Джеймс Роллинс - Глаз Бога
– Что вы имеете в виду? – спросил Грей.
– «Гуань инь» переводится с китайского как «богиня милосердия». – Ученый-ядерщик поднял левую руку, показывая, что на ней всего четыре пальца. – Вот каким оказалось ее милосердие.
Подсев ближе, Сейхан впервые подала голос.
– Как вы познакомились с этой женщиной? – холодно спросила она.
Похоже, Хван Пак первоначально намеревался пропустить ее слова мимо ушей, но затем его глаза чуточку прищурились. Он пристально посмотрел на Сейхан, вероятно, впервые по-настоящему увидев ее. В его взгляде мелькнула подозрительность.
– Вы говорите так, словно… – запинаясь, выдавил он. – Как раз тогда… но это невозможно.
Грей подался вперед, привлекая к себе внимание ученого.
– Нам очень дорого обошелся этот час, доктор Пак. Повторяю вопрос дамы… как вы познакомились с Гуань-инь? При каких обстоятельствах?
Хван Пак разгладил лацканы пиджака, стараясь взять себя в руки. Лишь затем он заговорил.
– Когда-то она заправляла вот этим самым кабинетом, – сказал он, обводя взглядом роскошную обстановку. – Как «голова дракона» Коулуна, глава триады «Дуан чжи».
Помимо воли Сейхан вздрогнула, услышав это название.
Грей презрительно фыркнул.
– То есть вы хотите сказать, что Гуань-инь возглавляла китайскую триаду?
– Да, – резко подтвердил Хван Пак. – Гуань-инь единственная из женщин стала «головой дракона». Добилась она этого беспощадной жестокостью. Мне не следовало брать у нее в долг.
Он почесал обрубок пальца.
Это движение не укрылось от Грея.
– Она приказала отрезать вам палец?
– Нет, – поправил Хван Пак. – Она сделала это сама. Приехала из Коулуна с молотком и долотом. В переводе название ее триады означает «сломанная ветвь». У Гуань-инь это также фирменный знак, подстегивающий расплатиться с долгом.
Грей поморщился, мысленно представив себе это кровавое истязание.
Сейхан приходилось не легче. Учащенно дыша, она пыталась сопоставить подобную жестокость с той матерью, которая когда-то выхаживала голубя, сломавшего крыло. Но она чувствовала, что этот человек не лжет.
Однако Грея мучили сомнения.
– И как узнать, что эта женщина, возглавлявшая триаду, та самая, кого мы ищем? Какие доказательства вы можете представить? У вас с собой есть ее фотография?
В свой запрос, распространенный по всему миру, «Сигма» включила фотографию матери Сейхан, взятую из архивов вьетнамской тюрьмы, в которой та содержалась. Также был приложен перечень вероятных мест нахождения, к несчастью, охватывающий значительную часть Юго-Восточной Азии, а также составленное компьютером изображение того, как эта женщина может выглядеть сейчас, по прошествии двадцати лет.
Доктор Хван Пак оказался единственной рыбой, клюнувшей на эту наживку.
– Фотография? – Северокорейский ученый покачал головой. Он закурил еще одну сигарету, демонстрируя болезненное пристрастие к никотину. – Эта женщина никогда не показывается на людях. Только верхушка ее триады видела ее лицо. Если же ее случайно увидит кто-либо посторонний, он проживет после этого столько, что не успеет ничего никому рассказать.
– В таком случае как вы?..
Хван Пак потрогал себя за шею.
– По дракону. Я увидел его, когда она размахивала молотком… сверкая серебром, он болтался у нее на шее, такой же безжалостный, как и его обладательница.
– Вот такой?
Скользнув пальцем к воротнику, Сейхан достала свой собственный брелок в виде свернувшегося кольцом дракона. Фотография брелока имелась в досье «Сигмы». Талисман Сейхан был точной копией того, что носила ее мать. Образ оригинала запечатлелся в ее памяти, частенько всплывая в сновидениях.
…Она лежит, свернувшись в объятиях матери, на маленькой койке под раскрытым окном, поют ночные птицы, лунный свет отражается от серебряного дракона у матери на шее, дрожа как рябь на воде при каждом дыхании…
У Хван Пака воспоминания были другие. Он отпрянул назад от брелока, словно стараясь укрыться от этого зрелища.
– Полагаю, таких брошей в виде дракона множество, – заметил Грей. – То, что вы нам представили, нельзя считать доказательством, – одно только ваше слово о некоем ювелирном украшении, которое вы видели восемь лет назад.
– Если вам нужны настоящие доказательства…
Сейхан не дала ему договорить, поднявшись с места и убрав дракона; знаком она предложила Грею переговорить наедине.
Когда они отошли за столик для игры в баккара, Сейхан склонилась к уху Грея. Ковальски загораживал их своей внушительной тушей.
– Он говорит правду, – сказала Сейхан. – Нам нужно двигаться дальше и установить, где именно в Коулуне находится моя мать.
– Сейхан, понимаю, тебе хочется поверить ему, но предоставь мне…
Она схватила его за руку, не давая закончить.
– Название триады. «Дуан чжи».
Прочтя что-то у нее на лице, Грей молчал, давая ей высказаться.
Сейхан почувствовала, как у нее навертываются слезы, рожденные радостью и горем там, где в джунглях по-прежнему поют ночные птицы.
– Название… «сломанная ветвь», – продолжала Сейхан. Только произнеся вслух эти слова, она почувствовала, как у нее внутри что-то сломалось.
Грей ждал, ничего не понимая, но не собираясь ее торопить.
– Мое имя, – запинаясь, заговорила наконец Сейхан, внезапно почувствовав себя совершенно беззащитной, – то, которое дала мне мать… от которого я отказалась, вынужденная похоронить в прошлом свое детство… мое имя было Чи.
Новое имя позволило начать новую жизнь.
Грей широко раскрыл глаза.
– На самом деле твое имя Чи?
– Было Чи, – упрямо стояла на своем Сейхан.
Та девочка давно умерла.
Сейхан медленно сделала вдох и выдох, стараясь совладать с собой.
– По-вьетнамски «чи» означает «ветка».
На лице Грея она прочитала понимание.
Ее мать назвала триаду в честь своей пропавшей дочери.
Прежде чем Грей успел ответить, из-за закрытой двери раздался резкий кашель – однако звук этот издало не человеческое горло. В коридоре на пол с глухим стуком упали тела, скошенные шквалом пуль, выпущенных из оружия с глушителем.
Грей уже был готов встретить опасность лицом к лицу. Ковальски поспешил к нему на помощь.
Из противоположного угла донесся спокойный голос Хван Пака.
– Вы просили доказательства? – Он указал на дверь дымящейся сигаретой. – Вот и они!
Сейхан тотчас же поняла, что сделал северокорейский ученый. Ей следовало догадаться раньше, учитывая то, что они сейчас услышали. Она мысленно обругала себя последними словами. В прошлом ее никогда не заставали вот так вот врасплох. Работа в «Сигме» расслабила ее.
