Миллион миров (СИ) - Карелин Антон Александрович

— А ты вмешался и перевёл данные на учёных? — напряжённо спросил Грай.

— Не перевёл, а продублировал. Осуществил и частную передачу, чтобы хозяин Сёгуна думал, что всё идёт по плану.

— А ты толковый интос.

— Не забудьте поставить мне десять звёзд на IntosList. Сёгун считает, что мы движемся к вратам с целью их подрыва. Как только его план будет якобы-реализован и все отданные им команды сохранены в логах, я отключу его от системы и оставлю в закапсулированном виде для передачи службе безопасности Великой Сети.

— Вот и славно, — злорадно усмехнулся Бульдог.

Он бросил взгляд на молчаливо сидящего человека и тяжело вздохнул.

— Фокс, возвращайся, ты нам нужен. Да, случилась трагедия. Я понимаю твой шок. Но прошлое уже не изменишь, надо идти дальше! Мы должны выбраться отсюда, выжить: чтобы раскрывать новые дела, спасать следующих, кто попадёт в беду! Это наше призвание, слышишь?

— Остался один вопрос, — тихо спросил детектив, глядя на танец белых осколков за кормой. — Гамма, сколько лет аномалии?

— По последним данным, примерно пятьсот.

Что-то в позе человека изменилось, опущенные плечи дрогнули.

— Да какая разница?! — рявкнул Бульдог. — У нас нет пяти столетий, чтобы рассусоливать! Ну, выбираемся?

— Нет, — Одиссей Фокс выпрямился и посмотрел другу в глаза. — Уходите к вратам и возвращайтесь в Зозулю. Я полечу в центральный узел и деактивирую Устройство.

— Что? — обалдело моргнул гобур.

— Принято, — Гамма мигнуло тройным зелёным, меняя курс.

— Какое нахрен «Устройство»?! — завопил Грай, схватившись ручищами за голову.

— То, что исковеркало эту систему и привело к гибели звезды, планет и кораблей.

Весь разговор Одиссей молчал и слушал, пребывая на тонкой грани между отрешением и сосредоточенностью. Его разум почти бесконтрольно создавал бледные миражи гипотез и объяснений того, с чем они встретились. И посреди вороха стремительно очерченных образов — только один вызвал его осознанное внимание. Тот, который шептал: «Настолько необычная аномалия не может быть созданием природы. Она слишком неестественна и сложна. Это результат действий техно-цивилизации».

От этой вполне допустимой идеи разум Фокса тут же шагнул вперёд — и допустил крах этой цивилизации. Ведь ясно, что она не пришла к успеху: вряд ли кто-то планировал скомкать собственную звёздную систему, столкнуть лбами звезду с планетами и раскрошить всё в застывшие осколки, которые вечно носятся по кругу. Что, если перед ними был результат эволюции неизвестной расы, которая закончилась катастрофическим провалом? Что, если ультимативная технология, которая должна была сделать жизнь создателей лучше и решить какую-то из глобальных проблем, наоборот, привела к их гибели?

Следующий шаг был прыжком в полную неизвестность, не подкреплённый ничем, кроме воображения и глубокого понимания, как устроена жизнь. Если с момента возникновения аномалии прошло полтысячи лет, а из её центра по-прежнему продолжает приходить регулярный гравитационный спазм — значит, в центральном узле осталось работающее техно-нечто. То самое, что скомкало всю систему и уничтожило цивилизацию. И даже после конца света оно продолжает выполнять программу, заложенную создателями.

Из обрывочных данных нарративное мифотворчество Одиссея сделало ключевой вывод; из вывода следствие; а из следствия гипотезу. Эта гипотеза была смелой, безумной — и единственно логичной, потому что она объясняла странную физику аномалии следствием самых естественных причин; объясняла пульсации, сжимание, поток всегда в одну сторону, червоточины и удивительную связь сквозь семнадцать лет. Более того, из этой гипотезы родился один из самых стремительных и безумных планов за все жизни Одиссея Фокса.

Ведь устройство в центре аномалии было лишь одной частью пазла, а в голове мифотворца выстраивалась полная картина, будоражащая и невероятная. Эта картина была странной, от неё перед глазами плыло, а разум выворачивался шиворот-навыворот… но она придала ему сил сделать следующий шаг.

