Миллиардер. Книга 1. Ледовая ловушка - Кондратьева Елена
Он выдержал хорошо рассчитанную паузу.
– Капитану Чжао показалась очень интересной деталь, которую вы упомянули, рассказывая об индусе – а именно, металлический паук с лапками. Полиция Сингапура не раз получала информацию о людях, принадлежащих к неустановленному тайному обществу или секте, отличительной чертой которых были такие вот металлические фигурки. Это могут быть пауки, морские коньки, кошки – в общем, любые животные, насекомые или рыбы. По всей видимости, индус принадлежал к их числу.
– И что это нам дает? – нельзя сказать, чтобы Гумилева обрадовало то, что он услышал. Особенно учитывая тот факт, что, по словам Маруси, индус подарил металлическую ящерку Еве, а Ева не торопилась рассказывать об этом мужу.
– Все-таки зацепка, хотя и слабенькая. Если секта окажется причастна к похищениям людей, для полицейского, который сумеет доказать такую связь, это будет прекрасной возможностью подняться по карьерной лестнице. Поэтому можно не сомневаться, что Чжао будет рыть носом землю и в конце концов до чего-нибудь докопается. Он уже задействовал всю свою сеть информаторов…
– И что информаторы? – кисло спросил Андрей.
– Боятся, – пожал плечами Санич. – Видно, репутация у поклонников металлических зверей еще та. Да, вот интересная деталь: один из агентов Чжао, говоря о секте, упомянул каких-то «прозрачных».
– Что еще за «прозрачные»? – насторожился Гумилев.
– Чжао не сумел объяснить – похоже, и сам толком не знал. Но вот в этой книге, – Санич кивнул на «Энциклопедию Ниндзя», – говорится о том, что горные отшельники – ямабуси, которые и создали искусство воинов-невидимок, на высших ступенях своей медитации становились как бы прозрачными – через них проникал солнечный свет.
– Бред какой-то, – Андрей рассеяно пролистал книгу. – Ямабуси, «Триады»… Более реалистичных версий нет?
– Прорабатываем, – сухо ответил Санич.
– Ладно, продолжайте работать.
Отпустив шефа службы безопасности, Андрей уселся за стол, размеры которого наводили на мысль о палубе авианосца. Включил компьютер, проглядел данные, присланные отделами экономического и политического мониторинга, ознакомился с прогнозами основных тенденций на фондовом рынке.
Мелодично промурлыкал звонок интеркома.
– Андрей Львович, к вам Арсений Ковалев, – доложила секретарша.
– Пусть заходит.
Гумилев и сам подумывал о том, чтобы вызвать старого приятеля, но планировал сделать это после обеда. Но Арсений пришел без вызова – видимо, чувствовал, что у Андрея к нему есть претензии.
Когда Ковалев зашел в кабинет, Андрей стоял у огромного панорамного окна, глядя на бурлящий под его ногами город.
– Вот что, Арсений, – Гумилев не стал оборачиваться. – Ты, наверное, и сам догадываешься, что вчера сказал лишнее.
– На заседании Арктического клуба? Да я ведь ничего конкретного…
– Тему испытаний искусственного интеллекта вообще не следует поднимать при посторонних, – перебил его Гумилев. – Эти испытания под большим вопросом. К тому же они слишком рискованны, чтобы кого-то в них посвящать!
– Но, Андрей, без официального разрешения мы все равно ничего сделать не сможем, – Арсений насторожился. Тема предстоящих испытаний всегда вызывала у них много споров, в которых Ковалев неизбежно проигрывал.
На этот раз Гумилев все-таки обернулся.
– Я, кажется, все тебе сказал, – в его голосе послышалось раздражение. – И давай закроем эту тему. Больше никому ни слова о наших планах.
Арсений Ковалев и Андрей Гумилев дружили лет с трех. Родители Сени – репрессированный отец, вернувшийся из колымских лагерей только в годы оттепели, и тихая мать-учительница, которая была намного моложе мужа, – жили по соседству с семьей Гумилева. Дворовая дружба уже в школе переросла в дружбу по интересам, а затем и во взаимовыгодный симбиоз. Высокий, сильный, занимавшийся спортом Андрей взял под защиту субтильного ботаника Сеню, который за это в течение нескольких лет делал за Гумилева домашние задания и решал контрольные.
