Рикэм-бо «Стерегущий берег» (СИ) - Кротков Антон Павлович
Глядя на бывшего командира, на суровой физиономии которого прочно прописалась тревога, Игорь удивлённо спрашивал себя: «И этот человек славился на флоте какой-то патологической отвагой?!». Окружающие поражались, как он с застывшими глазами бросался к покинутому расчётом зенитному пулемёту, чтобы отразить атаку пикирующего самолёта, словно заведомо зная, что останется неуязвим. Действительно судьба хранила его в самых отчаянных схватках. Однажды Тич в одиночку схватился в воздухе с шестью японскими «Зеро», когда же он вернулся на авианосец, в обшивке его кабины, кресле и в заголовнике, в парашютной сумке, сапогах и даже в карманах лётной куртки нашли следы от 70 (!) пуль, но он не был даже ранен. Выбравшись из кабины, Тич сразу принялся травить анекдоты.
«Нет, такого человека просто на испуг не возьмёшь — решил Исмаилов. — Тут должно быть что-то действительно серьёзное».
Было ранее утро. На командном пункте Тихоокеанского флота США в Перл-Харборе собрался весь адмиральский ареопаг. Помимо высших чинов ВМС и ВВС на совещании присутствовали представители Совета национальной безопасности и разведки. С минуты на минуту должен был прибыть сам Начальник Военно-морских операций Честер Нимиц. А пока совещание вёл заместитель командующего Третьим флотом. Вопрос был экстренный. Все взгляды были обращены на огромную карту на стене. Карта была просто огромная и занимала всё пространство от пола до потолка и отражала огромные пространства от Антарктиды в самом низу, до северной земли и Гренландии на самом верху, где стена встречалась с потолком. И повсюду на этом пространстве были расставлены фигурки кораблей и подводных лодок разных цветов. Впрочем, преобладающими были два цвета — красный и синий. Синими обозначались американские авианесущие соединения, эскадры линкоров и отдельные подлодки. Красными, естественно, были русские.
Но сейчас всех занимал небольшой отрезок, по которому ходил кончик указки в руке докладчика. И хотя это была центральная Калифорния, там теснилось необычно много красных магнитиков, обозначающих подводные лодки противника.
— Всего мы потеряли в этом районе две атомные авиабомбы — обрисовывал ситуацию докладчик. — Из-за проблем технического порядка место их падения удалось локализовать не сразу. К сожалению, на этот момент удалось обнаружить лишь один заряд. Поиски второго продолжаются. Дело в том, что глубина в этой точке залива составляет четыре километра. Кроме того, мы практически сразу столкнулись с активным противодействием нашим усилиям со стороны противника…
Слово взял вальяжный господин в штатском:
— Наша беда заключается в том, что мы благодушно рассчитывали на то, что спокойно можем рыться у себя в заднем дворе, пока не отыщем пропажу. Никто не ожидал, что русские так по-хозяйски поведут себя в наших территориальных водах. И лишь благодаря срочно запущенной нами операции по прикрытию под кодовым названием «Купол» нам как-то удавалось до сих пор сдерживать охотников за чужой собственностью. Избегая при этом прямой военной конфронтации с их кораблями и диверсионными группами.
Тут двери распахнулись и в зал буквально ворвался в сопровождении свиты заместителей и адъютантов сам Честер Нимиц. Легендарный флотоводец, герой минувшей войны сердитой походкой направился к свободному месту во главе стола, по пути раздражённо забросив фуражку цвета хаки на вешалку. Плюхнувшись в кресло, он сразу приступил к разносу:
— Меня уверяли, что предохранительные устройства на всех наших ядерных боеприпасах имеют высочайший уровень надёжности. Причём для А-бомб предусмотрена возможность их падения с большой высоты, так что вероятность самопроизвольного срабатывания запальных устройств при падении или транспортировке таких боеприпасов равна нулю. И вот теперь я получаю это.
