Поппи Брайт - Потерянные Души
Дух направился к машине. Через пару секунд Стив пошел следом.
– Я бы выстрелил себе в голову. Чтобы мозги разлетелись. – Дух передернул плечами, но Стив этого не заметил. – Или поехал бы в горы и направил машину с обрыва. Тысячу футов вниз, и – БАБАХ! – ты благополучно размазан по скалам.
Они подошли к машине. Стив огляделся, как будто в поисках чего-то. Или он просто решил в последний раз посмотреть на город, который забрал у него столько всего. Интересно, подумал Дух, вернутся они сюда когда-нибудь или нет.
Обратно машину вел Дух – всю дорогу до Потерянной Мили. Под конец у него разболелись руки и плечи. Ладони слегка пощипывало, они постоянно потели, и он вытирал их о джинсы или прямо о сиденье. Он опять и опять вспоминал, как легко нож Аркадия вошел в череп Зиллаха, пробил кость безо всякого сопротивления. У себя в голове он услышал последний крик Зиллаха – крик ярости и боли. Но если бы он не убил Зиллаха, Зиллах убил бы Стива: перерезал бы ему горло, и Стив бы истек кровью. Да, все правильно. Но Дух все равно продолжал вспоминать, как легко нож Аркадия вошел в череп Зиллаха.
Где-то посреди болот Луизианы Стив попросил:
– Останови машину.
Дух съехал на обочину и заглушил двигатель. В тусклом свечении болота слезы в глазах у Стива блестели словно осколки горного хрусталя. Он прильнул к Духу, зарылся лицом ему в волосы, принялся слепо шарить руками ему по лицу, потом мертвой хваткой вцепился ему в футболку.
– Ты здесь, – шептал он. – Я знаю, ты здесь… я тебя чувствую… я слышу твой запах… ты никуда не уйдешь, ты всегда будешь рядом…
– Стив, – выдохнул Дух. – Стив…
Он не мог говорить. Просто держать друг друга в объятиях – этого было мало. Он опять пожалел о том, что нельзя соприкоснуться сердцами. Может быть, это бы стерло немного крови с их рук.
В Потерянной Миле никто не встретил их с удивлением, и это слегка озадачило Стива с Духом. Им было трудно свыкнуться с мыслью, что их не было в городе всего несколько дней. Терри сказал им, что Саймон Брансби был найден мертвым у себя в гостиной. В доме, продолжил Терри слегка смущенно, было полно всякой дряни. Кошачьи внутренности, замаринованные в формальдегиде, террариумы с совершенно бесноватыми жабами, которые бросались на стекла, словно нажравшиеся кислоты. Саймон умер от передозировки валиума, и все считали, что это было самоубийство – предположительно из-за того, что его единственная дочь наконец-то сбежала из дома.
Об Энн не было никаких известий, и лишь немногие люди в Потерянной Миле – Ар-Джей, Терри, Моника – кое-что знали о том, что с ней приключилось. Но и они не знали всей правды.
Они обнаружили, что даже перед лицом неизбывной боли, которая кажется невыносимой, даже перед лицом неизбывной боли, которая выжимает последнюю каплю крови из твоего истерзанного сердца и оставляет глубокие раны в твоем воспаленном сознании, жизнь все равно продолжается. И сама боль, казавшаяся неуемной, притупляется и отступает.
Стив вернулся на работу в музыкальный магазин, а в свободное время играл на гитаре как одержимый. Кинси Колибри пригласил его подработать барменом два раза в неделю. Иногда Стив кричал по ночам. И просыпался в слезах, разрывая руками темноту у себя перед лицом. Дух обнимал его и старался согреть – прогнать ледяной холод кошмарных снов.
Днем Дух бродил по городу, подбирая сухие листья и осколки цветного стекла, и беседовал со стариками, которые с наступлением зимы затащили свой шашечный столик в помещение скобяной лавки. Сначала они поддразнивали Духа насчет его нехороших предчувствий, когда он им сказал, будто что-то должно случиться, но потом прекратили смеяться – когда увидели его лицо.
Он поехал к мисс Катлин и рассказал ей все. Весь рассказ занял примерно час, и под конец этого часа Дух разрыдался. Мисс Катлин погладила его по руке и сказала слова, которые он знал, что она ему скажет: что она ему верит, верит каждому слову и что его бабушка гордилась бы им.
А потом она сказала еще одну вещь, которую он не знал:
– Этот Равентон был лгуном и шарлатаном.
– Что?
– Мята болотная, тысячелистник, вероника-поточник. – Мисс Катлин хлопнула в ладоши. – Все эти травы стимулируют сокращения матки, но даже все вместе они слишком слабые, чтобы добиться того результата, который был нужен вам. Девушка все равно умерла бы, Дух.
Дух все-таки сомневался. Но когда он лежал по ночам без сна, глядя на звезды на потолке и размышляя обо всем, что случилось, слова мисс Катлин все-таки помогали ему. Пусть немного, но все же.
Однажды – дело было уже в декабре – Дух приехал на Скрипичную улицу к трейлеру, где жил Кристиан и все остальные. На заднем дворе по-прежнему были заросли розовых кустов, и хотя на дворе стояла зима, посреди сухих веток цвела одна роза. Когда Дух потянулся к ней, ему в руку воткнулся шип. Яркие капли крови упали на мерзлую землю.
– Кровь за кровь, – прошептал он. И снова вспомнил, как легко, безо всякого сопротивления, нож Аркадия вошел в череп Зиллаха.
Как-то вечером, ранней весной, Стив с Духом пошли на старое кладбище в роще за домом. Рядом с могилой Майлса Колибри было одно неприметное место, не отмеченное никаким знаком, где Дух похоронил нерожденного ребенка Энн – похоронил прямо так, как он был, завернутым в носовой платок. Жалко, что им пришлось бросить Энн в магазине Аркадия; они бы похоронили ее здесь. Но ведь плод был ее частью, так что что-то от Энн все-таки у них осталось.
Духу было интересно, где Энн сейчас. Он даже решил расспросить Майлса, но потом передумал. Что происходит у мертвых, – однажды сказала ему бабушка, – это их дело.
Стив забил косяк, раскурил, передал его Духу и завел разговор о том, какое все же дерьмо на колесах этот его «тандерберд». Сказал, что продаст его на металлолом и устроит по этому поводу грандиозную вечеринку. Дух уже знал: если Стив заговаривает о том, чтобы продать машину, это значит, что он хочет съездить куда-нибудь далеко. Дух и сам был не против Им обоим надо было развеяться.
Потом Стив надолго умолк. Когда они уже почти докурили косяк, он повернулся к Духу:
– Слушай…
– Чего?
– Все, что случилось осенью… я знаю, что все это было на самом деле. То есть я все это видел и сам участвовал… Но мне по-прежнему трудно, Дух. – Стив широко развел руками. – А как тебе? Как ты с этим справляешься? Тебя не ломает, что мы прикоснулись к чему-то плохому и злому и что это зло до сих пор живет в мире?
Стив редко пускался в воспоминания о событиях прошлой осени. Долгое время он старался вообще об этом не думать. Мир, каким он его знал, рассыпался на куски, но он никак не хотел принять то, что было тому причиной. Дух помогал Стиву справляться с его ночными кошмарами и ни разу не попытался его разговорить.