Еще во время учебы в вузе Гумилев запатентовал ряд своих IT-изобретений и стал первым бизнесменом, сделавшим миллионы на русскоязычном Интернете.
Из всех старых друзей только Арсений искренне и по-доброму радовался успехам Гумилева. Мама Андрея однажды сказала, что у Сени настолько обострено чувство справедливости, что оно вытесняет всякую зависть. Казалось, Ковалев, который каждый день решал, купить себе хот-дог или отложить деньги на новые ботинки, потому что в кроссовках зимой холодно, не испытывал никакого неудобства или стеснения рядом с Гумилевым, выбиравшим между новыми моделями БМВ и «ауди». Конечно, Андрей старался поддерживать друга, но тот, возможно, из-за того же гипертрофированного чувства справедливости, никогда не стал бы брать денег, которые не заработал. В итоге все закончилось тем, что Гумилев взял старого друга к себе в корпорацию, сделав начальником отдела перспективных исследований. Поскольку, кроме исключительных душевных качеств, Ковалев обладал еще острым интеллектом и чудовищной работоспособностью, этот шаг оказался выгодным для обоих. Гумилев получил ценного работника, постоянно генерирующего идеи, а Арсений – интересную работу с более чем достойным жалованьем.
Арсений был свидетелем на свадьбе Андрея и Евы, а после рождения Маруси даже вопроса не стояло, кто будет ее крестным отцом.
Для Арсения, который так и не обзавелся семьей, крестины стали грандиозным событием. Он и раньше с восторгом относился к маленькой Марусе, а теперь почувствовал себя полноправным членом семьи Гумилевых.
Глядя в виноватые глаза Ковалева, Андрей почувствовал себя не в своей тарелке. Сейчас Арсений казался ему старым верным псом, по случайности огорчившим хозяина и очень переживавшим из-за этого. Чтобы сгладить возникшую неловкость, Гумилев решил сменить тему.
– Сегодня у нас короткий рабочий день. Сейчас у меня встреча с представителями «Эр Франс», а часов в пять собирайся и поедем к нам. Надо спасать Еву – она, кажется, позвала на детский праздник всех Марусиных подружек!
Ковалев робко улыбнулся.
– Я заезжал к вам час назад – праздник был в самом разгаре! Думаю, все соседи запомнят этот день надолго. Я сам чуть не оглох от детского визга, лопающихся шариков и хлопушек!
– Ты уже был у нас? – удивленно посмотрел на друга Андрей.
– Конечно! Ты думал, я буду ждать вечера, чтобы поздравить мою крестницу? Я на пару минут заехал, отдал подарок – и сразу в офис.
В пять, разумеется, закончить рабочий день не удалось. Как всегда, на Андрея обрушилась целая гора неотложных дел, и только к девяти вечера они с Ковалевым, наконец, покинули штаб-квартиру.
Когда Андрей и Арсений уже ехали в машине, позвонила Ева.
– Дорогой, можешь возвращаться. Все дети разошлись, дома почти тихо. Только все засыпано конфетти и мишурой, но это ничто по сравнению с тем, что тут творилось весь день.
– Да, мне Арсений уже рассказал, – Гумилев подмигнул другу. – Как Маруся?
– Спит без задних ног. Просила разбудить ее к твоему приезду, чтобы задуть свечки и съесть кусочек торта.
– А ты сама-то как? Силы еще есть?
– Я в порядке. Во время морского сражения в бассейне у меня открылось второе дыхание, – засмеялась Ева. – Завтра отосплюсь, а потом – снова в бой.
Только закончив разговор, Андрей понял, о каком новом бое говорила Ева. Завтра вечером она улетает в тайгу. Гумилев помрачнел. Перемена в настроении друга не укрылась от Арсения, и он озабоченно поинтересовался:
– Какие-нибудь проблемы?
– Что? – Андрей рассеянно взглянул на Ковалева. – Нет-нет, ничего, просто задумался.
Всю оставшуюся дорогу Гумилев старался сосредоточиться на предстоящем семейном торжестве. В конце концов, завтра – это завтра. А сегодня самое главное – сделать так, чтобы день рождения Маруси, начавшийся веселым детским праздником, не был испорчен из-за проблем взрослых людей.