Адмирал выхватил из поданной адъютантом папки лист бумаги и швырнул его на стол. Это было заключение технической разведки. В докладе говорилось, что последний осмотр одного из найденных боеприпасов показал, что бомбу категорически нельзя трогать. Правда она удачно парашютировала с семикилометровой высоты. Неприятным сюрпризом стало открытие, что из шести предохранителей, которые должны были предотвратить детонацию боеприпаса, сработал только один, и лишь чудом не произошёл ядерный взрыв. Однако вероятность крупномасштабной катастрофы сохранялась в связи с крайне неудовлетворительным состоянием некоторых конструктивных элементов бомбы.
В докладе также говорилось, что ситуация усугубляется тем, что обе бомбы покоятся на океанском дне вблизи крупного геологического разлома Сан-Грегорио. Взрыв одного заряда неизбежно вызовет детонацию другого. Это спровоцирует сдвиг тектонических плит, и как результат возникнет мегоцунами.
— Никто пока не смоделировал точно высоту волны, но по разным оценкам могут погибнуть от ста тысяч до миллиона человек — пояснил один из экспертов.
— Невинных людей! — в запале уточнил старый адмирал.
При обсуждении возникшей ситуации мнения разделились. Некоторые из собравшихся горячо поддерживали идею заблокировать все подходы к заливу Монтеррей силами флота и без предупреждения уничтожать любые неопознанные подводные, надводные и воздушные цели, которые попытаются прорваться в особый район «Подкова». Параллельно следовало начать работы по подъёму найденной бомбы.
Сторонники более взвешенных решений предлагали не спешить, и прежде оценить степень риска. Ведь где гарантия, что бомба не взорвётся, если её потревожить? Малейший толчок — и произойдёт ядерный взрыв, последствия которого окажутся катастрофическими.
Такая позиция вызвала недоумение у сторонников радикальных немедленных действий:
— Что же, прикажите оставить бомбы на морском дне?!
— Во всяком случае, необходимо хорошо подготовиться, — отвечали «холодные головы», — для чего поручить учёным смоделировать разные сценарии развития событий и выработать на основе тестов наиболее безопасный протокол эвакуации.
Нимиц устало слушал этот спор. Он был уже стар и долгий перелёт из Вашингтона страшно его утомил. Сопровождавший 62-летнего старика медик раз за разом, словно мантру, твердил ему про необходимость избегать сильных волнений. Но как тут не нервничать и избегать вспышек гнева, если ты физически ощущаешь страшный груз ответственности на своих старческих плечах?
Между тем продолжающаяся дискуссия лишь усиливала расхождение во взглядах присутствующих на возможные пути выхода из проблемы. Прозвучало даже предложение ознакомить с новой информацией русских, учитывая исключительный характер ситуации.
— Если они узнают, какой ящик Пандоры собираются открыть, то, возможно, прекратят свои попытки выкрасть бомбы — заявил седовласый адмирал с благородным лицом престарелого аристократа.
И как ни странно, — учитывая, что за столом собрались люди военные, — но мирную инициативу не отвергли с порога, как нелепую. Русских, хоть и считали здесь новой глобальной угрозой безопасности государства, тем не менее, ещё свежи были воспоминания о недавнем союзничестве.
Но тут прозвучал полный сарказма голос господина из недавно созданной Центральной разведки:
— Я удивлён, что кто-то здесь всерьёз надеется, будто большевистских варваров может остановить новость и громадных жертвах среди «проклятых буржуев»? Ставки для них так высоки, что даже миллионы погибших — не слишком высокая цена за обретение абсолютного оружия, которого они вожделеют.
— Но они же понимают, что возмездие последует незамедлительно! — воскликнул седовласый адмирал.
Представитель самой влиятельной из разведслужб лишь усмехнулся и привёл пример из американского футбола:
— Если игроку выпадает шанс прорвать вражескую защиту и заработать решающий тачдаун, разве станет он размышлять о возможных последствиях?
Сравнение многим понравилось. А разведчик продолжал:
— Поэтому мы, как люди военные, должны прежде всего позаботится о защите наших командных центров и баз. Необходимо заранее сделать всё, чтобы семьи военнослужащих успели укрыться в бомбоубежищах; и чтобы беспокойство за близких не отразилось на боевом духе наших солдат и офицеров. При этом остальное население пока информировать не стоит, чтобы не спровоцировать панику. Полагаю, нам также стоит рассмотреть возможность нанесения по противнику упреждающего удара.
