Елена Ясная - Угорь
– И он не почувствует боли? – недоверчиво спросила мадам.
– Нет, кроме холода, он не почувствует ничего, уверяю тебя, – деловито произнес Всеволод.
– Скажи, а можно ли при желании с чьей-либо помощью восстановить удаленную из памяти информацию? И не опасно ли это? – вновь поинтересовалась Виктория.
– Нет, дорогая, это невозможно. Данный процесс необратим, хотя и совершенно безопасен. Единственный побочный эффект «Плазамина» – это головная боль, которая проходит сразу же после приема пищи, – пояснил Всеволод.
– Значит, риск минимален. И мне останется лишь восстановить этого юношу на его прежней работе. Что ж, прекрасно! Я довольна, дорогой, ты продумал все до мелочей! Это именно то, в чем я так нуждаюсь! – оживилась Виктория.
– Я тоже так думаю, – усмехнулся Всеволод. – А теперь позволь узнать, что ты делаешь сегодня вечером? Может, сходим куда-нибудь?
– Я готова рассмотреть варианты, – лукаво отозвалась мадам. И они принялись обсуждать планы на предстоящий вечер.
Глава 11
Слушая их разговор, Угорь с трудом верил в происходящее. Временами ему казалось, что все это – страшный ночной кошмар, и нужно лишь поскорее проснуться, чтобы почувствовать себя в безопасности. Однако это была реальность. Реальность, от которой ему некуда было бежать, негде спрятаться и не с кем поговорить. Его душа наполнилась горечью, тоской и одиночеством, но вместе с тем в ней поселились и совершенно иные чувства – ненависть и жажда возмездия. Он едва удержался от желания снова подняться на пятнадцатый этаж, ворваться в кабинет, и своими руками придушить эту холеную дамочку, возомнившую себя вершительницей человеческих судеб! Но он не мог пойти на поводу своих желаний, чувств и эмоций. Теперь его главной целью стало отмщение. Отмщение за убийство друга. И потому он отчаянно пытался справиться с собой, стремясь обуздать нахлынувший на него гнев. Сейчас, когда он впервые остался один на один со своей болью и горем, ему как никогда были нужны, выдержка, самообладание, холодный и трезвый расчет. Он не имел права раскисать и впадать в отчаяние. Напротив – он должен был действовать, но действовать наверняка…
Мало по малу приступы гнева, отчаяния и безысходности, уступили место извечному классическому вопросу: «что делать»? И прежде, чем ответить на этот вопрос, ему следовало обо всем хорошенько подумать, чтобы принять единственно верное решение. Пока ему было ясно только одно: он должен сделать все возможное и невозможное, чтобы мадам Ви и ее сообщники предстали перед судом, и закончили свои дни за решеткой, сполна ответив за все совершенные ими преступления.
– Зло, должно быть, и будет наказано! – как заклинание повторял про себя Угорь. Эту фразу он когда-то услышал от Николая, и сейчас она вновь всплыла в его памяти, наполняя душу решимостью и верой в собственные силы, словно, друг, как и прежде, был рядом.
– Итак, в моем распоряжении два дня, с чего же начать? – размышлял Сергей. – Пожалуй, сегодня же ночью мне стоит заглянуть в кабинет Виктории. Эта дама слишком бережлива, и судя по всему, ее компьютер, хранит в себе немало ценной информации. Но как туда попасть?…
Дело осложнялось тем, что дверь кабинета мадам Ви была оснащена необычным электронным замком, а весьма чувствительным сканером, реагирующим на сетчатку ее глаз. А значит, чтобы осуществить задуманное, и проникнуть в кабинет, Сергею предстояло внедриться во внутреннюю систему безопасности и изменить настройки этого сканирующего устройства, снабдив его дополнительными образцами собственной глазной сетчатки.
