Анна Дашевская - Кастрюлька с неприятностями
— Это язык орочьих магов, — ответил мастер Лян. Он тяжело дышал, и его лицо было синевато-белым. — Язык, который они использовали для совершения темного колдовства. В свое время моего деда научил нескольким заклинаниям этого ряда орк, с которым огни стали побратимами.
— Хурритская речь… — кивнул маг. — И вы отдали часть своих жизненных сил в качестве жертвы Темному.
— Да. Любой бог, отдавая свою силу в долг заклинателю, требует выданное обратно с большими процентами. Но только Темный берет за свою помощь плату жизнью. Орочьи шаманы приносят ему жертвы. Много жертв, и, желательно, долгоживущих и обладающих силой. Сейчас, за крохотное усилие, восстановление целостности камня, он согласился принять малую жертву, каплю моей крови и каплю моих сил. Но если бы мы с вами захотели… ну, я не знаю, соединить сломанный меч, каплей бы дело не обошлось.
— То есть, получается, что неизвестный нам темный маг взял опаловый амулет с наложенным заклинанием приязни, добавил с помощью крови Александры ван Хоорн активный приворот… — уточнил дотошный Лодброк. — Кстати, а как они между собой сочетаются?
— Судя по результатам, отлично сочетаются. Это ведь мы говорим «темная» или «светлая», а на самом деле это все одна и та же магия. Вопрос в том, откуда берется сила, — ответил Верхаузен.
— Ну, да, в самом деле… — Лодброку очень хотелось сформулировать все произошедшее, сказать вслух, и он продолжил, — Далее опал был расколот на две или три части, отчего привязанные заклинания как бы отключились, и Блодуэн смог спокойно миновать охранные системы дворца. Так?
— Получается, так, — кивнул чинец. — Приворот и привязка на невесту принца не подействовали, за что все мы не устанем благодарить светлых богов.
— Спасибо, Мастер Лян, — верховный королевский маг, встав с кресла, поклонился маленькому чинцу. — Вы позволите предложить вам что-нибудь, чтобы поддержать силы?
— А как же! — засмеялся отдышавшийся и порозовевший артефактор. — Все знают, что лучшая аква-вита в Христиании — вот в этом шкафу!
К вечеру в том же кабинете к магам, которые, казалось, с утра не покидали кресел, присоединились усталый майор Йенсен и гранд-полковник Мазовски, необычно оживленный.
— Итак, коллеги, — Верхаузен, как хозяин кабинета, открыл совещание. — Кто начнет? Вы, господин майор?
Постепенно общими усилиями картинка нарисовалась следующая: Антуан Блодуэн явился на королевский бал Самайна, имея при себе магический артефакт, активированный с использованием темной магии после соединения его частей. Артефакт был предназначен для того, чтобы скомпрометировать невесту принца и подвести его к женитьбе на другой девушке.
— Девушку мы установили? — перебил Лодброк.
— Установили, — майор щелкнул выключателем, и на экране появился портрет красавицы — брюнетки. — Лилиана, дочь барона Туссентрата, ближайшая подруга принцессы Кристины. Досье самого барона толщиной сравнимо с его брюхом, его уже лет пять, как удалили из столицы. Его величество приказал Туссентрату из его северного поместья и носа не казать, но Лилиана, вроде бы, ни в чем замечена не была. Да и с принцессой связываться никому не хотелось, она девушка… нервная.
— А что у нас на барона?
— Весь букет, начиная с несовершеннолетних девочек, и заканчивая контактами с контрабандой наркотических средств. Только вот доказательств для суда нет никаких, — майор досадливо махнул рукой. — В последний раз, когда у нас уже все на него складывалось, в последний момент исчез главный свидетель, а из хранилища улик исчезла коробка с записывающими кристаллами. Судя по записям с контрольных кристаллов вокруг поместья, барон в последние четыре месяца даже на охоту не ездил, вообще за ворота не выходил. Но, сколько мы теперь понимаем, значения это никакого не имело.
— То есть? — мастер Лян был чрезвычайно заинтересован делом.
— Принимать визитеров ему не запрещали. И при просмотре записей выяснилось, что две недели назад к Туссентрату приезжали двое гостей. Один из них, высокий светловолосый молодой человек с пышными усами, был опознан как Казимеж Пшибышевский, уроженец Лодзи, ныне проживающий в Люнденвике. А второй, небольшого роста, так плотно завернулся в плащ, что его разглядеть не удалось.
— А как удалось опознать усатого?
— Он встречался четыре дня назал с Блодуэном. И свидетель сумел вместе с нашим магом-художником составить его портрет.
Тут в дело вступил Мазовски.
— Более того, сотрудникам майора удалось установить и второго человека, с которым встречался Блодуэн. Не знаю уж, как они это сделали, вроде бы магов у вас нет, майор?
Йенсен довольно ухмыльнулся.
— У нас тоже есть методы. Проверенные, знаете ли, простые. Ножками, ножками по городу, и опрашивать свидетелей. Один из ста что-то вспомнит, один из десяти вспомнивших окажется полезным. — Он резко сменил тон на серьезный. — Это была некая баронесса Макмердок, проходящая у нас по нескольким ориентировкам. В том числе, по ее контактам с трибами диких орков.
— И здесь слово переходит ко мне, — Верхаузен встал и прошелся по кабинету. — Я получил сегодня информацию от знакомой всем присутствующим госпожи Редфилд. Вы в курсе, что именно она занимается расследованием случаем с запретной магией на территории Союза королевств. Так вот, по ее информации, Дикие предполагают провести в Имболк ритуал вызова Темного во плоти. И для этого им понадобится, в частности, кровь восьми представителей королевских семей.
Глава 29
Наутро после завтрака Джон вместе с капитаном Виксенгардом и магами отправился изучать и опробовать новые виды магического вооружения против ледяных великанов, а я решила разобрать амулеты, занимавшие почти половину моего пространственного кармана и часть дорожной сумки.
И что я их с собой таскаю?
Ну, ладно, амулет связи — вещь нужная, хотя, конечно, коммуникатор удобнее; амулет только передает звук, и передает не всегда хорошо. В дождь, например, слышишь не слова, а какое-то кваканье. Амулет, ускоряющий заживление — тоже вещь нужная, всегда может пригодиться. Чистилка для одежды — отлично; никаких горничных я с собой, естественно, не брала, какие горничные на пограничной заставе? Сушилка для обуви — замечательно! Пресловутый амулет свежести, вот уж непонятно, как он вообще у меня оказался? А это я почему не выложила из сумки? Три часа записи классической музыки, симфонии и фуги, те самые композиторы, что носили расшитые камзолы и пудреные парики. Ну, да, конечно, это мы с мастером Кариндиэлем экспериментировали, стараясь улучшить качество звукопередачи. И улучшили, между прочим!
