Светлана Зорина - Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне
Анда замолчала, глядя в окно. На фоне темнеющего сада мелькнул белый силуэт единорога. Следом за ним чёрной тенью промчался Кришна. Оранжевое солнце зависло над золотисто-рыжими вершинами деревьев, словно раздумывая, в каком направлении ему сейчас двигаться.
— А может, она в другом мире? — осторожно предположила Диана.
— Вряд ли. Открыть врата с этой стороны очень трудно, гораздо труднее, чем с вашей. Это редко получается даже у сильных магов, а Намия не владела магией.
— Но они же иногда открываются случайно — из-за близости той блуждающей звезды…
— Эльмы слишком привязаны к своим родным местам. Увидев открытые врата, они обычно стараются тут же уйти подальше.
— Но её же могли похитить.
— Сейчас могли бы. А тогда в Маатлане было спокойно.
— А когда она пропала?
— С тех пор прошло девяносто девять лет, восемь месяцев и пятнадцать дней…
Анда встала и, посмотрев на оранжевый диск, уже коснувшийся самой высокой кроны, уточнила:
— Почти шестнадцать. Кстати, насчёт врат… Открыть их, чтобы вы вернулись к себе, мы сможем, только когда я хорошенько заряжу ваши игрушки — шар с мечом. Только даркмейстеры умеют заряжать эти трансферы как положено. Я просто поместила шар и меч в световой сосуд. Он концентрирует солнечный и лунный свет. Кажется, для ваших игрушек полезней лунный, но и солнечный не повредит. Ваша магия тут не работает, но эти предметы особые. С их помощью вы сделали тоннель сюда, сделаете и обратно. Общими усилиями мы его сделаем. Бывают периоды, когда я могу открыть врата в ваш мир, правда, с большим трудом, но сейчас расположение светил таково, что без этих ваших амулетов у меня ничего не получится. Прогуляйтесь по саду, пока не стемнело.
— Я помогу тебе с посудой… — вскочила Диана.
— Сама управлюсь. Не отходите далеко от дома.
Мы решили вообще от него не отходить. Сели на ступеньки террасы и любовались постепенной сменой красок, пока солнце всё глубже и глубже зарывалось в тёмные заросли. Искусственное солнце, постепенно сливающееся с тёмной материей колдовского леса.
— Сто лет одиночества, — прошептала Диана. — Знаешь, весь этот мир… Он похож на загробное царство, где поневоле расстаёшься со всем, что дорого. Живёшь воспоминаниями, не пытаясь вернуться к настоящей жизни. Здесь всё обречено, и я чувствую себя обречённой…
Я обняла её и почувствовала, что она вся дрожит мелкой дрожью. Полутьма, подчёркивая её бледность, придавала её облику что-то неземное. Сейчас она напоминала мне готических ангелов с картин одного известного художника Старой Земли. Утончённо-красивые, меланхоличные создания на фоне осеннего сада. Или старинного кладбища. Или какого-нибудь странного пейзажа, являющего собой смесь реальности и фантазии. Именно таким и был этот мир: безумная фантазия древних магов, вернувших к жизни умирающую планету. Зыбкая реальность, созданная теми, кто хотел сравниться с Великим Творцом. Если этот мир подвержен спонтанным изменениям, то как знать — не исчезнет ли он в мгновение ока вместе с нами… Или вместе с ним исчезнет только она? Принцесса, перешедшая из сказки в реальность из-за моего вмешательства в прошлое, в естественный ход событий… Вполне реальная девушка и в то же время плод моего сумасбродства. В каком-то смысле она моё творение. Когда она рядом, мне кажется, что мой самый прекрасный сон стал реальностью, а поскольку такого не бывает, я постоянно боюсь проснуться.
— Тебе холодно? — спросила я, прижимая её к себе.
— Да нет…
Я заглянула в её глаза — мерцающие в полутьме изумруды, и ощутила её смятение. Ей не было холодно. К ней просто вернулся страх. Стресс после совершённого ею убийства. Спасаясь и спеша мне на помощь, она не успела пережить его в полной мере, и он навалился на неё теперь, когда тревога улеглась и на душе вроде бы должно было воцариться спокойствие. Я знала, что такое убивать и каково это первый раз. Много лет назад я надеялась, что передряги той долгой и опасной операции помогут мне переключиться, но картина, которую я хотела поскорее забыть, возникла у меня перед глазами, едва я осталась наедине с собой. Я поняла, что она перестанет преследовать меня, если я перестану закрывать глаза. Если я рассмотрю её заново во всех подробностях и прочувствую каждую деталь. Я должна полностью осознать, что я делаю, зачем, какова этому цена и хватит ли моей кредитки на будущее.
— Дия, там, в гостинице, всё было так, как ты рассказала?
— Да… А почему ты спрашиваешь? Думаешь, я что-то скрываю?
— Возможно, но не столько от меня, сколько от самой себя. Страх перед содеянным порой заставляет нас неосознанно… или не совсем осознанно искажать факты. Лучше этого не делать.
— Я не думала, что у него пистолет, — помолчав, сказала Диана. — То есть… Я в тот момент вообще не думала, пистолет это или парализатор. Просто… он навёл его на меня, и я думала только о том, что надо защищаться.
— Инстинкт, древний, как мир. Нормальная реакция. Особенно для потомка воинственного племени.
— Но я могла сбросить хронотоп и улететь… Вообще-то я не знаю, что было бы быстрее — превратить эту чудо-игрушку в меч или скинуть лягушачью кожу. Я, конечно, не уверена, что уже достаточно отдохнула к тому времени, но я об этом и не думала. Я сразу подумала о мече. И цветок тут же превратился в меч. Если бы я спасалась, используя другую свою способность, я бы никого не убила. Я всё-таки не пойму, почему я выбрала…
— Дия, бывают моменты, когда решение приходит само. Какая-то часть нашего мозга решает за нас, прежде чем мы осознаем правильность этого решения. Убив копа, ты завладела его амуницией и его конём, благодаря этому проникла в святая святых даркмейстеров, нашла меня, и мы обе спаслись. Не хочу быть циничной, но вариант с убийством оказался для нас оптимальным. Я это не к тому, что в любом случае надо сразу хвататься за оружие. Мне приходилось убивать, и это всегда было необходимостью… Надеюсь, что всегда. На войне как на войне. Расскажи, как всё было.
— Но я ведь уже…
— Ещё раз и поподробней.
Она посмотрела на меня, как ребёнок, которого заставляют принять горькое лекарство. До чего же мне хотелось избавить её от всей горечи и боли, что уже были в её жизни и ждали её впереди. Я погладила её по щеке. Она улыбнулась и начала свой рассказ, стараясь не пропустить ни одной детали.
— Я так и не смогла закрыть ему глаза, — сказала она, описав случившееся в гостиничном номере. — Мне казалось, что он смотрит, как я снимаю с него куртку, плащ, как собираю вещи… Мёртвому следует закрыть глаза, убитый враг заслуживает определённого уважения, но я не смогла…