– Вероятно, этот образец я отыщу в своем личном деле. Стало быть, само «дело» следует искать в уже известном мне отделе картотек, и добыть его будет не сложно, – рассуждал Сергей. – Гораздо сложнее осуществить временное перепрограммирование самого сканера. На это нужно время, которого, увы, может не хватить. И все же я должен попробовать! – твердо решил он.
Дождавшись окончания рабочего дня, Угорь включил планшетник и, запустив в работу свой всемогущий жучок, проследовал в отдел картотек. Отыскав свое личное дело, он скопировал на мемо-кристалл [8] нужный ему образец, а после приступил к перепрограммированию сканера. Эта работа требовала ювелирной точности и заняла несколько часов. Наконец, когда все необходимые манипуляции были завершены, Сергей облегченно вздохнул, и, откинувшись на спинку стула, мельком, взглянул на стрелки своих наручных часов. На часах было ровно десять вечера.
– Что ж, не плохо. У меня в запасе есть еще два с половиной часа. Я успею не только подготовить все, что нужно, но и немного вздремнуть, – подумал он. Затем, встав из-за стола, потянулся, расправляя затекшую поясницу, и отправился спать.
Угорь спал глубоко, но тревожно. Ему снилось, будто бы он находится внутри какого-то полуразрушенного дома, заваленного битым кирпичом и кусками осыпающейся штукатурки. Продираясь сквозь завалы, он пытается найти выход. Спотыкается, падает, снова поднимается на ноги и идет, идет…
Душно. Его охватывает приступ дурноты, тело болит от ушибов и ссадин, но он упрямо продолжает свой путь. Неожиданно перед ним возникает до боли знакомая фигура высокого, загорелого мужчины, с хорошо натренированным телом, и глубокими залысинами на красивой, крупной голове.
– Ник! Как хорошо, что ты нашел меня! – радостно кричит Угорь, крепко обнимая своего друга.
– А то как же! Не дрейфь, Серега, прорвемся! – басит в ответ Николай, подставляя ему свое крепкое мускулистое плечо. – Пошли отсюда, дружище!
Они идут по длинному, узкому проходу, который постепенно меняет свои очертания, становясь все шире и просторней, и наконец, яркий солнечный свет бьет им в глаза.
– Ура! Свобода! Ник, как же это здорово, быть свободным! – с радостным возбуждением кричит Угорь, щурясь от солнечных лучей. И, глядя на смеющегося Николая, просыпается…
Открыв глаза, он ощущает, как щемящая тоска снова проникает в его душу, чувствует, как гулко бьется его сердце, а в висках пульсирует кровь. Но раскисать и жалеть себя, ему попросту некогда. Угорь быстро встает с постели, одевается и смотрит на часы. На часах ровно двенадцать.
Надо сказать, что до встречи с Николаем, Сергей не отличался особой пунктуальностью. Из-за своего неумения просыпаться без будильника, он вечно куда-то опаздывал, частенько оказываясь в неловком положении, или комичной ситуации. Но все же их дружба принесла свои плоды, и Угорь сумел-таки перенять от друга столь полезную для себя привычку. Ежедневные тренировки сделали свое дело, и теперь он без труда просыпался в точно назначенный час.
Разложив по карманам все необходимое, и предусмотрительно, прихватив пакетик с ветчиной для Фани, Сергей вышел в коридор, закрыл за собою дверь, и торопливо зашагал к лифту. Через пару минут он был почти у цели. Большие электронные часы, находящиеся на каждом этаже, показывали точное время: 0 часов 30 минут. Пересменка давно закончилась, вокруг было тихо и пустынно. Лишь в приглушенном свете ламп можно было различить красный огонек камеры слежения, которая располагалась над дверью кабинета мадам Ви, и включалась только в ночное время. Затаив дыхание, Угорь пригнулся, и медленно пошел вдоль стены, с нетерпением ожидая, когда же вращающаяся головка камеры повернется в противоположную сторону, и на несколько секунд уйдет в так называемую, «слепую зону».
