Иван Цацулин - Атомная крепость (Художник. И.Ефимов)
Глава одиннадцатая
Майор Проценко догнал экспедицию через несколько переходов. Он старался держаться, как всегда, спокойно, по Русаков видел, что майор нервничает, и было отчего: Акопян выведен из строя, Садык погиб, в горах оказались бандиты… Харламов приказал Процеико немедленно присоединиться к группе Ясного — бандой займется он сам. Майору предстояло решать сложную задачу с несколькими неизвестными.
Прибыв в лагерь, он в первую очередь побеседовал с Женей Громовой. Она уже совершенно оправилась от потрясения, вызванного падением в трещину и гибелью проводника.
Но ничего нового Женя не могла рассказать. Они втроем бросились ей на помощь: Садык, Муса и Камзолов, и когда уже вытащили ее на снег, Женя увидела, как Садык свалился в ледовую бездну, — по-видимому, он оступился. Странным казались два обстоятельства: Садык, такой опытный альпинист, не сумел сделать того, что удалось Жене: зацепиться за выступы в трещине и удержаться; и затем, он почему-то ни разу не крикнул, не позвал на помощь. Впрочем, Камзолов утверждал, что вскрикнуть Садык успел. Женя просто не слышала. Проценко нервничал: подозревать Камзолова в убийстве проводника не было оснований. К тому же трудно было предположить, что он и Муса расправились с Садыком на глазах Жени. Если бы они хотели уничтожить Садыка, зачем, в таком случае, они стали бы спасать девушку, ведь она могла свидетельствовать против них.
Во второй половине дня экспедиция вступила в глубокое ущелье, густо заросшее тянь-шаньской елью и арчой. Русаков внимательно наблюдал за шедшим впереди проводником Мусой.
В ущелье — душная сырость и полумрак. Высоко-высоко над головой виднеется узкая полоска неба, на вершинах скал бьется яркое пламя идущего к западу солнца.
— Где мы? — спросил Ясный проводника. — Что это за местность?
— «Черная пасть», — торжественно пояснил Муса.
почувствовал, как все в нем напряглось до предела.
Ущелью, казалось, не было конца. Лошади выбились из сил, пришлось заночевать в этом неприглядном месте.
Арча горела почти без дыма. Не было на этот раз ни смеха, ни разговоров. Поужинав, все поспешили залезть в палатки.
Утреннюю зарю встречали у входа на небольшое горное плато. Поднимались по ущелью, которое все более сужалось и наконец превратилось в мрачную каменную щель. Потом поворот, и в самом конце ущелья путники увидели солнце — золотисто-розовое, подернутое прозрачной дымкой, оно стояло на самой кромке горизонта между двух скал, как страж в воротах.
Взглянув на проводника, Русаков заметил в его глазах злорадство. Но, возможно, капитану это лишь показалось.
От ущелья к горам на востоке уходила странного вида долина: безжизненная, черно-желтая, с растрескавшейся почвой. Всюду виднелись громадные валуны. С юга и юго-запада долину окаймляли горы, дикие в своей неприступности. У их подножья, как раз напротив гигантского ледника, и остановилась экспедиция. Неподалеку дымился водопад.
Жизнь лагеря сразу пошла своим чередом. Степан Ильич Лучинин ожил. С утра до вечера он возился с образцами пород, брал пробы, делал анализы. В ход пошли и счетчики Гейгера и радиометры.
— Это просто великолепно, — говорил он, составляя геологическую карту района «Черной пасти».
Ясный с доброй усмешкой смотрел на друга.
— В конце концов мы делаем полезное дело, — сказал он майору Проценко, как бы в чем-то оправдываясь.
Рослая, широкоплечая фигура Лучинина с утра до вечера мелькала среди скал. У него нашлись активные помощники — с Сахно и Вадимом Волковым успешно соревновались инженер Камзолов и оба его проводника.
Русаков зашел в палатку к Жене Громовой и присел у ее походного столика. За прошедшие недели совместного скитания они крепко подружились. К тому же с помощью Жени Громовой он поддерживал по радио связь с Пржевальском. Девушка понимала, что ему нелегко.
— Ты все думаешь… — она не договорила, капитан и без слов знал, что она хотела сказать: о Камзолове и Мусе, о Садыке.
Русаков утвердительно кивнул и добавил:
— Рацию береги, Женя…
Женя внимательно посмотрела ему в лицо.
— Не беспокойся… а как же это? — она указала на склон горы, где примерно на расстоянии полукилометра от лагеря трудились Лучинин и его добровольные ассистенты.
Русаков пожал плечами:
— Поживем — увидим. Вечно так продолжаться не будет… Не спускай глаз с рации.
Так прошла неделя.
Ночью лагерь проснулся от грохота — камнепад. Глыбы обрушились на землю как раз у палатки Жени. Случайность? Утром Русаков и Проценко тщательно осмотрели склон горы, поднялись на гребень, но ничего подозрительного не обнаружили.
Утром генерал Бондаренко шифром сообщил по радио, что со стороны хребта Сары-Джас в направлении лагеря Ясного прошла небольшая банда, очевидно, та самая, которая обстреляла Акопяна, и что полковник Харламов принял меры к ее ликвидации. Бондаренко напоминал Русакову о необходимости быть начеку — бандиты могли пробраться по непроходимым кручам и появиться у лагеря экспедиции.
Такое же сообщение из штаба отряда получил и майор Проценко.
— Будем готовы к встрече, — сказал он Русакову. — Обратную дорогу на Иссык-Куль они нам отрезали.
Произошло еще одно немаловажное событие: сержант пограничник Глыбин заинтересовался отпечатками на песке «чужих» следов. Глыбин и Проценко отправились по следу, который привел их к подножью одного из холмов. Там они нашли остатки костра и установили, что здесь побывало не меньше десяти человек. Кто они? Возможно, это и есть та самая банда, которая, судя по сообщению Харламова, рвется в район «Черной пасти». Глыбин снова пошел по следу… Открытие, которое он затем сделал, поразило и обоих ученых, и капитана Русакова, и Женю: следы, изрядно попетляв, неожиданно привели к скалам почти рядом с лагерем. Пробравшись между больших камней, пограничник неожиданно оказался у входа в пещеру… — следы шли от нее. И следы сравнительно давние.
— Меня смущает одно обстоятельство, — сказал Проценко Русакову. — Мы обнаружили много следов, идущих от входа в пещеру, но не нашли ни одного следа, ведущего в нее.
— Вы полагаете, что имеется другой вход?
— Это нам придется установить. Откровенно говоря, боюсь, другой вход имеется… Если предположить, что наша догадка правильная, становится понятным, почему мы не нашли следов, которые вели бы в пещеру с этой стороны.
Капитан понял, о чем думает Проценко.
— Вы опасаетесь, что этим путем люди, следы которых мы обнаружили, пришли с той стороны границы?
— Да, опасаюсь. Кстати, Сергей, вы не помните, кто предложил расположить наш лагерь именно на этом месте?
