Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)
– Это другая война. Это Владимир, Фред, – пояснил барон.
– Владимир? – Фредрик тут же отошел от Лундес. Все его спокойствие мгновенно улетучилось. – Он жив? Только не молчи…
– Симион хотел казнить его, – сказал Карнелий, – но Владимир сумел сбежать. Он тяжело ранен. Не знаю, как он добрался до ворот Анатары, но его нашли стражники в бессознательном состоянии. Он даже дышал с трудом.
– Где он сейчас? – тут же спросил Фредрик.
– Твой отец и брат позаботились о нем. Послали за тобой. Он звал тебя в бреду.
Лундес взволнованно покосилась на Фредрика. Не нравилось ей это. Внутри нее все сжалось от безумной тревоги.
Они быстрым шагом двинулись в сторону Анатары. По пути разговор продолжился:
– Что еще он говорил в бреду, кроме моего имени? Рана не смертельна? – уточнял Фредрик.
– Рана тяжелая, но Скарлиз уверяет, что твой кузен справится. Он беспрестанно зовет тебя. Больше ничего не говорит. – Карнелий глубоко вздохнул и мрачно взглянул на друга. – Я вот все понять не могу, с чего это вдруг Симион напал на своего любимого брата?
– Да, вот и я думаю о том же, – сказал Фредрик, ускорив шаг.
– Будь настороже. Констар тоже просил тебя быть повнимательней ко всему этому. Вдруг Симион решил напасть на Анатару, а Владимира использует как повод?
– Что бы ни случилось, Владимир останется в Анатаре и больше не вернется в Порт-Лагуну, – твердо заявил граф.
– Думаю, если он будет в состоянии говорить, то возражать не станет. После такой-то раны… – Карнелий покачал головой, а Фредрик достал жезл и зажег его.
– Лучше я перемещусь, – пояснил граф. – Здесь недалеко, буду ждать вас в замке, – несмотря на переживания, он подошел к Лундес и поцеловал, затем похлопал друга по плечу и кивнул. – Буду ждать вас, – повторил он и взмахнул жезлом.
Глава 18
Последние листы
В покоях было душно, а пламя в камине все разгоралось. Неподвижное лицо больного покрылось капельками пота. Фредрик оглянулся на языки пламени. Кажется, достаточно тепла.
– Я знал, что это случится, – сказав это, граф снова посмотрел на неподвижного кузена. Иного собеседника у него не было. – Предупреждал тебя. К счастью, они сказали, что ты будешь жить. Рана не смертельна.
– Кто здесь? – неожиданно пошевелил губами Владимир.
Фредрик облегченно выдохнул.
– Слава богам! Ты словно выкован из стали. Почему ты не послушал нас с отцом? Зачем вернулся в Океанию? Тебя могли убить. Я говорил, что рано или поздно…
– Фредрик… – очень тихо прошептал Владимир. – Прости, я не знал, куда податься, поэтому выбрал графство. Мы же…
– Ты извиняешься? – удивился граф. – Ты же знаешь, что мы всегда на твоей стороне.
Владимир закашлялся.
– Прости, голова болит. И бок жжет. – Он поморщился от настоящей боли.
– Неудивительно, после такого ранения. Что Симион с тобой сделал? Они били тебя? Я слышал, что тиран мертв.
– Да, это правда. Мой отец погиб от вражеской руки, сравнительно недавно.
– Твой ОТЕЦ? Погиб от вражеской руки? Кого же? – Фредрик не узнавал Владимира. Должно быть, его кузен все еще бредил.
– Мы не видели его лица, вероятно, он был эльфом, – соврал юный принц, вспоминая Фавластаса.
– Эльфом? Северным, песчаным?
– Не знаю, мы не видели его лица, брат, – выдавил из себя Владимир и вновь закашлялся.
– Хочешь отдохнуть? Может, мне уйти?
Какое-то время Владимир глядел на кузена. Он думал, когда лучше нанести удар. Решил придерживаться плана, дождаться исчезновения раны. Убить Фредрика было велено ночью, когда все будут спать. Чтобы графство пало тихо. К чему шум и бестолковая война, решил Фавластас. Неожиданность – лучший ход.
Представив, какую славу ему принесет убийство верховного стража, Владимир не смог сдержаться и расплылся в гордой улыбке.
– Тебе легче? – отметив его радость, спросил Фредрик.
– Я посплю и наберусь сил. И тогда мы поговорим, брат, – как можно добродушней отозвался Владимир.
– Хорошо. Не волнуйся, здесь тебе ничего не угрожает, – заверил Фредрик. В последний раз посмотрев на брата, он скрылся за дверью.
– Мне-то ничего не угрожает. Зато тебе… – сонно прошептал Владимир, оставшись в пустых покоях. Он повернулся на здоровый бок. Убийство потом, когда рана заживет.
Лундес и Карнелий двигались в сторону Анатары, когда ближайшие деревья озарила вспышка. Посреди тропы возникли двое. Первым был демонический эльф. Лундес не спутала бы ни с чем эту особую поступь. Однако куда больше ее взволновал второй. Ведь его она знала в лицо. То был Ирвинг, и она с ужасом смотрела на него, пытаясь хоть что-то понять. Это что же, ангел устранил Фавластаса, а Ирвинга оставил?
Лундес совсем растерялась. Она тут же вспомнила времена своего подчинения, но ведь она больше не была королевой Фавластаса.
– Ты? – только и сказала она.
– Здравствуй, Лундес. – В отличие от нее, Ирвинг был спокоен.
Карнелий выступил вперед, загородив эльфийку своим телом, и приготовил меч, простой, а, следовательно, бесполезный в таких непростых делах. Барон хоть и молчал, но смотрел наместнику прямо в глаза. Ирвинга он видел впервые и не спешил кидаться в бой. Будучи простым человеком, Карнелий выработал для себя определенные правила. Они помогали ему выживать среди колдунов. И первое правило гласило: «Не владеешь силой – владей ситуацией».
Ирвинг же барона игнорировал. Его интересовала эльфийка. Она ведь перешла на сторону стражей и должна была поплатиться за предательство. Во всяком случае, Эверли решила, что Ирвинг пришел именно ради мести.
– Свободная и самостоятельная. И вот он, твой настоящий выбор, стражи. Конечно, после подчинения ожидать другого было бы глупо. Ты же полагаешься лишь на эмоции, а о своих видениях забываешь. Ведь так проще, да? Все скинуть на подчинение, убедить себя и окружающих, что видения из прошлого о безжалостных стражах – лишь очередная обманка Фавластаса. Да и верховный страж в современном поколении попался необычный. Хитрее многих его предшественников. Свое истинное лицо он предпочитает скрывать. Настоящие мысли держит при себе. И уверяю тебя, что уж кто-кто, а он-то понимает, что события прошлого были вам переданы неверно. Он догадывается, но не говорит об этом вслух.
Говорит, мысленно возразила Лундес. Ведь Фредрик поделился с ней своими догадками. Утром. И не был он хитрее, и не сидел внутри графа предатель и убийца, как любил говорить Фавластас. Эверли не сомневалась, что знала Фредрика. Ей было противно слушать лживые речи Ирвинга.
