Кира Измайлова - Ведется следствие
– А вот этого не надо, – строго сказал Немертвых, но пояснить свою мысль не успел: начали тушить свет.
Застрекотал киноаппарат, на белом полотнище экрана заплясали тени. Зазвучала тревожная музыка – это вступил тапер. Некоторых передернуло по благоприобретенной привычке, но, к счастью, тапер следовал партитуре и не экспериментировал, как господин Сверло-Коптищев.
Зрители не отрывались от экрана, на котором Кривой доказывал Хромому необходимость спасения заложников путем переговоров с бандитами, Хромой же возражал, предлагая просто всех перестрелять, а высшие силы пускай уж разбираются, кто был бандитом, а кто случайно угодил под пули. Но тут взгляд его упал на отчаянно машущую рукой заложницу в окне второго этажа и…
– Теодор, – негромко проговорила Каролина, наклоняясь к доктору, – вы не могли бы проводить меня?
– Что-то случилось? – чуть повернул тот голову.
– Я не могу смотреть эту невероятную чушь! – прошипела Каролина. – Что они сотворили с моим романом? Откуда взялась эта блондинка? В книге не было ни одной блондинки, и среди заложников я не могу припомнить ни единой женщины, не могла же я потом взять и всех поубивать, меня бы не поняли… другое дело мужчины! А это… это… я в суд на кинокомпанию подам за искажение моей идеи!
– Лучше пожалуйтесь Полу, – подал ценный совет Руперт, ухмыляясь в усы. Сейчас Каролина пребывала не в амплуа секретаря, а в роли писательницы, что выглядело крайне забавно.
– О, правда, о чем это я… – спохватилась та. – Но право, я не могу на это смотреть! Нет, вы подумайте только, Хромой обнимается с блондинкой! А куда они денут ее в следующей ленте?
– Хм… – произнес Бессмертных задумчиво.
– Надеюсь, она погибнет от шальной пули, – мстительно произнесла Каролина, поднимаясь. – Потом расскажете мне, хорошо? Теодор?..
– Осторожно, – предостерег тот, выпутывая ее шлейф из гнутых ножек стула. – Прошу, вашу руку. Не споткнитесь.
– Благодарю, и правда, темновато…
Доктора, впрочем, полумрак ничуть не смущал. Он вывел Каролину из салона и проводил до купе. По пути молодая дама была сосредоточена и даже немного мрачновата.
– Надеюсь, вас не слишком расстроила эта лента? – спросил Немертвых.
– Что?.. О, нет, это пустяки, – рассеянно проговорила Каролина. – На самом деле, это было даже полезно. Я немного рассердилась поначалу, но теперь задумалась: ведь в моих романах если и встречаются женские персонажи, то либо это солидные дамы, либо маленькие девочки, либо трупы… Хотя не уверена, можно ли назвать труп персонажем… Как вы полагаете?
– Можно, – заверил доктор. – Некоторые такие… персонажи прекрасно играют свои роли.
– Так вот, – продолжала она свою мысль, – я старательно избегала молодых женщин на страницах своих книг, чтобы не скатиться в подобие этих сопливых дамских романов, но, кажется, сценаристы подали мне неплохую идею…
– В каждой книге у героев будет новая возлюбленная? Которая станет трагически погибать от рук бандитов? – предположил Немертвых.
– Вы шутить изволите, Теодор! Это может пройти раз, другой, но…
– Но если их враг Горбатый станет намеренно уничтожать этих девиц…
– Нет, вы действительно шутите! – рассмеялась Каролина. – Всё намного проще. Я как-то забыла о том, что Кривой и Хромой – мужчины в самом расцвете лет. Так вот… у кого-то одного будет возвышенное чувство. К кому, пока не знаю. Или к прекрасной незнакомке – тут всё ясно, или к замужней даме – и он, как человек порядочный, будет страдать молча. А вот второй, пожалуй, заведет пару интрижек…
– У вас с собой достаточно писчей бумаги? – любезно поинтересовался Немертвых.
– Более чем! – воскликнула Каролина. – О, Теодор, не смею более держать вас посреди коридора… Спасибо, что проводили… Ах, мне столько нужно обдумать!
– Сделайте подручной Горбатого ту самую блондинку, – посоветовал доктор. – Пусть втирается в доверие.
– Вы гений! – воскликнула Каролина и в порыве искренней благодарности чмокнула Теодора в щеку.
– Не стоит, право, – скромно ответил он и отправился к себе.
Далеко, правда, ему уйти не удалось: в тамбуре доктора Немертвых подстерег какой-то хлыщеватого вида молодой человек и бросился ему навстречу с криком «ах, спасите!».
– Кто-то умирает? – деловито поинтересовался Немертвых.
– Да! – воскликнул юноша. – Я!
– Вы не похожи на умирающего, – сказал Теодор. Он не любил симулянтов и вполне успешно с ними боролся. – Позвольте пройти.
– Я непременно умру!! – преградил ему дорогу молодой человек. – Непременно!
– Мы все когда-нибудь непременно умрем, – философски ответил Немертвых. – Только кто-то раньше, а кто-то позже.
– Я умру прямо сейчас, если вы не скажете мне, кто была та дама, с которой вы ушли из салона! – выпалил юноша.
– А вы с какой целью интересуетесь? – холодновато спросил доктор.
– Ведь это сама Каролина Кисленьких, верно? Глаза меня не обманули?.. – продолжал тот, не слушая.
– Если у вас проблемы со зрением, обратитесь к специалисту по глазным заболеваниям, – посоветовал Немертвых. Вечер выдался с офтальмологическим уклоном. – У меня несколько иная специализация. Вам не понравится, если вашими глазами займусь я.
Юноша снова пропустил его слова мимо ушей.
– Это точно она, – проговорил он убежденно и возвел очи горе. – О, прекрасная Каролина!.. Конечно, это была она! И я знаю, в каком купе она путешествует, о!..
Доктор Немертвых обошел юношу, как столб, и отправился к себе, оставив того причитать. Подобных экзальтированных личностей он навидался вдосталь, и удовольствия созерцание означенных личностей ему не доставляло.
Ни малейшего сочувствия к неизвестному юнцу он не испытывал, а за Каролину не переживал – она превосходно могла позаботиться о себе сама, буде молодой человек вздумал бы выражать восхищение ее прелестями чересчур уж навязчиво…
До ужина оставалось еще предостаточно времени, и доктор собирался почитать кое-какие свежие издания по интересующей его проблематике, но тут его постигла неудача: наконец-то объявился сосед по купе, которого Теодор искренне не желал видеть. Он вообще был довольно замкнутым человеком, делал исключение для старых знакомых, но посторонних людей, особенно навязчивых, решительно не переносил.
– Разрешите представиться – Вильям Трепайло, коммивояжер! – протягивая руку, радостно проговорил сосед, упитанный мужчина в клетчатом пиджаке, несколько злоупотребляющий модным одеколоном. Волосы у него были какого-то неестественного оттенка, хотя, возможно, это была вина фиксатуара, которым Трепайло обильно их умащал.
– Доктор Теодор Немертвых, – сухо представился тот, отвечая на рукопожатие. Трепайло энергично потряс руку доктора.
