Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)
– Ты хотел бы убрать границу? – уточнил Фредрик.
– Да. Хотел бы. Я говорил, что люблю узнавать новое. В рамках нашей половины мне уже тесно. Я буду не я, если умру, не узнав, что за чертовой границей.
– Ты хочешь войны с Серебряными каскадами? – спросил Фредрик.
– Серебряными каскадами?
– Да, так называют ту часть нашего мира. Из-за расположения королевств и земель. Насколько мне известно, у них там должна быть своя магия, довольно сильная.
– Откуда ты это знаешь, Фред? – не поняла Лундес. – Стражи что, могут границу туда и обратно переходить? – пошутила она, едва заметно улыбнувшись.
– Нет, конечно, – он улыбнулся ей в ответ. – Информацию нам несет Адент. Еще я знаю о Нелисе. Магическом камне, покровителе белой магии в каскадах. Так или иначе, я запрещаю вмешиваться в это. Граница существует тысячу лет. И если когда-то она разделила один мир, то спустя столько лет появились два совершенно разных мира, которые друг друга будут ненавидеть. Поверьте мне! – В голосе Фредрика не было злости, лишь уверенность. – Ладно, продолжайте игру, а мне нужно заниматься делами. Есть мысли…
– Не поделишься? – Лундес приблизилась к нему и попыталась встать на его пути. – Я не собираюсь оставаться в стороне.
– Ты собираешься отправиться в Астанию, и очень скоро, – напомнил ей Фредрик. – Неделя позади, Лундес. Ну а мои догадки и предположения – пока что лишь догадки. У каждого из нас есть свои обязанности. А сейчас, прости, мне нужно идти. Всем приятного вечера.
Он попрощался и ушел, оставив Лундес. Она пыталась понять, что скрывалось за его прощанием. Ведь он окончательно попрощался, не так ли? Напомнил ей о сроках, о том, что неделя в графстве подошла к концу, о том, что есть дела, в которые лезть не стоит, и, кажется, забыл об опасности, что угрожала ей за пределами графства. Да, конечно, она сама говорила о неделе, обещания давала, но, быть может, в глубине души она ждала от него иного решения. После битвы у врат он был так убедителен, говорил, что нельзя возвращаться в Астанию. И вот теперь он спешил выпроводить ее. И откуда, спрашивается, такие перемены в настроении?
Лундес скрестила руки на груди и подумала, что графу, скорее всего, было известно намного больше, чем он говорил. Да и не доверял он ей. Бывало, наблюдал за ней со стороны, и в глазах его было нечто такое, чего она не могла понять. То ли осуждение, то ли сомнение, возможно недоверие. Лундес пыталась разобраться, но никак не могла. И вот он ушел, оставив ее. Ну а затем до ее слуха донесся голос Констара. Судя по всему, тот встретился с Фредриком в коридоре и сообщил ему новость.
– Тиран мертв, Фред.
– Но ты не очень-то рад? – отметил Фредрик, впрочем, и сам не ликуя от радости.
– Так это еще не все, – продолжил Констар. – Океанские войска отступили от наших границ.
– И от этой новости ты еще мрачнее.
– Как и ты, – заметил Констар.
– Да. – Фредрик покачал головой. Не бывает везений. Только не в такие времена. – Однако, – граф и сам не ожидал, что произнесет это вслух, и все же сделал это: – раз вмешались высшие силы, возможно…
– Адент вмешался? – Констар изменился в лице. – Фред, почему ты не говорил мне? Это же все меняет.
– Пока что это лишь дуновение ветра, штрих в воздухе, шепот из пустоты. По правде, – Фредрик подступил к брату вплотную и сказал ему на ухо: – мы не говорили с Адентом, не слышали обещаний. Элестер учил меня трактовать знаки. Сколько себя помню, я только и делал, что верил и ориентировался на свет на помосте, тени, иногда ощущения, но никогда раньше, до Утреннего Лика, перед нами не возникал сам Адент.
– А после Утреннего Лика дуновений и света стало недостаточно, – понял Констар. И в этом он понимал брата.
– Да, – признал Фредрик. – Может, я и не прав. Тысячу лет стражи верили в знаки. Я и так был удостоен чести лицезреть Адента. Пусть лишь пару раз и недолго, и все же. Но, с другой стороны, – ему непросто было говорить такое. В такие моменты он ощущал себя отступником. Высшие силы все слышат. За стражами они приглядывают. – Хорошо верить в знаки, когда всё, что требуется, – это стоять у створок, не отражая атаки. С тех пор как врата закрыли, никто не пытался их прорвать. Так было целую тысячу лет. И все это время стражи не участвовали в сражениях. Даже если раньше и были конфликты и нападения на врата, то иного характера. Сейчас не тот случай, Констар. Я столкнулся с лидером того самого заговора, который привел к созданию врат. Даже Адент пожелал вмешаться. Значит Фавластас – его уровень. Может, император – демон, может, нет, но смертным он не ровня. Мне непросто…
– Разумеется, тебе непросто. Ты смертен, Фред, – сказал Констар. – Ты верно беспокоишься. Чему бы там ни учил тебя Элестер, помни, что ты смертен. Мертвец дело не сделает – так учили меня. Сейчас и впрямь не та ситуация, чтобы полагаться на удачу.
– Да, – Фредрик на мгновение прикрыл глаза, а затем поднял их вверх, – но что хуже всего, сейчас я молю уже и о знаках.
– От Адента никаких вестей? – догадался Констар, взволнованно глядя на брата. – Так вот почему ты… считаешь, слишком долго?
– Не знаю. Не знаю, что называется долго в таких делах. Но я верховный страж, которого предки лишили информации и опыта. Я пытаюсь разобраться в ситуации, копнуть глубже и везде натыкаюсь на глухую стену. То это врата, то граница, которую почему-то не стерли, то это Фавластас – на первый взгляд, самое опасное, что осталось от прошлого, но почему-то разгуливающее за вратами. Так, выходит, не в нем дело. Констар, у меня ничего нет, и даже Элестер, проживший семьсот лет, разводит руки. А я верховный страж, и именно я должен выстраивать тактику. Уф, – он глубоко вздохнул, собравшись с мыслями, – кажется, я выговорился.
– Хорошо, – Констар кивнул. – Тебе это было необходимо. Я и отец, мы не стражи. Мы – твоя поддержка. Скажи, чем помочь, я все сделаю.
– Я хочу, чтобы ты понял, что я не жалуюсь. Ты прав, мне нужно было поговорить с кем-то. Просто проговорить это с кем-то. Стало легче. И это самая лучшая помощь сейчас. Но это мое дело, и я подумаю и приму решение, каким бы оно ни было. Я хочу, чтобы ты и отец оставались в тени. У тебя есть Симион, который с чего-то вдруг увел войска. А мы знаем, что он не прощает, и смерть тирана не могла изменить его поведение, а только все усугубить.
– Мы-то с тобой это понимаем, – согласился Констар. – А вот Владимир все никак не наберется необходимого жизненного опыта. Уже пора избавиться от наивной веры в брата. Симион – тварь особая.
Фредрик кивнул:
– Мне нужно идти. Не то мы место выбрали для семейной беседы, – он положил руку брату на плечо – Спасибо. Мне стало легче. Не говори отцу про высшие силы.
