Максим Дегтярев - Максим Дегтярев
От кого или от чего они собираются защищаться во время планового брифинга?
— Снимать? — шепнул ей на ухо Вилли.
— Кого?
— Эолийцев.
— О, господи! Конечно!
А они еще хотят отнять у нее Вилли.
Словно услышав их, один из эолийцев замер на верхней ступеньке лестницы и медленно повернул голову в их сторону.
Сильвия выдавила самую вежливую улыбку, на которую только была способна. Вилли вложил диктофон в ее ладонь, и девушка рванула вверх по лестнице.
— Господа, пожалуйста, всего несколько слов для «Круглосуточных Новостей»!
Эолиец кивнул в знак согласия. Теперь она заметила, что его рот и ноздри были прикрыты едва заметными мембранами, как будто он опасался заразиться гриппом. Хотя, вполне возможно, что у них нет иммунитета на наши болезни.
Положим, я ничего не смыслю в скафандрах, размышляла Сильвия, но в лицах-то я должна разбираться! Как отличить эолийцев от обычных людей?
Те эолийцы, которых она когда-либо видела, были лучше сложены, черты лица ярче, четче, выпуклее, кожа гладкая вне зависимости от цвета. В общем, они походили на кинозвезд. Но, может быть, они специально таких сюда присылают — чтобы сильнее оттенить наше несовершенство.
— Приветствуем вас на борту «Рукава Персея»! Если можно, расскажите нашим зрителям о цели вашего пребывания на станции.
— Мы здесь по приглашению вашего руководства.
Он говорил с сильным акцентом, но с хорошей артикуляцией, и понять его было не трудно. Еще было ясно, что эолиец вежливо послал ее к своим.
— Вы видели наш новый корабль? Насколько, по-вашему, он уступает вашим кораблям?
— «Рэм» замечательный корабль.
Фраза прозвучала оборванной, и Сильвия ждала продолжения.
— Спасибо, — сказал эолиец и направился в зал. Его спутник был уже там.
Брифинг открыл научный руководитель экспедиции, доктор Варангал. После приветствия он вывел на экран трехмерное изображение Млечного Пути. Желтой точкой было обозначено положение Солнца, красной — базы «Рукав Персея-19».
— Как видите, — говорил он, — наша база располагается на самом краю спирального рукава Персея, на луче Возничего…
— Так этот рукав имеется в виду! — прошептала она Вилли.
— А ты про какой думала?
— Про тот, что у Персея.
— Не путай: созвездие Персей это одно, а спиральный рукав галактики, это совсем другое. Наш рукав виден с Земли в этом созвездии, поэтому так назван.
— Ага, теперь понятно.
Варангал тем временем продолжил:
— Как вы видите, соседний, так называемый Внешний рукав, находится в стороне от нас, на луче Кассиопеи. Поэтому мы можем с полным правом утверждать, что мы стоим на краю нашей галактики, впереди нас огромная, беззвездная пустыня, простирающаяся, по меньшей мере, на двести миллионов световых лет… Да, госпожа Дельгадо!
— Сядь, не позорься, — прошипел Вилли.
— Что находится в двухстах миллионах световых лет?
— Галактика NGC1275. К сожалению, да нее нам пока не добраться. Наши корабли еще слишком несовершенны, а нерукотворный Трансгалактический Канал, внутри которого возможна телепортация, охватывает лишь мизерную часть Млечного Пути.
— Очень жаль, — улыбнулась Сильвия и села. — Ты что-то сказал? — обратилась она к оператору.
— Тебе показалось.
Варангал провел синюю линию неподалеку от красной точки.
— Вот предел наших возможностей на сегодняшний день. Тысяча световых лет. Я имею в виду предел для деформационных кораблей. По Трансгалактическому Каналу мы можем путешествовать гораздо дальше, но только там, где есть Канал. В исследуемой области его нет. Здесь мы имеем дело с чистым, невозмущенным вакуумом. Этим он, так сказать, и интересен. В ста парсеках в сторону луча Кассиопеи есть еще один очень интересный объект. Это двойная звездная система, в которой центральная звезда находится в состоянии коллапса. Но мы не можем сказать, образует ли она черную дыру или нейтронную звезду. Нашей экспедиции предстоит это выяснить.
Варангал передал слово капитану «Рэма», который рассказал о технических достоинствах корабля. Кто-то из журналистов поднял руку. Капитан разрешил задать вопрос.
— Мы видим здесь обитателей Эола. Они примут участие в экспедиции?
Капитан выглядел немного смущенным.
— Нет, они здесь в качестве наблюдателей.
— Они наблюдают, не собираемся ли мы вторгнуться на их территорию?
По залу прокатился тихий ропот.
— Никто никуда не собирается вторгаться, — отчеканил капитан.
Слева от себя Сильвия услышала возмущенный шепот:
— Бред. Дожили. Сотни тысяч парсек вокруг, а мы снова что-то делим.
Шептал пожилой инженер из группы предстартовой подготовки. Сильвия поинтересовалась:
— Что мы с эолийцами не поделили?
— Вы меня спрашиваете? У них спросите, чего им не хватает. Впрочем, они вам не ответят. Все держится в страшном секрете. По-моему, даже руководство экспедиции не в курсе. Я слышал, на Приме велись какие-то переговоры. Но из местных туда никого не пустили. Были важные боссы с Земли и эолийцев штук пять.
Прима была последней обитаемой планетой в этом секторе. Сильвия миновала ее терминал четыре дня назад. Ни о каких переговорах ей никто не сообщил. Правда, она и не спрашивала.
Все разом повернули головы в дальний конец зала. Невысокая Сильвия привстала. Вилли инстинктивно вскинул камеру.
— От имени нашей цивилизации, — раздался голос с акцентом, — мы заявляем, что мы находим полное понимание среди руководства ВАШЕЙ цивилизации. Все шаги, которые предпринимаются с обеих сторон, полностью согласованы.
Капитан развел руками с видом «а я что вам говорил!».
— Гнилой дипломат, — тихо сказал пожилой инженер.
Сильвия взглянула на Вилли.
— Снял?
— Спрашиваешь!
— Что-то любопытное наклевывается. Готова спорить, он имел в виду, что дела обстоят в точности наоборот. Нет ни понимания, ни согласованности. Конечно это при условии, что лгущий эолийский дипломат выглядит как наш за аналогичным занятием.
— Будем выяснять это после монтажа. На сегодняшний вечерний выпуск мы уже наработали.
После брифинга они пошли готовить семичасовой эфир.
13
02.04, терминал ТКЛ-1612, система Скорпион-25
Агент Эдвардс занимал двойную каюту, зарезервированную на терминале для особых случаев. Мы расположились вокруг небольшого стола. На столе закипал чайник, Эдвардс готовил для заварки два пакетика с таинственным содержимым. Робот приволок тарелку горячих бутербродов.
— Вам с чем? — спросил он.
