Джон Мини - Песнь праха
Сотни котов.
И глаза каждого кота светились малиновым огнем, завораживая любого, кто осмелился соперничать с мастерами гипноза в зверином царстве.
Марни Финросс попыталась «переглядеть» кошек.
И вот теперь её оцепеневшее тело лежало, свернувшись калачиком, парализованное, словно какое-то окаменевшее ископаемое прошедших эпох, её сознание распалось на мириады не связанных между собой элементов и погрузилось во тьму безумия. Навеки…
Лора улыбнулась.
— Спасибо.
* * *Тем временем в самых глубоких подвалах Управления Алексе потребовалась вся её сила, чтобы вытащить бесчувственное тело комиссара Вильнара из комнаты, в которой он пытался найти ответы. Он заранее знал, что поиск завершится для него потерей сознания. В лучшем случае… И потому попросил Алексу вытащить его, так как помедли он там ещё немного, и комиссара ждала бы неминуемая смерть.
Огромным напряжением сил — комиссар был очень тяжелый — Алекса вытащила его в темный каменный коридор. Ещё раз заглянула в ту комнату, из которой вызволила комиссара, на кипящий всепожирающий белый свет… и в то же мгновение дверь сама собой захлопнулась, скрыв за собой таинственную комнату.
Лежащий на полу комиссар Вильнар застонал.
— Вот. — Алекса открыла бутылку с водой, которую он попросил её захватить с собой, приподняла ему голову и влила в рот несколько капель. — Замечательно.
Через минуту комиссар пришел в себя, глубоко вздохнул и вытянул руку, чтобы Алекса помогла ему подняться.
— Вы далеко пойдете, — сказал он Алексе. — Отнюдь не всякая тайная организация настолько пронизана злом, как Черный Круг.
— Гм… Да. — Алекса не могла отвести глаз от закрытой двери.
— Но вы ведь никому не расскажете о том, что там видели. — Глаза комиссара Вильнара сделались большими и круглыми. — Я могу на вас положиться?
Алекса нервно сглотнула.
— Н-не расскажу.
— Я так и думал. А теперь мы с вами проинформируем остальных. Хорошо?
— Да, сэр.
Улыбка, появившаяся на лице Вильнара, казалась нечеловеческой. После того, через что он прошел несколько минут назад, было удивительно, что комиссар вообще способен улыбаться.
— Этот сенатор Бланц, — произнес вдруг комиссар, — считает себя исключительным хитрецом.
— Сэр?
— Даже и не пытается скрываться. Но мы его прижучим…
Алекса молчала, не осмеливаясь задавать вопросы. События развивались очень быстро.
— Подобная честь должна принадлежать вашей группе. Лора Стил произведет арест. Вполне достойное её поручение. Вы согласны?
Алекса наконец смогла улыбнуться.
— Да, — сказала она. — Думаю, это будет то, что нужно.
32
Капитолий был большим девятиугольником неправильной формы, над которым постоянно плыли темные облака, похожие на полосы черной краски, разлитые по небу цвета индиго. Несмотря на ртутный дождь, на ступеньках собрались журналисты, чтобы фотографировать прибывающих сенаторов. Сегодня был очень важный день.
И не имело значения, что человек, внесший законопроект на рассмотрение, отсутствовал. Голосование по Закону о Жизненно Необходимом Обновлении не требовало присутствия сенатора Бланца. Однако интерес журналистов во многом подкреплялся также и противоречивыми слухами, связанными с внезапным исчезновением сенатора. Никто из его коллег не пожелал прокомментировать названный факт… по крайней мере, официально.
Вспыхнули прожектора — маги-санитары вынесли из подъехавшей кареты скорой помощи легкий паланкин. Сегодняшнее голосование обещало быть крайне напряженным, так как мнения сенаторов разделились почти поровну, поэтому сюда сегодня прибыли даже больные и умирающие.
В паланкине сидела скрюченная высохшая фигурка — сенатор Уилл Шарпинг, великий либерал старой школы, идол нескольких поколений. Шарпинга уважали даже противники как истинного джентльмена в исконном значении этого слова, того, кто никогда не шел ни на какие компромиссы с совестью и убеждениями.
Строилось много догадок относительно того, как станет голосовать советник, ибо его выбор мог решающим образом повлиять на мнение других участников голосования и отнюдь не только членов его собственной партии.
Лора и Донал находились внутри Капитолия на галерее для зрителей. Они стояли у высокой каменной колонны и видели, как советники заняли свои места, как маги внесли внутрь паланкин и с помощью определенных манипуляций превратили его в обычное кресло, сидя в котором, Шарпинг производил впечатление обычного советника на обычном заседании.
— Начинаем, — прошептала Лора.
— Начинаем.
Прошло всего три дня с тех пор, как Донал вернулся из Иллуриума, и вот теперь, когда они проходили среди высокопоставленных чиновников, у них с Лорой каждый нерв вибрировал от напряжения. Неужели все скоро закончится?
Перед началом голосования спикер палаты огласил условия законопроекта.
«…чтобы прав на представительство адвокатом в суде, на законный брак, на защиту профессиональных интересов были лишены все нечеловеческие, недочеловеческие и псевдочеловеческие существа…»
Голос спикера дрогнул, когда, говоривший заметил спускающихся по ступенькам Донала и Лору. Возможно, спикер также был магом и с первого взгляда узнал в Лоре зомби.
«…и… э-э… передать в государственное пользование все движимое и недвижимое имущество, которое в данное время находится в распоряжении упомянутых…»
Первой остановилась Лора. У неё за спиной Донал расстегнул пиджак, демонстрируя свой любимый «магнус» в новой наплечной кобуре — подарок Лоры.
Затем Лора сунула руку в сумочку, извлекла оттуда удостоверение детектива и громко произнесла:
— Я командир Стил из Управления полиции Тристополиса. И у меня имеется, — она снова положила удостоверение в сумочку и достала из неё документ на веленевой бумаге, подписанный лиловыми чернилами, — ордер на арест сенатора Бланца…
Весь огромный зал наполнился шепотом. Неужели этой женщине не известно, что сенатор исчез?
— …другими словами, я беру под арест вас.
В другой руке Лора держала наручники и, не медля ни секунды, направилась к высохшей фигурке с жалкими остатками седых волос на практически голом черепе.
У неё над головой раздался кашель спикера.
— Юная леди, вы, кажется, самым прискорбным образом обознались. Перед вами всем нам хорошо известный советник Шарпинг, чей…
Тут вперед вышел Донал и крепко сжал высохшее запястье старика. Как Донал и предполагал, обновленная сила собственного «я» — дар ведьмы и праха — не оставляла его.
