Юлия Зябрева - Дело о золотом песке
Валуйский вздохнул:
— Да нет уж, давай опросим.
— Нет уж, опрашивай сам… а я поеду в гостиницу. Поем, попью и отосплюсь по-нормальному. Я очень устала, Игорь. Очень, очень, очень…
13 сентября 2012 года, 11:20, Москва, «Отдел «Т.О.Р.».С утра пораньше на базу отдела «Т.О.Р.» прискакал Скрипка. За ним следом пришла Лена, а потом и Марина, и теперь они развлекались на кухне, слушая очередной рассказ Марченко про её путешествия.
Скрипка «закреплял результат» и теперь пытался «отправить» девушек на болгарский курорт Калиакра. Получалось не ахти, потому что Сергей хорошо помнил, что и как нужно делать — но силёнок на задуманное сегодня не хватало.
— Ничего страшного, — успокаивала его Марина. — Я и так значительно живей обычного представляла себе этот мыс, и крепость на нём, и дельфинов, и бакланов…
— А вчера у меня получалось вообще все чувства обмануть, — горестно дёргал себя за пряди волос на висках Скрипка.
Лена вздыхала. Да, она не отказалась бы и сегодня пережить всё вновь с такой достоверностью, как вчера в машине! Но что поделать, теперь остаётся только ждать смены сезонов и очередного «его дня» у белого мага. Или ехать в отпуск в Болгарию…
В соседней комнате Краснов и Горячев сосредоточенно рассматривали закрытый ноутбук, словно чёрный мерцающий пластик показывал им завораживающие картины. Ярославу, может, и показывал — покосился на коллегу Николай Васильевич. Кто их, экстрасенсов, знает…
— Я согласен с Игорем, — тихо сказал Краснов. — Он всего лишь предполагает, что наш литр золота побывал на разбившемся вертолёте, но Аля в этом уверена. Она тоже звонила, говорила, что устала, как хаски после дневного перехода в упряжке, и что эту упряжку вёл целый десяток каюров.
Горячев усмехнулся:
— Это после работы с фотографиями?
Он успел понять, что у Сочиной хор голосов в голове звучит обычно тогда, когда она смотрит фото.
— Да.
Мужчины молча продолжили изучение «шикарного фильма» на крышке ноутбука.
На кухне восторженно солировала Леночка:
— А там есть участок один, где буквально в полуметре от края прибоя такая ямка, и вот разбегаешься так, вроде просто в воду бежишь, а потом — бултых!..
Визг Марины. Хохот Скрипки:
— Получилось! Де-е-евчонки! У меня — получилось!
Краснов покачал головой — в ответ на мысли Горячева:
— Нас не пустят сегодня в Гохран.
Следователь всё равно вздрогнул, и Ярослав виновато улыбнулся:
— Николай Васильич, я не нарочно! Но, чтобы нас туда пустили хотя бы завтра, надо звонить уже сейчас. Боюсь, вам придётся задействовать все свои связи… да и мне тоже.
Горячев кивнул:
— Да. А вы туда Мариночку пошлёте, верно?
— Верно.
— Сами с ней поедете?
— Нет.
Слово легло на воздух, как сухой осенний листок на глянец пруда.
— Вы поссорились?
Ярослав задумался.
— Не знаю.
— Значит, поссорились, — огорчился следователь. — Надеюсь, ничего серьёзного?
— Я тоже надеюсь, — неопределённо повёл плечами Краснов. — Но разговаривать со мной она соглашается только в случае крайней рабочей необходимости.
— Ну вот и славненько! Поедете вместе в Гохран, там и помиритесь.
— Нет. Ей там работать нужно будет, а не со мной мириться. Поедет с Леной.
14 сентября 2012 года, 11:20, Москва, Гохран.И снова Марину разочаровала процедура смотра вещдока.
Нет, на сей раз, вначале всё было почти так, как ей представлялось. Их с Леной чуть не на изнанку вывернули, проверяя, они ли это, их ли это паспорта, удостоверения, действительны ли они, разрешения на вход в здание и вообще. Вот только сканирования радужных оболочек не было и сенсорных замков, срабатывающих по отпечаткам пальцев.
Если бы Марина не была экстрасенсом, ни за что не заподозрила бы, что Марченко, уверенная в себе и своей правоте молодая женщина-следователь, на самом деле внутри вся дрожит от того, что попала в святая святых — хранилище всех российских сокровищ.
— Они всё равно там не все, — успокоила её Марина ещё перед выездом из штаб-квартиры. — Так что нечего бояться. Мы же не грабить их идём.
А теперь и самой Лещинской казалось, что внутри трясётся и дрожит каждая жилочка. И по спине бегали мурашки. Наверное, от кондиционера… здесь он работал бесшумно, и, если б не лёгкое движение воздуха, Марина не заметила бы его вовсе.
Помещение, куда их с Леной проводили двое вооружённых охранников в форме и двое мускулистых мужчин в штатском, поражало гармонией сочетания современного и классического. Совершенно уместными смотрелись и панели красного дерева, и компьютеры, и хрустальные люстры, и жалюзи на окнах… но мало что ли таких помещений в других организациях? Волна разочарования лизнула берег мыслей Марины.
Двери раскрылись, и в комнату внесли металлический кейс. Вежливо улыбающийся неискренней «американской» улыбкой мужчина представился девушкам, не спрашивая их имён (да знал уже, конечно!), поинтересовался:
— Как вам будет удобнее работать с золотым песком? Вам нужно его держать в руках, или можно оставить его внутри?
Марина пожала плечами:
— Сейчас я его не вижу и не могу вам сказать, нужен ли тактильный контакт. Если вам несложно, достаньте его… пожалуйста.
Продолжая фонить натянутой улыбкой, мужчина открыл кейс и легко, как спичечный коробок, выставил на стол литровую банку. А Ярослав говорил, в ней двадцать килограммов весу… ну и руки, однако!
— Это та самая? Вы не пересыпали? — спросила Марченко, с интересом склоняясь к улике.
— Мы не храним золото в банках, — в голосе мужчины просквозило такое чувство превосходства, что даже улыбка на некоторое время стала искренней. — Следственный комитет попросил нас не пересыпать, пока не завершится следствие.
А вот дальше у Марины началось одно сплошное разочарование. То, что лежало в банке, конечно, блестело, но как-то неправильно. Оно вообще мало было похоже на золото. Конечно, может, виной тому пыльная грязная банка… но разве это — двадцать килограммов золота?
— Что-то не так? — предупредительным тоном поинтересовался мужчина, имени которого Марина уже не помнила.
— Да нет… всё в порядке.
Руки словно сами собой тянулись, подрагивая, к банке. В ушах нарастал странный гул. Рокот. Вертолёт. Пальцы сомкнулись на стекле. Марина закрыла глаза и словно наяву увидела безоблачное синее небо, летящий невысоко над сопками вертолёт… на сопках лес, лес, одна, другая, как стадо овец, мельтешат, торопятся вперёд — а вдруг ворота закроются, и они на водопой не успеют? А эту лепили второпях, на неё уронили усталую ладонь гончара, и верхушка разделилась на две, как там сериал назывался, «Твин Пикс»?..
