Венедикт Ли - Гроза над Миром
– Ладно тебе. Пальцем не тронет, слово отца для нее важнее всего. И с Арни мы разберемся… Ты ведь не обижаешься, что я на тебя отвязываюсь?
– Нисколько. Так понимаю, что уже своя – член семьи. Теперь на меня можно орать и бить шлепанцами по башке.
Пини фыркнула.
– Я еще никого не била, даже тапками. Но тебя буду, только не по голове, а по противоположному месту. Ты вроде тихая, а такая упертая бываешь…
– Да, я вредная. Ш-ш-ш! – Наоми схватила ее за руку. Склонила голову, будто отдыхая, ей на плечо и заговорила еле слышным шепотом:
– Сколько человек за нами смотрят? Не ври, берегут, я заметила. Трое моряков и такой молодой, худой и бледный, с бородкой. Все?
Пини отвечала так же тихо.
– Да, эти четверо, ты молодец…
– Пятеро, Пини! Один лишний!
Когда время перевалило за полдень, Пини взмолилась:
– У меня ноги отваливаются, а сердце уже во рту бьется, зубами держу. И сапог трет!
Но Наоми была непреклонна.
– Снимай, иди босиком. Не надо было форс давить – говорила тебе, наденем мокасины. Нет, породу показать хотела, не как простолюдинки шлепать.
Сама она остановилась, стянула с ног сапожки, гордость богатой горожанки и молча зашвырнула в водосточную канаву. Тротуаров здесь не было, дома одно, редко двухэтажные теснились по сторонам узкой улочки. Пини со вздохом последовала ее примеру. Они пошли быстро, и Пини сказала еле слышно:
– Я никого не увидела.
Она повторила трюк Наоми, незаметно взглянув назад, когда избавлялась от обуви. Наоми молча схватила ее за руку и увлекла в открывшийся слева тесный промежуток между домами. Там она остановилась, прислонившись спиной к плохо оштукатуренной, с извивами трещин стене. Обе стены, между которыми они с Пини сейчас находились, были слепыми, но в одной из них виднелось прямоугольное углубление – след заложенной когда-то двери. Именно в него вжалась Наоми, быстрым жестом показав Пини сделать так же.
– Ш-ш-ш, тихо!
В узком проулке стало темнее, когда свет, падающий из его начала, заслонила тень человека. Невысокий, лет уже за сорок, с невзрачным лицом, он внимательно вглядывался в казавшуюся пустой щель между домами. Потом, видимо, приняв показавшееся ему правильным решение, проследовал дальше.
Наоми тихо, осторожно вздохнула. Прошептала:
– Глотни воздуха побольше и бегом за мной…
Выждала несколько секунд и рванулась вперед, слыша за спиной быстрые шаги Пини. Еще несколько поворотов, проходной двор с голопузыми ребятишками, запахами стряпни и простынями на веревках… Они оказались на улице, ведущей, как показалось Наоми, к центру города. Она не ошиблась.
Улочка закончилась, выведя на большую площадь. С восточной стороны ее ограничивало каменное четырехэтажное здание Ратуши, а с боков серые, казарменного образца, кубы Казначейства и Управления делами флота. (Все эти названия она узнала много позже). Посередине площади стояла виселица: два столба, соединенные перекладиной. Наоми увидела повешенных девушку и двоих парней. Руки у всех троих были связаны спереди.
– Пошли, чего не видели! – к Пини вернулось самообладание, а вместе с ним покровительственный тон.
Наоми, не обращая на нее внимания, подошла ближе, несмотря на подступившую дурноту. В отличие от бедно одетых мужчин, на мертвой девушке было дорогое платье из желтого ганского шелка, перетянутое оранжевым кушаком. Пуговка с вделанной крупной фальшивой жемчужиной удерживала в глубоком вырезе развитые груди. Объявление на прибитой к столбу доске гласило:
БРАТЬЯ И СЕСТРА ЛОК. УБИЛИ И ОГРАБИЛИ 19 ЧЕЛОВЕК.
– Неда Лок. Прикидывалась проституткой. Приводила домой и вместе с брательниками… – сказала Пини.
– И долго они тут будут?
– К ночи уберут. Пойдем! – Пини больше не церемонилась и увлекла Наоми за собой.
Настроение у Наоми упало, и обратную дорогу она больше молчала. Оживилась только, когда Пини решала, какой дорогой им возвращаться. Не долго думая, предложила ей идти к станции фуникулера. Пини бурно запротестовала:
– Потащимся, как две дуры. Босиком. Тоннелем приехали, давай им же обратно. И ближе идти.
Темнело быстро, и на улицах постепенно разгорались фонари. Где лилово светящийся шар на столбе, где жемчужно-зеленая панель на стене, обычно рядом с вывеской магазина или заведения. Когда они с Пини вступили в тень меж двумя освещенными местами, Наоми отстала всего на шаг. Еще шаг в сторону и она затерялась в вечернем полумраке. Свернула на ярко освещенную улицу.
Пусть Пини поищет. Будет ли метаться и растерянно звать? Наоми решила откликнуться сразу, не затягивать шутку надолго. Ей вообще расхотелось так поступать – нет настроения, но раз уж замыслила с самого начала… Она вспомнила утро, ласковые прикосновения пальцев к щекам, тихий голос Пини:
– Лентяйка, лентяйка, соня… Мы идем или нет?
И свою радость и ее. Пини. Милая подруга. Нельзя шутить с ней слишком зло. Наоми прислушалась. У Пини оказалась хорошая выдержка. Выждав еще немного, Наоми решила, что Пини отправилась домой и там нажалуется на нее. Тогда и начнется переполох.
Прохожий странно глянул на нее и прошел, потупившись, мимо. Самое время поесть, пока свора Ваги будет рыскать по городу в поисках беглянки. Пусть суетятся. Она могла заблудиться? Вот. Счастлива, что нашли… Хоть отведет душу. Толкнула ногой полупрозрачную дверь, из-за которой доносились вкусные запахи, спустилась по ступенькам в полуподвальный ресторанчик. Денег в карманах – одна мелочь, Пини все держит при себе. Ладно. Сперва лопаем, потом платим. «Ах, я забыла деньги в другой сумочке! Вам спеть, станцевать, посуду вымыть?» Запудрить мозги и дать деру. Пустяк.
Мирно жующие посетители и парочка обслуги уставились на нее, как на прокаженную. Наоми так и осталась стоять у входа. «Дура. Идиотка. Куриные мозги с одной извилиной». Широкоплечий детина (явный вышибала) косолапо подошел, ухмыльнулся.
– Припозднилась, детка. Видать, заплутала. Так мы тебя проводим.
– Ладно, – неожиданно даже для себя, миролюбиво согласилась Наоми. – Только воды холодной хочу, умираю. И пойдемте.
Ей сунули в руку запотевший кувшин. От ледяной воды аж заломило переносицу. Напилась вдоволь, оглядела окруживших ее. Решила, что скорее симпатична этой компании и обижать ее, как ни странно, не будут.
В провожатые вызвались двое мужчин и женщина. Один из мужичков криво улыбнулся.
– Уж извиняйте. Лишняя заручка не помешает.
И замотал тонкий кожаный ремень вокруг ее запястья, второй конец затянул на своем.
