Андрей Бондаренко - Чёрный помидор
— Так излагай, не стесняйся.
— Тут один хороший человек хочет тебе заказ сделать. Обратился ко мне за рекомендацией.
— Точно — хороший? — въедливо уточнил Артём.
— По крайней мере, лет пять-шесть назад был таковым, — слегка притормозил Рыжий. — Когда мы с ним вместе служили в одной славной Конторе.
— В ФСБ?
— Так точно. Хотя, как я помню, «грушники» к нам всегда относились настороженно…
— Ладно, старина, не ворчи. Проехали…. Расскажи-ка чуток про своего протеже. Кто он? Что он? Чем сейчас занимается?
— Михаил Абрамович Михельсон. Возглавляет «Службу безопасности» строительной корпорации «СМУ-Сигма».
— Нормальный вариант, — одобрительно присвистнул Мисти. — Известная компания, на слуху. Значит, денежная.
— Это точно, — понимающе хохотнул Рыжий. — Натуральные лощёные буржуины. Бабки лопатами гребут. И, что характерно, совковыми…. Значит, встретишься с Абрамычем? Переговоришь?
— Не вопрос.
— А сегодня сможешь? У них там (Абрамыч с напарником будет), что-то горящее…
— Извини, брат, но сегодня не получится. Никак. Только завтра. В девять вечера. В «Капитанах». За тем столиком, за которым мы с тобой в прошлый раз «тёрли». Пароль-отзыв прежние. И, пожалуйста, без всяких пафосных глупостей. По-тихому всё должно быть. Без автомобильных кортежей и охранников-мордоворотов, я имею в виду. Скромность, она украшает человека. Любого. Хоть богатого, хоть бедного.
— Всё понял. Передам.
— Бывай, Рыжий.
— Покедова, Мисти. «Зенит» — чемпион!
— Без вопросов…
— Горит у них, видите ли, — отключив мобильник, принялся незлобиво ворчать Артём. — Сегодня, понимаешь. Хрена лысого вам всем. Дела у меня сегодня образовались. Важные-важные. Важней, просто-напросто, не бывает. А ещё и очень приятные. Очень-очень-очень…. И завтра, возможно, они продолжатся. Если, понятное дело, строгое и вредное начальство выпишет моей Кристи отгул…
Пожилой шаман — высокий, плечистый, облачённый в длинный тёмно-бордовый малахай, щедро расшитый разноцветным бисером и украшенный многочисленными разнообразными монетами, — неторопливо брёл по «железному лабиринту».
Что это такое — «железный лабиринт»?
Обыкновенный лабиринт — очень обширный и запутанный.
Впрочем, не совсем обыкновенный, а выстроенный — несколько веков тому назад — исчезнувшим ныне народом «чудь». То бишь, сложенный из разнообразных железных руд, в состав которых входили (и входят), следующие горные минералы: магнитный железняк, красный железняк, бурый железняк и шпатовый железняк.
Итак, пожилой алтайский шаман, опираясь на массивный чёрный посох, неторопливо брёл по «чудскому железному лабиринту» и негромко бормотал под нос:
— Зачастили, что-то, мои друзья «параллельные». Зачастили, однако. Помоги в том. Помоги в этом. Приставучие такие, однако, слов не хватает. Дай, понимаешь, ложку. Да и бочку со сладким мёдом прикатить не забудь, однако. Совсем обнаглели…. Впрочем, однако, помогу. Глядишь, и пригодится когда-нибудь. Мол, долг, как известно, он платежом красен, однако…
Глава пятая. Игра началась
В Купчино (это такой неформальный район Санкт-Петербурга), насчитывалось шесть приметных и общеизвестных достопримечательностей. Первая — бронзовый (вроде бы), памятник бравому солдату Швейку с ярко-начищенным — до зеркального блеска — носом. Мол, если хорошенько потереть пальцами этот самый нос, то денег — обязательно и всенепременно — прибудет. Вот, все, кому только не лень, и тёрли…. Вторая — знаменитый питерский певец и музыкант Билли Новик, который изредка — по старой памяти — наведывался в места, где прошли его детские и юношеские годы. Третья — известный писатель-фантаст Сергей Хрусталёв. Четвёртая — легендарный «мент в законе» Павел Сомов, некогда возглавлявший Фрунзенское РУВД. Пятая — Пашкина жена-красавица Александра Сомова, главный редактор газеты «Новейшие новости». И, наконец, шестая — пивной бар «Два капитана».
