Вадим Тимошин - Слезы ангела мести
Видение прекратилось внезапно. Я почувствовал холодный поцелуй каменного пола и встрепенулся. Возле камеры никого не было. Охранник, что-то насвистывая себе под нос, прогуливался по коридору, помахивая стальной дубинкой. Будучи в глубине души садистом, он не так давно сломал мне ребро с её помощью. Но я молчал об этом. Потому что сам сделал бы так же с брошенной в клетку мразью, у которой руки по локоть в крови.
Я подумал было, что Бенедикт тоже был плодом моего больного воображения, но увидел карточку, которую он мне швырнул, в паре дюймов от себя. С трудом сев, я поднял её и вгляделся в золотистые буквы, выдавленные в толстом картоне. «Адвокатская контора Робина Уиллоу, Йеллоу-драйв, 54. Наши клиенты всегда по эту сторону решетки». Чёртов лис. Он хочет нанять для меня своего адвоката. А я ненавижу адвокатов. Я даже подписал отказ от общественного защитника. Потому что, когда человек оправдывается сам – это естественно. А когда его оправдывает другой, просто потому, что получает за это гонорар – простите, жутко уродливо выглядит. С другой стороны, мой отказ и обеспечил мне место в камере, потому как любой адекватный защитник в первую очередь добился бы замены пребывания в заключении до суда домашним арестом. Тем более, для толкового юриста моё дело не стоило выеденного яйца. Можно списать убийство напарника на самооборону. Можно приплести сюда длинную и грустную историю о моём несчастном детстве, папаше, лучшим другом которого была бутылочка, о душевной травме, вызванной убийством жены. Но я не хочу, чтобы судья и присяжные копались в моём грязном белье. Вина – это чувство одного. Её невозможно разделить.
Зачем же Бенедикт дал мне эту проклятую визитку? Он ведь знает, что я ей не воспользуюсь? Хотя… Он ведь говорил дать её Фрэнки. Может, Фрэнки знает что-то, чего не знаю я?
– Эй! – крикнул я охраннику. Тот оторопел от такой наглости. Обычно я молчал, даже когда он колотил меня своей чёртовой дубинкой. – Позови капитана Фрэнка Кастелло! У меня есть для него информация!
Охранник немного постоял, раздумывая, проломить мне череп, заработав статью в личном деле, или всё же сходить за Фрэнки. Я рассчитывал на то, что у этого садиста ещё есть немного мозгов, и он не станет портить себе жизнь клеймом убийцы. Мне повезло. Он всё-таки вышел из помещения. Впрочем, не удивлюсь, если он задумал позвать кого-нибудь посильнее духом. Того, у кого ни один мускул не дрогнет отправить меня на тот свет. Время пошло мучительно медленно, казалось, секундная стрелка на часах, сиротливо висевших на стене напротив моей камеры, изо всех сил сопротивлялась воле поворачивающего её механизма. Каждый удар сердца был подобен раскату грома и затмевал взор алой пеленой муки. Но я ждал не зря.
– Привет, Майк, – сказал Фрэнки, подойдя к моей клетке. Он прятал глаза, в глубине души чувствуя себя виноватым в том, что я оказался здесь. – Ты что-то хотел мне сказать?
– Хотел, – кивнул я, поднялся, наконец, с пола и подошёл к прутьям, отделявшим меня от Кастелло. – Ко мне приходил очень интересный посетитель. Он просил передать это тебе, – я протянул Фрэнки карточку. Тот нехотя взял её.
– Чёрт! – прошептал Кастелло, рассмотрев мой, как сказал Бенедикт, ключ к свободе. – К тебе приходил Карл Бенедикт?
– Как ты догадался? – удивился я. Визитка адвокатской конторы и хозяин сети автомастерских – по мне, так логической связи никакой. Впрочем, это подтверждает моё предположение о том, что Фрэнки что-то известно.
– Он мне уже плешь проел с этим своим Уиллоу, – ответил Кастелло. Я почувствовал плохо скрываемую ненависть в его голосе. Не ко мне, нет. Фрэнки сделал акцент на фамилии «Уиллоу». Похоже, Кастелло тоже не выносил адвокатов, в особенности очень хороших адвокатов. Таких, которые под кожу тебе залезут и вырвут к чертям ребра, прикрываясь именем закона. – А сегодня утром звонил прокурор, распорядился выпустить тебя в том случае, если Бенедикт тебя наймет. Не знаю, что ему напел этот выскочка. И на сколько пообещал увеличить банковский счет.
– А Уиллоу причем? – я начал терять нить рассуждений Фрэнки.
– Робин Уиллоу был убит три дня назад в своём доме, в своём собственном кресле выстрелом в упор, – холодно сказал Кастелло. Наверняка у него в голове родилась мысль о том, что я продался Бенедикту ради своей свободы. – Льюис, выпусти его и отдай личные вещи.
Зима подкралась к Городу незаметно, как хищник подкрадывается к беспечному травоядному, одиноко пасущемуся на зеленой поляне посреди гнетущего мраком леса. Она вонзала свои снежные клыки в нежную плоть улиц, истязала обывателей, душила их когтистыми лапами холода. Такси ехало по Красному кварталу, на целых два дюйма засыпанному снегом. Городские службы едва справлялись со стихией, снегоочистительные машины работали в три смены, но белый дьявол был человеку явно не по зубам.
Я решил начать своё возвращение на игровое поле с хорошего завтрака. В камере смена дня и ночи была незаметна, но едва я покинул участок, где остался благодаря Фрэнки, решившему, что в тюрьме я не проживу и дня, хмурое утро крепко сжало меня в своих объятьях. Словно плеть, политая водой и замороженная в лед, оно больно ударило меня по лицу. А свет солнца, просачивавшийся сквозь набухшие веки облачного покрова, резал глаза. Но всё-таки это была свобода. Не та мифическая Свобода, за которую борются бравые вояки в вечерних новостях. Реальная свобода ворона, выпущенного из тухлой клетки.
– Минди, я так соскучился по вашему омлету с чоризо, – сказал я худенькой официантке, упав за столик. Я её неплохо знал. Она была отличной собеседницей, но как женщина возбуждала во мне лишь желание поделиться с ней своей порцией. Тем не менее, кто-то ей зантересовался. Я понял это по обручальному кольцу, появившемуся на пальце Минди с тех пор, как я видел её в последний раз. – Я вижу, у тебя сложилось?
– Да, – заискивающе улыбнулась девушка. – Валентин сделал мне предложение в тот день, когда вы с коллегой здесь завтракали в последний раз. Мы повенчались в церкви Святого Иеремии, а потом поехали в свадебное путешествие по Европе. Рим, Париж, Берлин – я мечтала об этом с детства!
– Ну, хоть кого-то в этом году посетило счастье, – усмехнулся я. – Рад за тебя, малышка, долгих вам лет совместной жизни. Но это не значит, что я прощу тебе заказ, – я подмигнул Минди. Та сделала реверанс и убежала на кухню.
Минди вернулась через пять минут, за это время я успел выкурить полторы сигареты и преисполниться вожделения, глядя на какую-то девицу за столиком у окна, одетую в кожаный жакет, сквозь который проглядывали острые соски её больших грудей. Светлые волосы с вертикальной химией едва доставали до плеч девицы. Лицо было развратным до такой степени, что мой кузен Никки вполне бы мог предложить ей роль модели для своего порножурнала. Девица бросила на меня беглый взгляд и едва заметно улыбнулась. Сейчас, детка. Я только перекушу.
