Марк Ходдер - Загадочное дело Джека-Попрыгунчика
— Они делают нас такими, какие мы есть, Бёртон. Они порождают нашу индивидуальность. Я совершил ошибку. Я выбрал, как одну из моих координат, событие в древней истории, которое, как я думал, позорит мое имя. Я пытался изгладить его из человеческой памяти и в конце концов уничтожил то, что делает меня мной.
По щеке Оксфорда скатилась слеза.
Дарвин хихикнул:
— Как просто, оказывается, сотворить новое будущее. Да. Мы в высшей степени очарованы. Возможности бесконечны. Однако мы должны установить, заменит ли одно будущее другое, или они будут развиваться синхронно. Как только у нас будет машина времени, мы создадим метод, который внесет в данную ситуацию полную ясность.
— Не дай ему завладеть костюмом, — прошептал Оксфорд. — Освободи меня. Теперь мне уже безразлично, что станется со мной, я человек, у которого нет продолжения, но позволь мне восстановить историю.
Бересфорд повалился на бок.
— Помоги мне, Дарвин, — пробулькал он. — Я чувствую, что засыхаю.
— Я изменил одну вещь, — сказал Оксфорд. — Одну-единственную! Но последствия изменили всё. Тебе не положено делать то, чем ты занимаешься сейчас!
— Проблема, Оксфорд, — ответил Бёртон, — состоит в том, что это будущее, которого не должно быть, нравится мне гораздо больше другого.
— Очаровательно. В высшей степени очаровательно! — проговорил Дарвин. — Мы видим человеческий организм, выбирающий свой путь эволюции!
— Освободи! — прошептал Генри де ла Пое Бересфорд, и из его горла вырвался ужасающий хрип.
За дверью раздался выстрел.
— Он опускается! — закричал человек у пульта управления.
— И если технологисты получат костюм, — продолжал Бёртон, — сама идея истории останется в прошлом.
— Мы падаем! — завопил пилот и бросился было к двери, но автоматон Фрэнсис Гальтон вырос перед ним, схватил его за шею и вернул на рабочее место.
— Мы приказываем вам вести корабль! — заявил Дарвин.
— Я не могу, не могу!
— Вы должны!
Бёртон наклонился и взял в руки голову Оксфорда.
— Вот с таким вот хладнокровием? — спросил путешественник во времени.
— Я делаю то, что необходимо, — ответил Бёртон.
— И чего ты хочешь достичь?
Сэр Ричард Бёртон посмотрел ему в глаза.
— Стабилизировать координаты.
— Наслаждайся перезагрузкой, — прошептал Джек-Попрыгунчик.
Бёртон крутанул голову Эдварда Оксфорда и сломал ему шею.
— Серьезная ошибка, — заверещал Дарвин. — Но что сделано, то сделано. А теперь выведите нас отсюда, пока судно не разрушилось. Возьмите труп, шлем и сапоги.
Королевский агент поглядел в иллюминатор и увидел перед собой «Чернеющие башни».
— Нет, Дарвин, — сказал он. — Мы уничтожим машину времени. Ваши эксперименты будут прекращены.
— Ой, нет-нет! Давайте сначала все обсудим, прежде чем действовать. Мы предлагаем вам, Бёртон, доступ к путешествиям во времени, которые наконец похоронят великий миф о боге, вмешивающемся в дела человеческие. Мы уничтожим абсурдные понятия о судьбе и предназначении. Мы выберем наш собственный путь через время. Мы натянем вожжи процесса эволюции и будем управлять им по собственной воле!
— И не будет никаких случайностей? — предположил Бёртон.
— Абсолютно точно! Сохраните машину времени!
— И вас?
— Да, и нас! Сохраните нас!
Бёртон взглянул в окно.
— Мы хотим услышать ваш ответ, — произнес Дарвин своим двойным голосом. — Что вы скажете?
Королевский агент подошел к двери. Он оглянулся на уродливого ученого.
— Прошу прощения, — сказал он. — Но дебаты сегодня не состоятся.
— Тот, кто достиг вершины эволюции, должен выжить! — крикнул Дарвин.
Бёртон открыл дверь и вышел. Суинберн держал сестру Найтингейл под дулом револьвера. На полу лежал человек, схватившись за раненый бок.
— Клянусь, я целил ему в ногу! — вскричал поэт.
Бёртон схватил сестру Найтингейл за руку и потащил к лестнице.
— Наверх! — приказал он.
— Нет, — ответила она.
Он сильно ударил ее по лбу, и она упала к нему на руки.
— Нет времени для нежностей, — пробормотал он. — Алджи, наверх!
Суинберн стал подниматься, Бёртон с женщиной на плечах — за ним.
Через минуту нос гигантского винтокорабля ударился о «Чернеющие башни». Древний особняк взлетел на воздух, превратившись в облако летающих кирпичей, камней и стекол. Сминаясь, металл заскрежетал, продрался через здание и грохнулся о землю.
Жители соседнего Уотерфорда были разбужены страшным взрывом. Полы под их кроватями затряслись, стекла задрожали, когда корабль, пропахав широкую борозду через все поместье Бересфорда, наконец замер в четверти мили за руинами особняка, превратившись в груду искореженного металла.
На миг повисла странная тишина; казалось, все кончилось. Но тут, один за другим, стало разносить вдребезги паровые котлы — последовали новые взрывы, корабль развалился на куски, они взвились в воздух на десятки метров, толстая пелена пара окутала место катастрофы.
И только тогда все стихло, не считая металлического лязга, с которым время от времени валились на землю обломки.
От «Чернеющих башен» не осталось ничего — только темное пятно в ландшафте.
Бёртон понятия не имел, сколько времени провел без сознания. Он завернулся в рулон изоляционного материала, и его швыряло по всему складу, пока не вытрясло все чувства. Сейчас, когда они вернулись, он осторожно осмотрел свои руки и ноги, и, хотя правое предплечье болело там, где его пронзил клинок Олифанта, все кости были целы.
Выпутавшись из ткани, он выбрался на перекошенную, накренившуюся палубу, вытащил из кармана фонарь и в его слабом свете оглядел развалины. Склад был разорван почти пополам; пол встал на дыбы, через широкую неровную щель в потолке сверкали звезды.
Повсюду валялись свертки с изоляцией; тот, в который он упаковал сестру Найтингейл, развернулся, и она, неловко раскинувшись, лежала посреди разгрома. Он подполз к ней; она была жива, но без сознания.
Сверток с Суинберном оказался прямо под переплетением балок, упавших с разрушенной крыши. Длинная узкая полоса металла проткнула материю насквозь прямо посередине, и на другом конце Бёртон с ужасом увидел яркое пятно. На мгновение он подумал, что его друг погиб, но потом осознал, что это копна его рыжих волос.
— Алджернон, — позвал он. — Ты слышишь меня?
— Да, — раздался приглушенный ответ.
— Я сейчас вытащу тебя оттуда. Над тобой груда обломков. Ты ранен?
