Андрей Бондаренко - АнтиМетро, Джек Потрошитель
— Ну-ну, — презрительно улыбнулась Татьяна. — Аналитик, понимаешь, выискался.
— Чем же этот мужичок так тебе не угодил? — поинтересовался любопытный Хантер.
— Мордой лица не вышел. Как с такой пресной и недовольной физиономией можно заниматься эффективным анализом происходящих событий? Откровенный нонсенс. Английский, понятное дело…
Санитары, в руках которых находились чёрные пластиковые рулоны («Скатанные мешки для упаковки трупов», — пояснил внутренний голос), завидев Танины приметные косички-бантики, оживились и, обмениваясь сальными улыбочками, многозначительно захмыкали. Но встретившись со «стальными» взглядами мистера Бриджа и Артёма, молодые люди торопливо стёрли улыбки с лиц и принялись смущённо переминаться с ноги на ногу.
— Расселись — по разным скамейкам — на самой корме транспортного средства, — хмуро велел сэр Генри. — И языки советую прикусить.
— Если что — ноги из задниц вырву с корнем, — пообещал Артём. — Ну, кому сказано? Долго ещё будем сопли жевать?
— Поторопитесь, ребятки, — посоветовал добросердечный Хантер. — Эти двое — дядьки жутко серьёзные. Головы откусят, разжуют и выплюнут. Что характерно, при этом даже не поморщатся…
Следующие несколько минут прошли в полной тишине. Наконец, на дрезину — по короткой лесенке — взобрались Ватсон и сержант Смит.
— Увы, на настоящий момент ничем не могу порадовать, — устраиваясь на скамье и флегматично зевая, негромко сообщил инспектор. — При просмотре вчерашних, извините, уже позавчерашних видеозаписей никого похожего на покойную Марту Терри пока не обнаружено. Следовательно, нет и подозреваемого в её убийстве. К изучению же видеозаписей по второму печальному эпизоду мои ребята ещё не приступали…. По какому маршруту двигаемся, сэр Томас? Начнём с первого трупа?
— Не стоит, — сердито подёргав бакенбардами, известил мистер Бридж. — Ведь, насколько я понимаю, все стандартные процедуры — на месте первого преступления — уже завершены? Вот, и Смит подтверждает, кивая головой…. Возле «боковушки», где находится тело Марты Терри, пусть дрезина притормозит и могильщики, — небрежно мотнул головой в сторону смущённых и слегка испуганных санитаров, — займутся выполнением прямых должностных обязанностей. Мы же проследуем на место совершения второго преступления…. Кстати, а кто сейчас…э-э-э, присматривает за нашими покойницами?
— Как я уже докладывал, эксперт Камбарова, — дисциплинированно поднимаясь на ноги, сообщил сержант Смит. — Ей велено — целенаправленно курсировать туда-сюда. То есть, от одного объекта к другому. Но сосредоточиться, главным образом, на втором трупе. У Линды, извините, у эксперта Камбаровой при себе имеется табельное оружие и карманный фонарик…. Разрешите, я пройду к кабине мотодрезины и объясню инженеру Нециду — относительно предстоящего маршрута?
Вскоре громко — сытым тигром из зоопарка — заурчал двигатель, ещё через полминуты дрезина, предварительно вздрогнув всем корпусом, на малой скорости проследовала вдоль платформы и въехала в основной туннель Центральной линии.
«Редкие огоньки жёлто-белых фонарей, между которыми — примерно — метров пятьдесят-шестьдесят», — принялся монотонно комментировать внутренний голос. — «Промелькнул тёмный прямоугольный щит. За ним, очевидно, находится некая металлическая дверь — секретного назначения, понятное дело. Ещё один маскировочный щит, ещё…. Так, сворачиваем в другой туннель. Рельсы — по крутой дуге — пошли под уклон. Перемещаемся, ясный Ист-Энд, на нижний подземный уровень…. Снова двигаемся по горизонтальной поверхности. Развилка. Повернули в левый туннель. Ага, справа наблюдается солидная металлическая решётка. Теперь — слева. За ними, наверняка, и расположены некие секретные складские объекты, относящиеся к военному ведомству…. Да, здесь можно легко заблудиться. Если, конечно, заранее не знать дороги. Следовательно, современный «Потрошитель», действительно, хорошо знаком с подземной начинкой «Майл-Энд» — как со своими пятью пальцами.… А рельсовые стрелки, похоже, переведены уже заранее. Ах, да, дрезина-то следовала из технологического тупичка к платформе тем же самым путём…. Кстати, а почему это наша несравненная Татьяна Сергеевна такая тихая? Молчит, понимаешь, изображая из себя испуганную полевую мышку. Что-то замышляет? Устала, измученная ранним токсикозом ?[4]
— Что с тобой, амазонка? — прошептал Артём на ухо жене. — Молчишь всё и молчишь…. Плохо себя чувствуешь?
— Не волнуйся, милый, — также тихо ответила Таня. — Просто немного задумалась. О чём? Пытаюсь хоть как-то разобраться с многочисленными и разноплановыми версиями, которых в моей затуманенной голове — на данный конкретный момент — великое множество. Роятся, как пчёлы в улье…. Я тебе потом всё расскажу, хорошо? А сейчас, пожалуйста, не надо меня отвлекать. И, ради Бога, не обижайся…
Наконец, дрезина остановилась возле очередного ответвления.
— Вылезайте, господа санитары! — строгим голосом велел сержант Смит — У вас имеются при себе карманные фонарики? Молодцы! Идите по этой «боковушке», в тупике — на раскладушке — увидите женский труп. Аккуратно пакуйте его в мешок, подтаскивайте сюда и ожидайте нас. С мёртвым телом попрошу обращаться максимально бережно и почтительно. Головой отвечаете! Вопросы? Выполнять. Эй, Нецид! Трогай к следующему объекту! Что? Нет, в «боковик» заезжать не надо. Затормози перед стрелкой, только фары не туши…
Вдалеке замаячило крохотное жёлтое пятнышко.
— Это Линда нас встречает, — печально вздохнув, с непонятными интонациями в голосе сообщил Смит.
— Имеет место быть незаживающая душевно-сердечная рана? — мягко поинтересовалась Татьяна.
— Слава Богу, до этого не дошло. Во-первых, мисс Камбарова выше меня на целую голову. Во-вторых, моложе на пятнадцать лет. В-третьих, — боязливо покосился на сэра Томаса, — существуют и…м-м-м, всякие другие специфические обстоятельства…
Дрезина, предварительно вздрогнув, замерла. Двигатель резко сменил тональность, запиликав тонко и нежно, словно добрый деревенский сверчок за старенькой печкой.
На рельсах — в свете фар мотодрезины — стояла высокая черноволосая девушка, одетая в стильный джинсовый светло-голубой костюмчик.
«Вот, так краля!», — будучи тонким ценителем женской красоты, восхитился внутренний голос, — «Натуральная модель с парижского подиума, девяносто-шестьдесят-девяносто. Ноги, что называется, растут от самых ушей. Грудастенькая такая, и на мордочку лица смазливая. Да, у низкорослого сержанта, бесспорно, нулевые шансы, спора нет…».
