Джон Мини - Песнь праха
Волки-убийцы ринулись в толпу, стройные, проворные, опасные, но почти невидимые всем этим богачам, не привыкшим к столкновениям с настоящими хищниками. Они никогда бы не поверили, что в мире существуют опасности, гораздо более страшные и смертельные, нежели те, с которыми им приходится сталкиваться в залах заседаний советов директоров и в клубах в ходе проворачивания очередной многомиллионной сделки.
Лора с Алексой тоже выбежали на улицу. Алекса резко остановилась, увидев комиссара, роту неё открылся, но она так и не смогла ничего произнести.
К ним подъехал «Виксен» Лоры, развернулся, взвизгнув тормозами, остановился, гостеприимно распахнув двери. Внутри машина была пуста.
Лора взглянула на комиссара.
— Ну, поезжайте же. — Он сделал жест, словно подталкивая их вперед. — Найдите её!
Лора заморгала, прыгнула в машину и тронулась с места прежде, чем Алекса успела как-то отреагировать.
— Отлично, — обратился комиссар к Алексе, как только «Виксен» въехал в поток уличного движения. — Вы остаетесь со мной.
Алекса рванулась было за «Виксеном», но потом остановилась.
— Нет, не надо, — проговорил комиссар, — мы возвращаемся.
Донал вошел в длинную галерею костей. Они не двигались, но притягивали его к себе.
Окаменевшие кисти, стенды, отделанные золотом (подсвечиваемые спокойным нераздражающим светом), с одной совсем небольшой косточкой, несколько отдельных ребер и в виде триптиха три полных черепа, как будто улыбавшихся Доналу, когда он проходил мимо.
Они пели.
Вокруг Донала носились туманные видения, он выронил пулемет, даже не заметив, как боль разливается по всему телу, словно предостережение против попытки сражаться с прекрасными видениями.
Они пели ему.
Нет… Помогите…
Вокруг Донала кости взывали к нему, обещая потрясающие, соблазнительные, фантастические сны. Дива, помоги мне.
Но разве она захотела бы прийти на помощь Доналу сейчас, даже если бы была жива? Может быть, он заслужил падение и смерть в чудесном трансе?
Лейтенант заметил внутренние двери с великолепными резными ручками и уже ухватился за них, когда вдруг понял свою ошибку… ручки были сделаны из резных костей, костей давно умерших художников.
Нет…
Вихрь видений окутал его.
Вот рубиновые моря с влекущим пением притягательных сирен, зовущих его в… Нет.
…живой лес, где цветы дышат ароматами, каких он никогда… Я не…
…мириады их рук нежно касаются и скользят по его коже, доходят до его…
…позволю этому… …тянут его… …случиться.
…клубящиеся пастельные краски и ощущение… НЕТ!
Ему удалось разорвать пелену видений. Потому что…
И он, тяжело дыша, весь в поту, распахнул двери и открыл последнюю комнату.
Невероятным усилием воли Доналу удалось сбросить с себя чары праха, но как только лейтенант увидел, что находится в последней комнате, он понял, что опоздал.
Ему едва удалось сдержать сильнейший рвотный позыв.
Вокруг плоского алтаря стояли три человека: советник Гельбтхорн, член Городского совета Финросс и ещё некто третий. Копна седых волос и фотогеничные черты были знакомы Доналу. Он напомнил ему какого-то политика, часто встречающегося на страницах газет и уже давно примелькавшегося. Тело же, распростертое на алтаре, было не просто знакомо лейтенанту. Именно от его руки и погиб этот человек.
Перед ним было тело Малфакса Кортиндо.
А вокруг…
О Прекрасный Танатос, нет!
…лежали ненужные бледные остатки того, что они использовали в своей работе, в источнике энергии, который питал те странные магические чары, которые они применяли. И следующим потрясением для Донала стало то, что веки трупа вдруг задрожали.
Пол был усеян десятками тел несчастных детей. Глаза у всех открыты. Мертвым взглядом они взирали на чудовищный мир, который их силой заставили покинуть.
Гельбтхорн поднял руку и указал на Донала. Оранжевая молния осветила комнату.
И разлетелась на искры, коснувшись груди Донала. Он сделал полшага назад, понимая, что у него нет времени на то, чтобы бежать обратно в галерею костей и подбирать пулемет, который выронил, когда его одолели видения.
Последний шанс…
Именно в это мгновение труп Малфакса Кортиндо дернулся, повернулся на алтаре и сел, затем сошел на пол и зашагал по комнате, и всякий раз, когда он наступал на очередной детский труп, раздавался омерзительный чавкающий звук.
— Будьте вы прокляты! — воскликнул Донал и бросился бежать.
Жуткий хохот следовал за ним, когда он выбежал в дверь в галерею, где искус праха, словно омут, тянул к себе его душу. Однако лейтенанту потребовалось всего мгновение, чтобы схватить пулемет, повернуться и нажать на спуск.
Оглушительный грохот очереди эхом огласил замкнутое пространство. Донал сжал челюсти, выпуская пулю за пулей в распахнутую дверь по трем мишеням: сидящему трупу и трем стоящим живым, которые…
Раздался щелчок опустевшего магазина.
…продолжали, как ни в чем не бывало, стоять.
Облако черной пыли висело перед ними. Остатки пуль, разбившихся о тот незримый щит, который маг Гельбтхорн воздвиг на их пути.
Губы на мертвом лице Кортиндо раздвинулись, но не в человеческой улыбке. За почерневшими зубами зашевелился разложившийся язык. Донал заметил рядом с языком копошащихся червей. Рот трупа снова закрылся.
Ладно хоть эта тварь пока не способна говорить. К тому времени, когда он оживет до такой степени, Донал будет уже мертв.
О, Лора. Про…
Все четыре мага, не исключая и Кортиндо, одновременно подняли руки, чтобы уничтожить его. …сти.
За спиной у Донала прозвучал взрыв, от которого распахнулись стальные двери. Ударной волной Донала отбросило обратно зал, где стояли маги.
Он рухнул на детские трупы.
В дверях возвышалась человеческая фигура с тяжелым чарометом на плече. А за ней в большом атриуме мотоцикл костного цвета наезжал на громадную чешуйчатую рептилию, брызгающую от ужаса слюной.
— Высадка морской пехоты, — с улыбкой прокомментировал Донал.
— Мы всегда приходим вовремя, — откликнулся Харальд. Вокруг четырех темных магов, приготовившихся к отпору, образовалось огненное облако оранжевого цвета… Но в
это мгновение со скрежетом и завыванием в атриум въехало ещё несколько мотоциклов с горящими фарами.
Вслед за ними двор наполнили пешие полицейские в темно-зеленой форме, белых шлемах и с автоматами наперевес. Замыкала процессию худощавая фигура Темесина, как всегда спокойного и невозмутимого, с сигаретой в зубах и с бляхой детектива в руке.
