Ольга Новицкая - Две недели (СИ)
— Я тебя предупреждал? Предупреждал, спрашиваю?
— Не бейте, дяденька! — прикрываясь, завизжал мальчишка и Игорь очнулся.
Он бросился на Богданова, стремясь остановить избиение ребенка, оттолкнул его и собрался провести болевой захват, как учили. Пользуясь моментом, мальчишка толкнул обоих и бросился к окну, но Даня перехватила его на подступах, и, плеснула в юное лицо святой водой из фляжки.
Раздалось шипение, мальчишка заорал и принялся тереть глаза, а Богданов тем временем броском уложил Игоря на пол, и едва сдержался, чтобы не опустить занесенный кулак на повинную голову.
— Тьфу на тебя, — с чувством сплюнул он. — Совсем дурак?
После чего повернулся к пленному. Тот уже вполне оклемался, сел за стол и сложил перед собой руки, как примерный мальчик.
— Ничего себе, — ехидно заметил мальчишка, кивнув на Игоря, которому Даня помогла встать, — такой дохлый, а тебя, дядя Саша, едва с ног не сбил.
— Почирикай, — предупреждающе протянул Богданов. — Сейчас допрос с пристрастием начнется, тогда и посмеемся.
— Злой ты нынче, — посетовал мальчик.
— День такой, — хмыкнул Богданов.
Дверь открылась, в комнату заглянула баба Маня и, осуждающе покачав головой, удалилась.
— Давай, Олежек, кайся, — велел Богданов, присаживаясь напротив.
— Я чист, — развел руками Олежек.
— А мост?
— Не докажешь.
— Так я не прокурор, доказывать не стану, просто по ушам надаю. Ты, поганец, едва ваш рыбхоз не затопил.
— Чего ему будет-то? — удивился мальчик. — Там же рыбы, они не утонут. А ты, дядя Саша, меня даже выпороть не можешь, сразу из опеки набегут, инспекторы по делам несовершеннолетних, представители по правам ребенка, и прочая пакость. Короче ты понял.
— Смотрю, ты времени зря не терял, — заметил Богданов, почесав нос. — Где нахватался?
Олежек засмеялся, и вперед робко выступила Даня.
— Я просто ему пару книжек привезла.
— Каких? — покорившись судьбе, уточнил Богданов.
— Подборку юридической литературы по делам несовершеннолетних, — повинилась Даня. — Думала, он бояться начнет.
Судя по лицу Богданова, он уже уверился, что весь мир сегодня против него, и с этим приходится мириться.
— Ладно, — вздохнул он, — пошли, что ли, место преступления осмотрим.
— Никуда я не пойду, — заявил Олежек. — Мне баба Маня не разрешает со взрослыми дядями ходить.
— Ты точно нарываешься, — вынес свой вердикт Богданов, и схватился за пряжку ремня, намереваясь выпороть мальчишку, несмотря на угрозы органов опеки.
В этот раз проявить свой педагогический талант ему не удалось. Со стороны входной двери послышался стук, голос бабы Мани, затем довольно истеричный женский голос, пара ахов, слышимых даже из-за закрытой двери и быстрый говор, обещавший жертве обсуждения мало хорошего.
— Давай отойдем, — шепнула Даня Игорю, — сейчас тут такое начнется…
Доверяя опыту девушки, Игорь вместе с ней тихонько отступил к стене, и встал в углу. Проделали они это очень вовремя. Дверь распахнулась, с треском ударившись о стену и в комнату, разъяренной фурией, влетела баба Маня.
— Ах ты кобель! — завопила она, и Даня напряглась, не сразу уяснив, к кому относится данный эпитет и готовясь вступиться за Богданова. — Козел старый!
Даня расслабилась, сообразив, что Богданов пока в относительной безопасности.
— Что ж ты творишь, бесстыжие твои глаза!
Сходу сдернув с плеча мокрую тряпку, бабка принялась охаживать Олежека по лицу и голове. Правоохранительные органы, в лице Богданова, по которому едва не попало, ретировались на безопасное расстояние, а баба Маня вошла во вкус. Олежек явно успел пожалеть, что не пошел с полицейскими, он пытался высказаться в свою защиту, но беспощадная тряпка настолько точно била по лицу, что слышалось только невразумительное мычание.
— С малолеткой! Извращенец старый! Да что б у тебя все отсохло, что б тебя чума взяла, кобелина проклятый!
Ради спасения ребенка Богданов двинулся в атаку, предварительно кивком предупредив Даню наблюдать за мальчишкой и пресекать все попытки к бегству. Он обхватил бабку сзади и приподнял ее над полом, втянув, предварительно, голову в плечи, спасаясь от тряпки.
— Уймись, баб Мань! — проорал он в ухо старушки, стараясь перекричать ее проклятья. — Убьешь ведь мальца.
— Убью! — воинственно согласилась старушка, но вырываться перестала. — Поставь меня, Сашенька, поставь. Все уже. А вы, двое, держите этого поганца крепче, сейчас судить его будем.
Прозвучало это угрожающе, но Игорь послушно схватил мальчишку за руку.
— Сашок, ты представляешь, что он умудрил? — зло прищурившись, спросила баба Маня, и Богданов всем своим видом изобразил полное неведение.
— Он с девчонкой соседской, Светланкой, целовался, сопляк такой!
Голос старушки вновь едва не сорвался на визг, и Игорь подал голос.
— Ну и что? Рановато, конечно, но не бить же за такое.
— Верно, мать, я ж только тебя люблю, — подал голос Олежек, и Богданов осторожно усадил вновь завопившую бабку на стул, и. придержал.
— Ты идиот? — осведомился он у Олежека. — Жить надоело? Баб Мань, ты бы вышла, я с ним пока побазарю.
Погрозив Олежеку кулаком, баба Маня покинула помещение.
— Она ведьма? — уточнил Игорь, едва старушка ушла.
— Она тряпкой быка забить может, — печально отозвался Олежек. — И вот что мне теперь делать? Дядь Саш, вступишься за меня?
— Я тебе сейчас дам «дядь Саш», — пообещал Богданов, наградив мальчишку еще одним подзатыльником. — Кстати, ты чего к Светланке этой полез?
— Я полез? — возмутился Олежек. — Да она мне проходу не дает. Сама за сарай тот затащила, а когда я сказал, что мне девочки пофигуристее нравятся, побежала матери жаловаться.
— Ох посажу я тебя, Олежек, — предупредил Богданов, грозя пальцем, — точно посажу.
— По возрасту не положено, — с притворным сожалением развел руками мальчишка. — Четырнадцати мне нет, а в остальное время действительно не за что, я ж просто ангел воплоти.
— Найду, не сомневайся. Вот еще пара вызовов и сидеть тебе, мил человек, в заснеженном Магадане года три. Там не покувыркаешься, — предупредил Богданов.
— У тебя доказательств нет, а на слово не поверят.
— Ты что, первый день меня знаешь? Сам же доказательства в клювике принесешь, чтоб я тебя в лабораторию не сдал, для опытов.
— Эй! — окликнули с улицы, — Олега, в лес идешь?
— Не! — проорал в окно Олежек. — Дела у меня, и бабка не пускает.
Мальчишки убежали, и Богданов многозначительно кашлянул.