Почему, интересуетесь, только шесть? Ведь, по аналогии с «семью чудесами Света», должно быть семь? А их и было — семь. Ровно семь купчинских достопримечательностей. Просто Мисти был плотно-плотно законспирирован и в общенародном признании не нуждался. Ну, ни капельки. Мистификатор — профессия особая, нестандартная и специфичная, чуждая широкой публичности…
Впрочем, вернёмся к пивному бару, в интерьере которого, несмотря на «капитанское» название, ничего морского — ровным счётом — не наблюдалось: стены, наспех обшитые неряшливым бело-красным пластиком, обшарпанные квадратные столики, разномастные убогие стулья, заплёванный грязный пол, мрачные официанты в скучных тёмно-коричневых костюмах. Единственным светлым пятном заведения неизменно выступала телевизионная плазменная панель — полтора метра на метр.
Тогда почему — «Два капитана»? Всё очень просто, обыденно и где-то даже банально. Учредителей у бара было ровно два. Один — до выхода в отставку по плановому сокращению штатов — трудился капитаном в ГРУ. Второй — в капитанском же звании — «тянул лямку» в ФСБ. Ничего хитрого и необычного, если вдуматься…
Но главное заключалось совсем в другом. Кабачок, действительно, являлся заведением, отнюдь, непростым. Спецслужбы и прочие несимпатичные организации — по негласному секретному соглашению — никогда не устанавливали здесь никакого записывающего и подслушивающего оборудования. Более того, «Два капитана» никогда не попадали даже в полицейские сводки и профильные отчёты, будто бы этого бара, и вовсе, не существовало в природе. Совсем не существовало. Никогда…
В «Капитанах» «фээсбешники» — вопреки всем строгим должностным инструкциям, уложениям и правилам — могли свободно общаться с «грушниками». А супер-секретные агенты американского ЦРУ, не ставя о том в известность руководство, болтать — о чём угодно — с коварными и любопытными российскими журналистками.
Артём, загримированный на этот раз в стиле «а-ля среднестатистический украинский гастарбайтер с вислыми запорожскими усами», купил у стойки литровый бокал «Невского» и целлофановый пакетик с вяленой «Золотой рыбкой» (спинки и бока у неизвестных рыбин, действительно, были ярко-жёлтыми), уселся за самый дальний — от входа — столик и внимательно огляделся по сторонам.
Ничего подозрительного не наблюдалось, в том плане, что атмосфера в зале царила насквозь спокойная и благостная. Да и народу было совсем немного — более половины столиков пустовало.
«И этому есть чёткое объяснение», — с удовольствием отхлебнув из высокого бокала, мысленно прокомментировал Артём. — «Первая летняя декада в Питере — время неуютное, скучное и обманчивое: вода в реках и озёрах ещё толком не прогрелась, а купаться уже хочется. Вот, самые нетерпеливые граждане с гражданками и выходят — в массовом порядке — в июньские отпуска. А после этого и разлетаются, кто куда. Одни — на отечественные черноморские курорты. Другие — в Турцию, Испанию и на Кипр. Третьи — те, кто побогаче, — на Канары, Багамы и Сейшелы. Там, понятное дело, вволю накупавшись, пиво и пьют…. Пиво, кстати, сегодня отменное: свежее, ароматное и забористое. Впрочем, как и всегда. «Капитаны» — по давней устоявшейся традиции — марку крепко держат. А, как же иначе? Чай, не последнее «пивное» заведение в городе. И в богатой Европе про него знают. Да и в далёком чванливом Вашингтоне. Это Серёга Хрусталёв, морда писательская, в паре авантюрно-приключенческих романов упомянул — пусть и вскользь — о «Капитанах».… Ага, тоненько и мелодично прозвенели крохотные мельхиоровые колокольчики, закреплённые на филёнке входной двери. Знать, новые посетители заглянули на гостеприимный огонёк…. Они? Очень похоже на то. Обоим чуть-чуть за сорок. Одеты, безусловно, богато и со вкусом. Первым идёт мужик типично-славянской внешности: высокий, широкоплечий, белобрысый, нос — характерной «картошкой». Пластиковая непрозрачная папка в руках. А за ним следует щуплый черноволосый тип, чья смуглая физиономия украшена характерным носярой. Следовательно, он у нас и будет — «Абрамыч». Ничего хитрого…».
