Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова
Последний вопрос был обращен к доктору Либичу, который вскочил с места и стоял как оцепенелый, почти что в каталепсии — то ли от гнева, то ли от ужаса. Ответа не было. Да его никто бы и не услышал — все вопили, как бешеные, словно с цепи сорвались. Клорисса бесновалась, как фурия, и даже Глэдия потрясала кулачками. И вся их ярость была направлена на Либича.
Бейли закрыл глаза, пытаясь хоть на несколько мгновений ослабить мускулы, отпустить сухожилия.
Сработало. Наконец-то он нажал нужную кнопку. Квемот вчера провел аналогию между солярианскими роботами и спартанскими илотами. Он сказал, что роботы не могут взбунтоваться, поэтому соляриане могут спать спокойно.
Но если найдется человек, угрожающий научить роботов чинить людям вред — бунтовать, другими словами?
Разве это не тягчайшее преступление? Разве все до единого жителя Солярии не ополчатся яростно на того, кто хотя бы подозревается в том, что заставил робота вредить человеку? На Солярии, где роботов в двадцать тысяч раз больше, чем людей?
— Вы арестованы! — кричал Аттлбиш. — Вам категорически запрещается пользоваться книгами или записями, пока правительство не изыщет возможности проверить их… — Он продолжал говорить, но его не было слышно в общем гвалте.
К Бейли подошел робот.
— Господин, вам сообщение от господина Оливо. Бейли взял у него капсулу, раскрыл ее и крикнул:
— Минуту!
Его голос произвел почти магическое действие. Все как один обернулись к нему, и на всех лицах (кроме застывшего лица Либича) читалось самое напряженное внимание к тому, что скажет землянин. Бейли сказал:
— Глупо было бы ожидать, что доктор Либич не прикоснется к своим записям до прибытия вашего чиновника. Поэтому еще до начала нашего заседания мой партнер Дэниел Оливо отправился в имение доктора Либича. Я только что получил от него известие. Он находится на территории имения и сейчас войдет к доктору Либичу, чтобы взять его под стражу.
— Под стражу?! — взвыл Либич в каком-то животном ужасе. Его глаза, мнилось, вот-вот выскочат из орбит. — Сюда кто-то идет? Человек?! Нет! Нет! — Второе «нет» он просто провизжал.
— Вам не причинят вреда, — холодно сказал Бейли, — если вы окажете помощь следствию.
— Но я не хочу, чтобы он приходил. Я не вынесу! — Роботехник, не сознавая, что делает, упал на колени и стиснул руки в отчаянной мольбе. — Чего вы хотите от меня? Признания? У дельмаровского робота были съемные конечности. Да! Да! Да! Я организовал отравление Грюера. Я организовал покушение на вас. И задумал такой корабль, о котором вы говорили. У меня не получалось, но да, у меня была такая идея. Только отзовите своего человека. Не пускайте его сюда. Не пускайте! — Речь Либича перешла в невнятное бормотание.
Бейли кивнул. Он снова нажал правильно. Угроза личного визита вырвала у Либича признание быстрее, чем любая пытка.
И тут, услышав или увидев нечто вне поля зрения и слышимости остальных, Либич дернул головой и открыл рот. Он вскинул руки, будто защищаясь от чего-то.
— Уйди, — взмолился он. — Уйди. Не входи. Прошу тебя. Прошу… — и пополз куда-то на четвереньках, потом сунул руку в карман, достал что-то и быстро поднес ко рту. Качнулся и рухнул ничком.
«Дурак, — хотел крикнуть Бейли, — к тебе шел не человек, а один из твоих любимых роботов!»
В поле зрения ворвался Дэниел Оливо и остановился, глядя на скрюченное тело у своих ног.
Бейли затаил дыхание. Если Дэниел поймет, что Либича убило его мнимое сходство с человеком, это нанесет страшный удар его мозгу, подчиненному Первому Закону.
Но Дэниел лишь опустился на колени и тихонько потрогал Либича. Потом, взяв в руки голову роботехника, приподнял ее, как нечто хрупкое и драгоценное. Обратив свое точеное лицо к собравшимся, он прошептал:
— Человек умер!
Бейли ждал ее — она попросила о последнем свидании. Но когда Глэдия появилась, он широко раскрыл глаза.
— Вы здесь, вы пришли.
— Да — а как вы догадались?
— На вас перчатки.
— А-а, — она смущенно взглянула на свои руки. — Вам это неприятно?
— Нет, совсем нет. Но почему вы решились на личную встречу?
— Видите ли, Элайдж, — слабо улыбнулась она, — надо же мне привыкать. Раз я собралась на Аврору…
— Значит, все улажено?
— У господина Оливо есть кое-какие связи. Все улажено. Я больше не вернусь сюда.
— Это хорошо. Вам там будет лучше, Глэдия. Я знаю.
— Я немного побаиваюсь.
— Знаю. Там все время придется встречаться с другими людьми и не будет того комфорта, как здесь, на Солярии. Но вы привыкнете, а самое главное — забудете весь тот ужас, который вам пришлось пережить.
— Я не хотела бы забыть все, — мягко сказала Глэдия.
— Со временем захотите. — Бейли посмотрел на ее стройную фигуру и не без мимолетной боли сказал: — И когда-нибудь выйдете замуж, на сей раз по-настоящему.
— Почему-то сейчас замужество меня совсем не привлекает, — грустно сказала она.
— Когда-нибудь вы перемените свое мнение. Какой-то миг они стояли, молча глядя друг на друга.
— Я так и не поблагодарила вас, — сказала Глэдия.
— Я всего лишь делал свою работу.
— Вы ведь возвращаетесь на Землю?
— Да.
— И я вас больше не увижу.
— Наверное. Но вы не огорчайтесь. Лет через сорок, самое большее, я умру, а вы останетесь такой же, как теперь.
Ее лицо горестно скривилось.
— Не говорите так.
— Это правда.
— А знаете, насчет Джотана Либича все подтвердилось, — быстро сказала Глэдия, словно желая сменить тему.
— Да, знаю. Другие роботехники просмотрели его записи и обнаружили опытный проект космического корабля с искусственным мозгом. И нашли роботов со съемными конечностями.
— Как по-вашему, зачем он делал такие страшные вещи?
— Он боялся людей. Он убил себя, лишь бы избежать присутствия человека, и готов был истребить целые миры, лишь бы Солярия с ее табу на личные контакты осталась в неприкосновенности.
— Как он мог так думать, — промолвила она, — ведь личный контакт иногда бывает… — И снова они помолчали, стоя в десяти шагах друг от друга. Потом Глэдия воскликнула: — Элайдж, вы сочтете меня развязной, но…
— Почему я должен счесть вас развязной?
— Можно мне прикоснуться к вам? Я ведь никогда больше вас не увижу.
— Если хотите.
Шаг за шагом она приближалась к нему, сияя глазами, но все же с опаской. Остановилась в трех футах от него и медленно, как в трансе, стала стягивать перчатку с правой руки. Бейли сделал отстраняющий жест.