— С чего ты всё это придумал?! — гобур уставился на человека без апгрейдов, как на сумасшедшего, который двинулся от стресса и бредит наяву под действием транквилизаторов и истощения от полученных ран.

— С известных нам фактов.

— Я их только что прослушал! И там ни слова про мега-устройство в центре аномалии!

— Ты учитываешь не все факты.

— Как не все? — прищурился Грай. — Всё, что сказал твой ИИ, всё, что выяснили учёные…

— Учёные лишь подтверждают то, что мы знали с самого начала. То, что провидела Джанни.

— Её туманные речи?! Башка ореховая, да ты бредишь! — всплеснул ручищами гобур, догадавшись, что происходит. — Гамма, у него сбой генератора атмосферы! Осколки повредили скафандр, переизбыток кислорода ведёт к галлюцинациям и бре…

— Физические показатели капитана далеки от оптимальных, но психопрофиль в пределах нормы, — проинформировал ИИ. — Статистические же данные, которые я собрал за время работы на борту «Мусорога», утверждают, что его заявления соответствуют действительности, даже если кажется, что нет.

— Не понял…

— Какую бы бессмыслицу ни нёс капитан, — вежливо пояснил Гамма, — в девяноста девяти целых и семи десятых процентах случаев он в итоге оказывается прав.

Детектив Грай по кличке Бульдог застыл с выражением ступора на широком лице. Хозяин мусоровоза синхронно треснул орешком вместе со своим ИИ? Казалось, сейчас сыщик взорвёт припасённую для экстренных случаев пульс-бомбу, вырубит Гамму и попытается взять управление «Мусорогом» на себя.

— Эй, гобур с апгрейдами! — резко сказал Фокс. — У тебя есть нейр, который всё записывает. Воспроизведи пророчество Джанни и оцени сам.

Грай моргнул, отыскав нужный момент — и перед глазами сыщиков возникла маленькая туманная фигурка.

— Корабль канул в темноту, — прошелестела Джанни. — Врата целы, огни сверкают, светлячки курсируют туда-обратно, система живёт. А на той стороне — тишина и осколки, осколки прошлого, течение по кругу, всегда в одну сторону. Великий силоворот. Друг и враг, человек без апгрейдов, береги руку. Падает, падает… Поздно. Часы не остановить. Только минута в минуту, идеальный ключ. Но таких не бывает.

— Тишина и осколки на месте, — напряжённо забормотал гобур. — Друг это я, что ли? Хех. Враг Сёгун. Всегда по кругу? А куда здесь ещё. Руку поранило, и не только руку. Хм, она и правда всё предсказала. Даже то, что мы опоздаем… только не сказала, что на семнадцать лет.

Он вздрогнул.

— Но дальше она говорит: «часы не остановить». Часы — это ведь про твою догадку? Это про механизм в центре аномалии?

Фокс кивнул.

— Получается, Джанни провидела, что ты не сможешь их остановить! Хм, а что за идеальный ключ?

— Смотри дальше.

— На влёте врата останутся целы, но на вылете… Всё вывернется! — выдохнула висай. — Что-то произойдёт на вылете… Я не могу понять.

— Искажение вывернется, — глаза гобура сверкнули. — Аномалия распрямится! И это не будет катастрофа, уж взрыв она бы увидела! Значит, будет как-то ещё. Может, кому-то и правда удалось выпрямить пространство обратно? В смысле, удастся… Но на чьём вылете? На нашем… или на твоём?

— Она не сказала «Мусорог» и даже не сказала «корабль», — пожал плечами Одиссей.

— И ты хочешь лететь в центр, понятия не имея, что именно она вслепую нащупала?!

— А что ещё можно сделать? — уголки губ Фокса были опущены и сжаты, горе и гнев глубоко пропечатались на его лице. — Из-за искривления пространства мы не можем прочесть узор звёзд вокруг и до сих пор понятия не имеем, в каком уголке космоса находимся. Гамма, научная группа выяснила местоположение аномалии? Если я прав, и эта система была местом рождения и гибели цивилизации, то может информация об этом где-то фигурирует?

— По данным Великой сети, подходящей системы не найдено.

— Вот видишь, Грай. Как ещё разрушить аномалию и предотвратить гибель всех, кто попадётся сюда за следующую тысячу лет?