Стивен Джонс - Мистика
Впервые Мартин Бернс появился в дебютном романе Джея Рассела «Небесные собаки» (Celestial Dogs, 1996), в котором голливудские магнаты и древние японские демоны бьются за души людей. Далее, в сиквеле «Светло горящего», внезапно появившись в качестве героя, Марти отправляется в Британию, где оказывается вовлеченным в обладающую магической силой неофашистскую секту. Выдержки из этого романа появились в сувенирном издании «Мировая фантастика. Таинственный город: Странные истории Лондона» (World Fantasy Convention souvenir book 1997, Secret City: Strange Tales of London). Другие публикации Марти Бернса: «Мучения Салливана» (Sullivan's Travails) и «Что еще случилось с Бэби Джун?» (What Ever Happened to Baby June?) вышли последовательно в альманахах «Темные ужасы» (Dark Terror 4, 1998) и в «Серебристой Луне» (White of the Moon, 1999).
Это началось с дружеской игры на раздевание в вайджа,[98] а закончилось тяжелой черепно-мозговой травмой, почти разбитым сердцем и платьем из розовой тафты, в котором был похоронен Джон Уэйн.[99] Но я забегаю вперед.
Когда ты на съемках, у тебя тонны времени просто девать некуда. Съемки фильма — скучный процесс, я знаю, все так говорят, но, если ты актер, это истинная правда: большую часть дня ты шатаешься по площадке в ожидании. (Естественно, найдутся те, кто скажет, что, даже когда камеры работают, я выгляжу так, будто жду, когда меня начнут снимать.) Так что тебе надо найти, чем заполнить день. Команда с кормежкой может помочь, но провалиться мне на месте, если компания не настаивает на пункте о лишнем весе в контракте каждого актера. Я предполагаю, именно это происходит, когда являешься на переговоры с сиксером.[100]
Мы работали на третьем эпизоде второго сезона «Светло горящего»: что-то там о потерянном ребенке, о смертельном вирусе, о симпатичной девушке… там всегда есть симпатичная девушка. Когда-то я пытался понять логику сюжета шоу, но в результате у меня только живот разболелся. Теперь по совету продюсера я просто читаю свою роль и кладу деньги в банк. Большую часть съемочного дня занимали эпизоды с хитрыми трюками, для которых требовался мой дублер. Я должен был болтаться поблизости просто на всякий случай. У Доджера был выходной, моя игровая приставка сдохла, и я не представлял, чем заняться, пока Карлберт, наш редактор, не указал мне на нашу новенькую помощницу костюмера.
— Она может раздеть меня на любой вечеринке. — Карлберт буквально пускал слюну.
Карлберт — свинья (хотя он не может нести за это всю ответственность: о чем думали его родители, когда давали ему такое имя?), но в этот раз у него была причина пускать слюни. Хотя мои развратные деньки остались далеко позади, я наверняка мог бы вынести шквал из прошлого ради этой женщины. Это были сто двадцать восхитительных фунтов безупречных пропорций, щедро награжденные женственностью во всех нужных местах. Не говоря уж об убийственном прикусе Джин Тирни.[101]
Бобби — так ее звали, к счастью или к несчастью, была настолько же свободна, насколько привлекательна. Именно этими качествами и надо обладать, когда соглашаешься поиграть в вайджа на раздевание со мной и с Карлбертом, который, с одной стороны, лысый, а с другой — толстый. Можно признать, что правила стрип-вайджа несколько специфичны, но суть самой игры заключается в том, чтобы задавать вопросы другой стороне, которая генерирует позитивные ответы. Стоит спровоцировать плохую карму, и ты лишаешься одного предмета одежды. Принимая во внимание свой обширный опыт в устраивании событий, которые приводят к веселой ночке (вдобавок наша с Карлбертом бессовестная готовность жульничать), я рассчитывал, что сладкий леденец Бобби приплывет к нам в руки скорее, чем мы успеем сказать «мадам Блаватская».[102]
Меньше чем через час я все еще был при трусах и носках, а Карлберт в очень серой паре подштанников. Бобби лишилась одной сережки, но приобрела самодовольный вид. Довольно о моих талантах устраивать дела. Я старался не смотреть в сторону Карлберта. Мало того что у него было это имя, так он вдобавок был волосатее Робина Уильямса. Пришла его очередь задавать вопрос, он было призадумался, но потом физиономия его озарилась.
— Джон Уэйн был гомиком? — спросил он потусторонний мир.
Я убрал палец с доски.
— Что это еще за дурацкий вопрос? — возмутился я.
— Это чертовски хороший вопрос. И тот, ответ на который будет «да», если ты не возражаешь.
— Джон Уэйн не был… он не был голубым, — сказал я.
— Потому что он ни разу на тебя не запал?
— Нет! Я хочу сказать, я его никогда не встречал. Но мы говорим о самом Дюке.[103]
Я не фанатею от голливудских легенд — если кто-то и знает, что это за странный город, так это я, — но Джон Уэйн, ради всего святого!
— Джеймс Дин[104] был педиком, — сказала Бобби.
— Джеймс Дин играл с Сэлом Минео,[105] прости господи. Джон Уэйн работал с Джоном Фордом.[106] А уж Джон Форд — всем мужчинам мужчина. — Мои партнеры как-то странно на меня посмотрели. — Стоп, вы не так меня поняли.
— Джон Уэйн, — сказал Карлберт, — похоронен в платье.
— Ты прочитал об этом в Интернете или еще где-то?
— Это правда.
— Нет, не правда.
— Хочешь пари? — Карлберт указал на доску вайджа. — Давай спросим.
— Нет, нет, нет. Не пойдет.
У Карлберта были большие толстые пальцы; одно дело объединиться с Карлбертом с целью обнажить Бобби, но я не был готов к реслингу на пальцах над доской с деньгами на кону.
Карлберт немного подумал.
— Хорошо, — сказал он и сам себе кивнул. — Есть другой способ. Если у тебя хватит денег и духу.
Бобби внимательно на меня посмотрела, в глазах ее было «то ли он — то ли не он», и надулась настолько сексуально, насколько позволяли ее сладкие губки.
Что было делать парню?
Тот парень жил по соседству с Голливудом — извините, мы так в Эл-Эй[107] выражаемся, — прямо за углом через три стрип-бара (будем считать, что их только три). Для моей белой, как лилия, задницы жутковато было находиться в позднее время так близко к «Маленькому Эль Сальвадору». Да и Бобби, которая, когда выяснилось, что съемки свернули на день, настояла на том, чтобы мы взяли ее с собой, нервничала достаточно для того, чтобы позволить мне взять ее шелковистую ручку в свою.
Карлберт постучал в дверь многоквартирного дома. Я обозрел газон перед крыльцом, он был усеян использованными шприцами. На один меньше, чем количество разбросанных там же использованных презервативов. Эл-Эй. Дзен-сад.
