Дин Кунц - Самый темный вечер в году
Цикады поют друг другу серенады. Жабы удовлетворенно квакают всякий раз, когда сжирают цикаду.
Харроу подумывает о том, чтобы пойти к дому напрямую, через луга и дубовую рощу. Но особой выгоды в этом нет, разве что они запыхаются по пути.
Тем более что до цели какая-то четверть мили. Вдоль асфальтированной дороги растет высокая трава, кусты, редкое дерево, то есть они в любой момент могут найти укрытие, если увидят фары или услышат шум двигателя приближающегося автомобиля.
Они поднимаются с берега реки к асфальту.
Бензин плещется в канистре, нейлон шуршит при ходьбе, когда одна часть куртки трется о другую.
Лунная девушка никаких звуков не издает. Даже шагает совершенно бесшумно.
— Ты задаешься вопросом почему? — внезапно спрашивает она.
— Почему что?
— Поджог.
— Нет.
— У тебя никогда не возникает этот вопрос? — настаивает она.
— Нет. Ты же этого хочешь.
— И тебе достаточно?
— Да.
Звезды ранней осени такие же холодные, как и зимой, и ему вдруг кажется, что небо над ними не бездонное, а мертвое, плоское, замороженное.
— Ты знаешь, что хуже всего на свете?
— Скажи мне.
— Скука.
— Согласен.
— Она направляет тебя.
— Да.
— Но куда?
— Скажи мне.
— Туда, где ничего нет.
— Ничего из того, что ты хочешь?
— Вообще ничего, — поправляет она.
Ее безумие завораживает Харроу, ему с ней никогда не скучно. Поначалу он думал, что через месяц-другой они разбегутся, но они вместе уже семь месяцев.
— Это ужасает, — говорит она.
— Что?
— Скука.
— Точно, — искренне говорит он.
— Приходится что-то делать.
Он перекидывает тяжелую канистру из правой руки в левую.
— Меня это выводит из себя, — добавляет она.
— Что?
— То, что я в ужасе от скуки.
— Занимай себя.
— Все, что у меня есть, это я.
— И я, — напоминает он ей.
Она не подтверждает, что он необходим ей в ее борьбе со скукой.
Половина дистанции до обшитого досками дома уже позади.
Мигающий свет движется поперек звезд. Это всего лишь самолет, летящий слишком высоко, чтобы до земли донесся шум его двигателей. И, если кто-то из пассажиров не спит и приник к иллюминатору, ему не увидеть парочку, что шагает по сельской дороге.
Глава 8
Перегнав «Экспедишн» с подъездной дорожки Лотти под навес для автомобиля у своего дома, Эми открыла заднюю дверцу, и Никки выпрыгнула в ночь.
Эми вспомнила, как вышла из дома Брокманов и увидела, что задняя дверца открыта, Джимми пытается убежать, а умная собака пытается вернуть его в дом.
Должно быть, мальчик выпустил Никки из багажного отделения в надежде, что они убегут вместе. Проведя четыре месяца с таким хозяином, как Карл Брокман, любая другая собака побежала бы впереди мальчика.
Когда Никки приземлилась на подъездную дорожку, Эми натянула красный поводок, но собака и не думала убегать. Повела Эми вокруг внедорожника, во двор. Без обычного собачьего ритуала присела, чтобы справить малую нужду. У Эми жили два золотистых ретривера, Фред и Этель, она частенько оставляла спасенных собак на день-другой, прежде чем отвезти их в другое место, вот она и предполагала, что Никки захочет провести какое-то время, обнюхивая двор, другими словами, читая местную газету.
Вместо этого, облегчившись, собака прямиком направилась к заднему крыльцу, поднялась по ступенькам к двери.
Эми открыла дверь, отцепила поводок от ошейника, вошла в дом, включила свет.
Ни Фреда, ни Этель на кухне не увидела. Должно быть, они улеглись в спальне.
Из дальнего конца бунгало донеслись шаги, быстро приближающиеся, сначала по ковру, потом по дереву.
Фред и Этель не залаяли, потому что их учили подавать голос только по серьезному поводу, если, скажем, в дверях появился незнакомец, и они знали, как положено вести себя в приличном обществе.
Чаще всего Эми брала их с собой. Если же оставляла дома, то они приветствовали ее с радостью, которая так грела душу.
Этель обычно появлялась первой, веселая, улыбающаяся, вбегала на кухню с поднятой головой, виляя хвостом.
Шерсть у нее была цвета красного золота, темнее, чем у Никки, но не выходила за цветовой диапазон, свойственный этой породе. И подшерсток у нее был гуще, чем у большинства ретриверов, вот и выглядела она очень уж пушистой.
Фред следовал за Этель. Не властный, игривый, он так радовался появлению Эми, что она иной раз пугалась, не оторвется ли у него хвост: с такой большой амплитудой тот мотался из стороны в сторону.
Фред так мило поднимал широкую, красивую морду. Такого черного носа Эми не видела ни у одного ретривера: без единого коричневого пятнышка.
Никки, стоявшая рядом с Эми, насторожилась, уши поднялись, взгляд не отрывался от открытой двери в коридор, из которого доносились шаги.
Замедление скорости приближающихся шагов указывало, что Фред и Этель почуяли появление новой собаки. Этель притормозила слишком уж резко, и Фред наткнулся на нее, когда она выходила из коридора на кухню.
Вместо привычного ритуала знакомства, нос к носу, язык к носу, вежливого обнюхивания зада, детки Редуинг остановились в нескольких футах от Никки, учащенно дыша, помахивая хвостами, от любопытства чуть склонив головы. В их ярко блестящих глазах, похоже, читалось удивление.
Виляя хвостом, подняв голову, Никки вела себя дружелюбно, но сдержанно.
— Крошка Этель, малыш Фред, — засюсюкала Эми, — познакомьтесь с вашей новой сестрой.
До того как с ее губ сорвались слова «новой сестрой», она и не знала, что окончательно решила оставить Никки себе, не отдавать в семью из списка, одобренного «Золотым сердцем».
Ранее ее мальчик и девочка всегда живо реагировали на сюсюканье, но на этот раз они проигнорировали Эми.
А потом Этель сделала то, что делала всегда, но лишь после завершения ритуала знакомства. Подошла к ящику с игрушками и теннисными мячами, который стоял за открытой дверью в кладовую, выбрала одну, вернулась с ней, бросила перед Никки.
Выбрала она резиновую желтую утку.
Действия Этель обычно трактовались следующим образом: «Это твоя и только твоя игрушка на протяжении всего пребывания в доме, но остальные принадлежат мне и Фреду, если только мы не пригласим тебя в групповую игру».
Никки какие-то мгновения изучала утку, потом перевела взгляд на Этель.
На этот раз протокол претерпел изменения: Этель второй раз прогулялась к ящику и вернулась с плюшевой гориллой. Бросила ее рядом с уткой.
