролепетал я непослушными губами.
Шофёр взглянул на меня безразлично и, то ли не понял, то ли не захотел понимать, грубо повторил:
– Не задерживай, время – деньги.
Я вышел.
Машина рванула, и тут на сером асфальте я увидел зияющее чернотой отверстие канализационного колодца. Крышка люка лежала рядом. Мне некогда было задумываться, случайное ли это совпадение, что люк оказался открытым, и машина остановилась именно рядом с ним, или это заранее запланировано.
Я бросился к чёрному отверстию и склонился над ним, вглядываясь во мрак. Редкие прохожие не обращали на меня внимания, никто не заметил происшедшего.
Где-то внизу журчала вода, но после яркого дневного света рассмотреть, что происходит на дне, оказалось невозможным. Я окликнул Феликса, никто не отозвался. Оставив пустой портфель на крышке люка, я полез вниз по скобам, заделанным в стене.
