Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)
200 лет спустя
«Владимира собирались ранить, – в своем рассказе Лундес ударилась в подробности, ставшие общеизвестными гораздо позже описываемых ею событий. – Ранить по-настоящему, после чего прочесть над ним заклинание и переместить к графским владениям, где его нашла бы родня. Он должен был рассказать им заранее выдуманную историю о том, как Симион, узнав о его союзе с графством, чуть не казнил его. Фавластас знал, что Фредрик и Констар позаботятся о Владимире. Рана должна была пройти сама собой, через некоторое время – так работала магия тайны. Ну, а затем Владимиру было велено воспользоваться моментом и убить Фредрика.
Что же касается нас, тех, кто тогда находился в графстве, что ж, мы продолжали жить, или выживать, в ожидании ответа небес. А его все не было. Я последовала совету Скарлиза, взяла себя в руки и стала помогать Фредрику. Я больше не спорила с графом. Подчинялась любым его приказам, выполняла даже самые мелкие просьбы, прикрывала его. Порой, когда выдавалась минутка, мы были вместе, говорили о многом, поднимали друг другу настрой. Бывало, изучали вражескую магию, выкачивая ее из моего посоха. Но чаще графа не было рядом. Он воевал в подземельях, иногда появлялся на внешней стене города, беседовал с охраной, со своими стражами, которых в Анатаре почти не осталось. Он прилагал все мыслимые и немыслимые усилия, и все равно мы задыхались. Так бывает, когда не знаешь, против кого сражаешься. И хуже всего ожидание. Напряжение витало в воздухе, оно таилось в наших глазах, мешало сосредоточиться. И сталкиваясь в коридорах, мы – я имею в виду обитателей замка – все чаще глядели друг на друга с опаской, словно загнанные звери. Но тебе ведь это знакомо, Тэас, не так ли? Знаешь, каково это, быть загнанным».
Да, Мойро знал, и она со своим рассказом не помогала…
200 лет назад
Погода была отвратительная. Впереди были лишь бесконечные темные и холодные месяцы. Но ведь боги могли сжалиться, подарить хоть солнце по утрам. Совсем немного света и надежды. Как в таких условиях сохранить рассудок, не потерять веру и терпение? Как удавалось это стражам? Лундес устала. Очень устала, но изо всех сил держалась, и вовсе не ради себя, и не ради врат. Она думала лишь о благополучии одного-единственного человека. Всего лишь одного. Быть может, была неправа, но не могла иначе. Она и о себе уже не думала. Стояла на холодном ветру, возле ледяных решеток, голодная… и упрямая. Там, по ту сторону прутьев, возвышался храм стражей. Сооружение, в тот миг казавшееся ей блеклым, унылым, так идеально вписавшимся в пасмурную погоду. Рука ее, облаченная в перчатку, блуждала по кованым узорам ограждения, а взгляд вот уже целый час ни на секунду не отрывался от храма. Фредрик был внутри – с утра пораньше, уже в полном одиночестве. Другие стражи ушли. Ритуал, судя по всему, вновь не помог, но граф по-прежнему оставался внутри. Лундес ждала его. Она беспокоилась и молилась небесам.
– Принцесса!
Эверли не сразу отрегировала.
– Миледи!
Он был уже совсем рядом, воин графства, не страж, просто человек. Но он явился по поручению… кого-то. Лундес повернула голову, все еще стоя у решеток, и посмотрела на него.
– Я вас слушаю, – сказала она.
– Прошу вас, пойдемте со мной.
– Но, – возразила эльфийка, – я ведь не ступала на священную территорию.
– А я не страж, – заметил он, дав ей понять, что дела магические его не касаются. – Граф желает видеть вас.
– Граф? Фредрик? – она покосилась на храм.
– Нет, принцесса. Вас желает видеть граф Валард Гаус. Сейчас, немедленно. Пойдемте со мной.
Лундес пыталась понять, откуда появилась дрожь. От холода или от страха? Валард Гаус желал говорить с ней! Наедине?
Медленно двинувшись за стражником, Лундес сжала губы, склонила голову и удержалась от вопросов. Решила, что просто подчинится, ведь обещала помогать Фредрику и не создавать проблем. В конце концов, она сама продемонстрировала всем в замке свое отношение к графу. Она начала эту игру. Настало время отвечать за свою нескромность.
Ее привели в тот самый зал, где когда-то, будучи не в себе, она оскорбила брата при всех, за тем самым столом, за которым теперь она увидела лишь Валарда. Ее пригласили войти, и, переступив порог, Лундес увидела замершего возле дверей стража. На этот раз того самого стража – эльфа из подчиненных Фредрика.
– Проходи, девочка, – вдруг сказал Валард. – Такие времена. Страж здесь не для того, чтобы следить за тобой. Он здесь приглядывает за моей сохранностью. Мой сын считает, что это необходимая мера. Что ж. В такие времена мера оправданная.
Девочка. Он называл ее так впервые. Лундес этого никак не ожидала. Она так и замерла возле дверей, растерянно поглядывая то на еду на столе, то на молчаливого стража, которого она совсем не знала, то на Валарда.
– Граф, – начала она напряженно. – Я не хочу отрывать вас от трапезы.
– Если бы меня это беспокоило, я бы попросил привести тебя позже. Мой сын может не покидать храм часами. – Валарду было непросто говорить это. – Тебе необязательно ждать его на холоде, чтобы доказать ему свою верность.
– Граф…
– Ты голодна?
О да, по правде у нее голова кружилась от голода и от вида всей этой еды на столе. Но трапеза наедине с Валардом Гаусом? Серьезно?
– Ты как на иголках. Подойди, сядь. Я ведь не так уж и страшен, верно? – Он улыбнулся, а затем перевел взгляд на того человека, что привел Лундес. – Оставь нас с принцессой.
В зале, помимо них, остался лишь страж Фредрика, и его Валард по понятным причинам не отослал. Иногда заходили слуги, уносили и приносили еду, доливали напитки. Лундес тем временем набралась смелости и подошла к столу.
– Поближе, девочка, – попросил Валард, указав ей на стул напротив себя.
Лундес подчинилась, почему-то вспомнив о том, как повелевал ею Фавластас. Опустившись на указанное место, она напряженно взглянула в глаза Гауса.
– Надо же, – сказал он мрачно, – должно быть, я сильно изменился. Все эти конфликты и тайны, безумие войны постепенно превращают меня в моего брата. В типичного Гауса.
– Почему вы так говорите? – осторожно спросила Лундес, пряча дрожащие руки под столом. Они, как змеи, словно отделились от нее, сами собой ползали по коленям, хватаясь за мех на плаще.
– Потому что ты дрожишь от страха, глядя на меня, девочка, – пояснил Валард. – Ты боишься меня. Никогда не думал, что кто-то, особенно сестра короля Эверли будет так бояться меня. Мы уже давно разобрались с твоим подчинением, все выяснили. Я довольно долго наблюдал за тобой, чтобы подавить оставшиеся сомнения насчет тебя. Не бойся. Я жесток с врагами, обязывает положение. Но остальным не стоит меня опасаться.
