Николай Шпанов - Война «невидимок»
– Непременно.
– Меня вы, может быть, оставите тут? – умоляюще проговорил он.
Найденов ничего не ответил. Шлюпка приближалась к самолету. Найденов пропустил штурмана вперед и спрыгнул в лодку.
Капитан танкера – пожилой крепыш с окурком черной сигары в зубах – не слишком любезно встретил летчика. Он был недоволен задержкой.
– Мне необходимо с вами поговорить! – крикнул Найденов, стараясь перекричать сильный гул каких-то механизмов, заполняющих судно. – Нельзя ли прекратить этот шум?
– Нет, нельзя! – недовольно прокричал капитан. – По расписанию идет вентиляция помещений. Я вас слушаю.
– Я бы предпочел сделать это в вашем салоне.
Капитан нехотя спустился в каюту, где царил такой же шум. По приказанию Найденова штурман сопутствовал им.
– Мне нужно восемьсот литров бензина, – сказал Найденов.
– У меня не раздаточная колонка, – сердито ответил капитан. – Выкладывайте дело, ради которого вы меня остановили, да поскорей. У меня нет времени на пустую болтовню.
– Мне нужен бензин. Это все.
Немец побагровел:
– И из-за этого вы задержали танкер?!
– Тсс!.. Меньше шума, капитан.
– Я буду жаловаться командованию!
– Хотя бы господу-богу. Но сначала дадите мне бензин. – Найденов посмотрел на часы. – На размышления у вас осталось три с половиной минуты.
– Мне довольно десятой доли. Я сейчас даю радио, что задержал сумасшедшего…
Он не договорил, увидев перед самым носом дуло пистолета.
Найденов приказал штурману:
– Возьмите полотенце, завяжите ему рот… Ну! Или вы думаете, что я буду стесняться с вами?! – прикрикнул он, видя, что штурман колеблется.
– Капитан! Это – русский! – крикнул штурман.
Оба немца бросились на Найденова. Он понимал, что выстрел погубил бы его, – в каюту сбегутся люди, – и, отбиваясь кулаками, старался рукоятью пистолета наносить удары противникам. Первый же его удар пришелся по голове штурмана. Немец свалился, как подкошенный. Найденов решил, что теперь без труда справится с пожилым капитаном. Но тот оказался сильней и проворней, чем думалось. Одним прыжком он подскочил к постели, сдернул с нее одеяло и, размахивая им, как римский гладиатор сетью, бросился на Найденова. Найденов метнулся на пол и сбил немца с ног. В следующий миг он уже сидел на капитане верхом, скрутил ему руки, лицо обмотал полотенцем. Потом схватив со стола графин с водой, вылил его на голову штурмана. Тот очнулся.
– Встать! – приказал Найденов.
Немец поднялся, держась за голову.
– Развяжите ему руки! – сказал Найденов, показывая на капитана. – Посадите его за стол, дайте ему перо, бумагу. – И обращаясь к капитану: – Пишите распоряжение об отпуске мне тонны бензина. Да поживей!
Когда это было выполнено, Найденов велел штурману накрепко связать капитану руки и хорошенько заткнуть рот.
– Теперь возьмите вон тот шнурок и свяжите ноги самому себе, – сказал он штурману.
– Господин офицер! – умоляюще воскликнул немец.
– Делайте, что приказано! Нет, нет, не так, крепче… Теперь завяжите себе рот. Отлично. Хвалю за усердие. – Найденов разорвал на полосы простыню и связал штурману руки. После этого он прикрутил его к постели, а капитана к креслу и, тщательно заперев за собою дверь, покинул каюту.
Через несколько минут самолет был подтянут к борту танкера, шланг подан, и бензин полился в баки. Но в, самый разгар этой операции к помощнику капитана, наблюдавшему за переливанием горючего, подбежал боцман и доложил, что из-под двери капитанской каюты сочится струйка дыма. На стук капитан не отвечает.
– Что прикажете делать? – спросил боцман.
Помощник приказал прекратить переливание бензина и вскрыть дверь капитанской каюты.
– Огонь на танкере – не шутка! – объяснил он Найденову и поспешно удалился. По пути он на минуту задержался у трапа и что-то сказал второму офицеру, но что именно – Найденов не мог расслышать.
Стараясь не проявить излишней поспешности, Найденов подошел к трапу, намереваясь перейти на крыло самолета. Надо было отрулить от танкера прежде, чем немцы поймут, в чем дело. Сверху раздался голос второго офицера:
– Эй, на палубе!.. Задержать летчика.
Найденов остановился на трапе. На борту танкера стоял офицер: внизу, в шлюпке, матросы собирались схватить Найденова. Нужно было мгновенно принять решение. И так же спокойно, как спускался с судна, Найденов стал теперь подниматься. Перескочив через релинг, он остановился перед офицером.
– Что это значит?!
Офицер мялся в нерешительности.
– Я вас спрашиваю: с каких пор торговым морякам дано право вмешиваться в действия офицеров «Люфтваффе»? – спросил Найденов.
– Прошу не волноваться… Сейчас вернется старший помощник и…
Но слова застряли у него в горле. Из кормовой надстройки, где были расположены жилые помещения, выскочила целая гурьба гитлеровцев, предводительствуемая штурманом самолета. Что было сил он кричал:
– Держите русского!..
Раздумывать было некогда. Найденов взглядом измерил расстояние между бортом танкера и крылом самолета. Здесь достаточно было бы хорошего прыжка. Но, чтобы добежать до борта, нужно время. Найденов запустил руку за пазуху и один за другим быстро зажег терочные запалы аммоналовых зарядов. Оставляя в воздухе тонкую синюю струйку дыма от бикфордова шнура, заряды полетели в разные стороны и упали на палубу. Немцы в ужасе остановились: заряды необходимо было тотчас сбросить в море, иначе через несколько секунд последует взрыв!.. Этой короткой задержки Найденову было достаточно. Он добежал до фальшборта и одним прыжком перемахнул на крыло самолета. Грохот дюраля под ногами заглушил хлопки раздавшихся вслед Найденову выстрелов. Одна из пуль раздробила на его шлеме эбонит левого наушника. Найденов оглянулся и швырнул навстречу гитлеровцам еще один заряд. В следующее мгновение он уже сидел на пилотском месте. Включил стартер. Винты повернулись. Один мотор подхватил. Другой продолжал вращаться вхолостую. На танкере раздался удар – взорвался первый заряд аммонала. Клубы густого черного дыма появились над палубой корабля.
Правый мотор у Найденова не запускался. Винт вращался все медленней. Энергия аккумуляторов, вращавших стартер, иссякла.
Найденов почувствовал, что какая-то огромная сила поднимает его в воздух.
Глава шестнадцатая. Тайны больше нет
Часы с медузой
Житков собрал всю силу воли, чтобы не выдать впечатления, какое произвело на него появление Мейнеша. По выражению лица боцмана было заметно, что и того неожиданная встреча поразила. Несколько мгновений Мейнеш стоял, окаменев. И даже когда Житков кивнул ему и приветливо сказал: «входите», Мейнеш, казалось, еще не вполне осознал случившееся. Он так медленно перенес ногу через порог, словно был обут в башмаки из свинца. И так же медленно, как бы делая тяжелую, непривычную работу, молча переставил завтрак с подноса на стол.
